Мне приснилась война - Роберта Каган

– Это нехорошо, – сказала Наоми. – Нельзя так говорить.

– Все в порядке, – ответила Мириам и улыбнулась Шошане, но Наоми поняла, что слова девочки задели сестру. Она знала, как сильно Мириам хочет ребенка.

– Прости, Мириам. Дети иногда говорят ужасные вещи. Они совсем не думают, прежде чем сказать, – извинилась Наоми. – Она просто маленькая. И очень тебя любит. Она не понимает, как тебе хотелось бы иметь ребенка.

– Я знаю, – сказала Мириам, – и я ее люблю. Даже не думай об этом.

Наоми обняла сестру.

– Я ухожу. Я вернусь до того, как Хершель придет домой.

Мириам кивнула, и Наоми заметила в ее глазах тревогу и неодобрение. Это ее взволновало, но обе промолчали.

– На кухне есть сыр и хала, если проголодаетесь, – предупредила Наоми.

Мириам кивнула.

Наоми вышла на улицу и пошагала настолько быстро, насколько было возможно, чтобы не привлекать к себе внимания. Но когда она проходила мимо дома Фриды, та выскочила на крыльцо.

– Куда это ты так спешишь? – спросила Фрида, когда Наоми оказалась рядом. – Еще и такая нарядная! Я бы сказала, что сегодня ты выглядишь особенно хорошо.

Наоми повернулась к Фриде. Ее комплименты никогда не были искренними. На самом деле она старалась задеть ее.

– Ну а где же ребенок? Мать никогда не должна расставаться с детьми. Для матери ты слишком часто отлучаешься из дома. Я постоянно вижу тебя на рынке без малышки. Похоже, у тебя совсем нет материнского инстинкта, которым нас, женщин, благословляет Господь. Тебе не кажется, что ты должна бы больше посвящать себя семье, а, Наоми? – Фрида тараторила, не давая Наоми возможности ответить. – Вот что бывает, когда мужчина женится на женщине, которая слишком красива, к собственному несчастью. Она только и делает, что бегает по городу, выставляя себя напоказ, наряжается в дорогие платья, красит губы и щеки, вместо того чтобы исполнять обязанности жены и матери.

Фрида пощелкала языком.

– Чем я занимаюсь – не твое дело. Ты разве не должна быть на работе? Почему ты дома?

– Что-то ты разволновалась! У тебя нет причин сердиться на меня, Наоми. Как-то раз я пришла к тебе домой зашить твоему мужу брюки. И с тех пор ты ко мне холодна. А я-то думала, мы друзья.

– Друзья?

– Да, я, ты и Хершель. Мы всегда были друзьями. А насчет того, почему я так рано пришла домой: Хершель отправил меня кое-что для него купить. А потом разрешил закончить пораньше. Посчитал, что мне надо отдохнуть. Я много работаю на твоего мужа. Благодаря моей работе ты такая богатая. Думай об этом иногда. Та куча работы, которую я исполняю, позволяет тебе и твоим детям вести безбедную жизнь.

– Я никогда ни о чем тебя не просила. Ты работаешь на моего мужа не потому, что хочешь для меня хорошей жизни. Ты работаешь, чтобы как можно больше крутиться возле Хершеля. И не ври мне!

– Ты сильно ошибаешься. И ты очень злая. Тебе бы надо пойти поговорить с равви или с кем-нибудь еще, чтобы побороть ревность.

– Мне пора идти.

– Не сомневаюсь. Вот только не могу представить, куда это ты так спешишь.

Наоми сильно растревожилась после этой встречи. Она знала, что Фриде нельзя доверять. Даже когда они были подругами, она не доверяла ей. Фрида много раз предавала Наоми у нее за спиной, и та знала, что, предоставься шанс, Фрида поступит так снова. Она быстро оглянулась, чтобы проверить, не следит ли та за ней. «Очень в ее духе будет устроить слежку», – подумала она, но никого не увидела. Наоми продолжила идти.

Из-за разговора с Фридой Наоми задержалась. Когда она пришла на поле, где ждал Эли, то поняла, что он расстроен.

– Я волновался, – сказал он. – Ты сильно опоздала.

– Знаю. Извини. Соседка меня остановила, и я никак не могла от нее отделаться.

– Ты все сделала правильно. Просто я беспокоился. Если с тобой когда-нибудь что-нибудь случится, это меня убьет, – сказал он.

– Мне очень жаль. Я совсем не хотела тебя пугать.

– Я знаю. Все в порядке. Кстати, ты великолепно выглядишь, – сказал он и улыбнулся. – Я принес тебе подарок.

– Мне? Но почему?

– Конечно, тебе. И что значит «почему»? Потому что ты женщина, которую я люблю. Мужчина отдает любимой женщине свою душу и сердце. И если может, балует ее подарками. Когда ты улыбаешься, твоя улыбка освещает для меня весь мир, – сказал он.

Она тихонько засмеялась и погладила его по щеке.

– Это самое приятное, что мне говорили в жизни.

– Ты весь мой мир. Ты должна это знать. Ну что, хочешь посмотреть свой подарок?

– Конечно, хочу. Ну, и что ты мне принес?

Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул ей. Наоми открыла крышку. Внутри лежало маленькое золотое сердечко из двух половинок на золотой цепочке.

– Мы две половинки одного сердца и одной души, – сказал Эли. – Тебе нравится?

– Оно очень красивое и очень мне нравится. Но я не смогу его носить. Ты это знаешь. Что я скажу Хершелю, если он увидит?

– Я знаю, что ты не сможешь его надевать. Но можешь хранить где-нибудь в секрете. В каком-нибудь безопасном месте. И когда посмотришь на него, вспомнишь, что каждая половина символизирует наши сердца. И мое сердце принадлежит тебе, где бы ты ни была.

– Ты потратил на него столько денег! Ученый не может тратить деньги на украшения. Я не хочу, чтобы ты тратился на меня.

– Во-первых, это не трата. Я хотел тебе что-то подарить, что-то значимое, от меня. А во-вторых, у меня есть работа – готовить мальчиков к бар-мицве, так что каждый месяц я получаю больше обычного.

Она поцеловала его.

– Ты так добр ко мне!

– Как же иначе? Я тебя люблю. Ты это знаешь. Я хочу подарить тебе все самое прекрасное в этом мире. Хочу разделить с тобой свою жизнь.

– Не проходит и дня, чтобы я не желала того же самого. Но когда я смотрю на моего мужа и моего ребенка, я вспоминаю, что у меня есть обязанности.

– Твой муж – неподходящий мужчина для тебя. А Шошана и моя дочь тоже. Только потому, что я тебя люблю и не хочу навлечь на тебя позор, я не рассказываю всему свету, что она моя. Но каждый раз, когда я вижу ее, я желаю, чтобы у нас был общий дом и мы трое были семьей.

– Пожалуйста, прекрати! Пусть все остается как есть. Я ничего не могу изменить. Последствия будут ужасными. Мои родители отсидят шиву[12] по мне, как