Медуза - Альберто Васкес-Фигероа

внимания. Полагаю, вашему правительству не понравятся и два следующих пункта: «Все офшорные зоны должны быть ликвидированы в течение месяца» и «Налоговые органы не могут использовать электронные системы для слежки и преследования среднего класса или малого бизнеса. Они могут контролировать лишь так называемых "крупных налогоплательщиков"».

Кто-то не смог сдержать возмущения:

– Да кто они такие, чтобы навязывать нам подобные условия?… Бог?

Ответить удосужился мрачный русский:

– Если они способны нарушить работу наших систем связи, значит, они его представители на Земле. Никогда ещё никому не давали такой власти. Мы сами допустили это, погрязнув в технологиях, которые позволили одному-единственному голосу проникнуть не только в каждый уголок планеты, но даже в стратосферу, ведь наши космонавты уже спрашивают, куда им деваться, если системы связи откажут.

Катастрофу сравнили с падением метеорита, расколовшего земную кору, вызвавшего разрушительные землетрясения и грозившего новыми, не менее опасными толчками.

Экономика, на которой держался весь мир, внезапно перестала быть надёжной.

Дело больше не в ловких хакерах, взламывающих сложнейшие коды безопасности банков, компаний и правительств, не в киберпреступниках, способных обчистить чей-то счёт, просто постукивая по клавиатуре. Это была безумная, хаотичная пляска, где данные перескакивали с места на место, с континента на континент, а никто не знал, как, когда и где их удастся вернуть.

К требованию немедленно закрыть пиратские сайты добавилось новое: в течение шести месяцев полностью ликвидировать систему интернет-продаж. Теперь, если кто-то хотел купить туфли, он должен был пойти в обувной магазин, где его обслужит продавец. Если кто-то хотел часы – отправлялся в часовой салон. А если планировал путешествие – в туристическое агентство. Авиакомпании обязали нанимать персонал, чтобы помочь клиентам, не разбирающимся в нюансах онлайн-услуг.

Дословно утверждалось:

«Достоинство права на труд должно быть возвращено людям, потому что машины не обладают достоинством».

Начавшуюся войну между бездушными механизмами, управляемыми жадными предпринимателями, и беспомощными гражданами, которым их правители даже не оставили шанса защититься, необходимо было остановить. Только так можно было избежать полного краха обоих сторон.

«Машины должны служить людям, а не люди – машинам, которые, в свою очередь, служат другим людям».

Доверие к цифровым сетям разрушалось с угрожающей скоростью. Ни один брокер, который ещё две недели назад заключал миллионные сделки, теперь не осмеливался сказать ни слова – боялся, что ему придётся потом за это ответить.

Известные «фьючерсы» исчезли, ибо, возможно, у них больше не было будущего. Огромные денежные потоки остались висеть в воздухе, словно грозовые тучи, готовые обрушиться на стеклянные небоскрёбы некогда неприкасаемых международных банков.

Инвестиции в фондовый рынок могли бы привести к резкому скачку цен, за которым последовал бы обвал, подобный кризису 1929 года, ведь акции стоили ровно столько, сколько за них готовы были платить. А если их покупали по слишком высокой цене, неизбежно приходилось платить за это страшную цену.

Тысячи пользователей сетей поддержали требование положить конец детскому труду и полу-рабству, в которое некоторые компании загоняли рабочих в странах третьего мира. Был объявлен бойкот их продукции, чтобы создать более справедливое общество.

Поэтому Клаудия не скрывала удовлетворения, когда положила на кухонный стол кипу газет.

– Самолёты начали приземляться в беднейших странах, цены на нефть резко упали, тысячи вредоносных сайтов закрываются.

– Жаль, что мы не можем этого увидеть.

– Такова цена славы. Забавно, миллионы людей боготворят Медузу, другие миллионы её ненавидят, но только один человек знает, кто она, и что теперь ему предстоит провести всю жизнь в изоляции.

– Не слишком радужное будущее.

–Но это твое будущее в обмен на будущее огромного количества отчаявшихся людей, которые заново строят свои жизни.

В одном только этом журнале почти двести вакансий для телефонистов, а центры занятости не справляются с наплывом. Ты должен гордиться.

–Гордость может нас погубить. Такое случается часто.

–Я знаю, и поэтому мы должны позволить другим говорить за тебя. Пока что они говорят – и громко.

–На сколько времени? Массовые движения часто похожи на песочные замки: исчезают, как только поднимается прилив.

–В таком случае мы построим замок побольше, направив усилия на крупный город.

–Мне не нравится слово «атаковать»; оно означает насилие.

–А что делали они, если не применяли скрытое насилие против прав и свобод тех, кто остался без работы? Если мы добьемся того, чтобы хотя бы одна телефонистка, хотя бы одна, смогла зарабатывать на жизнь честным трудом, значит, все наши усилия были не напрасны.

–Меня тревожит вред, который я могу причинить.

Клаудия считала, что он не причиняет вреда, а наоборот, сводит его к минимуму, ведь он добровольно пожертвовал своей свободой, приговорив себя к вечному изгнанию.

–Если бы ты вышел отсюда и прогулялся по половине Европы, на что у тебя есть полное право, ведь случившееся – не твоя вина, масштабы катастрофы были бы такими, что без систем наблюдения и связи они никогда бы не узнали, кто ты. Ты жил бы так же, как и остальной мир, а не как сейчас – взаперти и в страхе, что тебя убьют.

Я приму любое твое решение, потому что для того, чтобы нырять, мне не нужен ни интернет, ни мобильный телефон. Если я прожила половину жизни без них, то могу прожить и вторую половину так же.

–Это новый взгляд на вещи.

–Это реальность. А теперь признайся, тебе удалось приготовить хоть одно из тех замечательных блюд, рецепты которых оставила старушка?

За ужином Клаудия рассказала ему о том, что случилось в Париже, и он не смог сдержать досадного цоканья языком:

–Бедняга! Какая неудача…

–Если честно, мне было неловко; он был настоящим джентльменом. И вдовцом.

–Разве быть вдовцом – это дополнительное достоинство?

–В таком случае – да. Он никому не причинял вреда.

–Учту. Если представится возможность, прикину́сь вдовцом.

Глава двенадцатая

—Вы арендовали люкс в Arc-Palace 6 сентября?

—Если вы спрашиваете, значит, вы должны об этом знать, и если знаете, не вижу смысла задавать этот вопрос.

—Может быть, кто-то использовал вашу кредитную карту мошенническим способом.

—Уверяю вас, я подписал её лично.

—В таком случае, прошу вас объяснить, почему вы не использовали номер.

—Человек, с которым я собирался его разделить, не пришел.

—Боюсь, что вы лжете; тот человек пришел, потому что в 19:42 с этого номера был отправлен длинный электронный адрес, у нас есть копия.

Месье Гастон Вильяр открыл рот, чтобы выругаться, но сразу же передумал и положил руку на нижнюю губу, массируя