Медуза - Альберто Васкес-Фигероа

что если чем-то и занимались всю жизнь, так это чтением.

Но сейчас новый цикл, неумолимый цикл, касался не только одного народа – он затрагивал все человечество. И именно поэтому они считали, что имеют право его остановить, даже если для этого кто-то должен был пасть.

Ведь миллионы людей уже падали – от голода или отчаяния, каждый день поступали новости о тех, кто решил покончить с собой, не сумев найти работу или выдержать давление жадных дельцов.

Клаудия никогда не стремилась быть героиней, но, видя происходящее, не сомневалась, что должна сделать шаг вперед. А когда ее муж спросил, немного насмешливо, в чем именно заключается ее «гениальная логистика, достойная Нормандии», ответ привел его в полное замешательство.

– Я вложила все, что у меня было, включая мамины драгоценности, в покупку ресторана.

– Ресторана…? Но ты же ничего не знаешь о кулинарии!

– Ни единого слова.

– Это точно. Даже для приготовления спагетти и салатов тебе нужен рецепт.

–Но этот дом расположен на берегу небольшого озера, изолирован и без соседей. Он маленький, но очаровательный, и, главное, в нем есть нечто очень важное: погреб, до отказа набитый вином, хамонами, сырами и чоризо, а также холодильники, полные всего, что нам может понадобиться почти на год. Иными словами, это идеальное убежище.

—Очень хитро.

—Спасибо. Владельцы уже очень пожилые, и никого не удивит, если после смены хозяев дом останется закрытым на время ремонта, который, кстати, действительно необходим. Так что на данный момент дорога к нему закрыта для посторонних.

—А работники?

—Их было всего двое, и я отправила их в отпуск до окончания ремонта.

—Меня до сих пор удивляет, что ты, будучи такой умной, вышла за меня замуж.

—Просто в те времена я чувствовала себя больше мужчиной, чем женщиной.

—Что ты хочешь этим сказать?

—Что думала исключительно тем, что ниже пояса.

—Очень смешно!

–В четверг эти милые старички, кстати, они чудесные люди, а она готовит божественно, уедут обратно в свою родную Корсику, и мы сможем заселиться.

—Ты попросила у нее несколько рецептов?

—Разумеется! А теперь слушай внимательно, потому что все будет не так просто. Нам придется действовать по отдельности. Если твое присутствие рядом со мной не даст мне возможности подключиться к социальным сетям, все наши действия окажутся бесполезными, потому что никто не узнает о наших требованиях. Значит, сначала нам нужно устроить небольшой переполох, чтобы показать, что мы настроены серьезно. Затем ты останешься в том ресторане в компании своих невидимых друзей, а я поеду в Париж, чтобы выложить в сети наш «Манифест требований».

—И как ты собираешься это сделать, не дав им определить, откуда отправлены сообщения?

—У меня есть свои методы.

Ее муж бросил на нее косой взгляд и покачал головой, словно осознавая, что его ждет, и вздохнул с явной обреченностью:

—Зная тебя и судя по твоему тону, я подозреваю, что эти «методы» мне не понравятся. Пахнет чем-то жутко подозрительным, и, как сказала бы Викента, мои рога уже должны быть угольками.

Клаудия кокетливо улыбнулась, уселась к нему на колени и, чмокнув его дважды в лоб – туда, где, по его словам, должны были быть рога, – решительно заявила:

—Рогов не будет. Просто загадочная, красивая, элегантная, сексуальная, умная и утонченная женщина…

—То есть ты…

—Например.

—Меня устраивает.

—Так вот, эта невероятная женщина познакомится в парижском баре с солидным джентльменом из хорошего общества, они сблизятся, все пойдет весело, и он пригласит ее провести вечер в роскошном отеле. Но так как она замужем за депутатом, она попросит его о полной конфиденциальности. Он зарегистрируется в отеле сам, вернется, чтобы передать ей ключ от номера, и даст ей немного времени, скажем, двадцать минут, чтобы она пришла незаметно, приняла расслабляющую ванну и подготовилась к продолжению вечера.

—Но надеюсь, до «продолжения» дело не дойдет…

—Ты надеешься правильно, потому что она использует это время, чтобы подключиться к сети, отправить заранее подготовленные требования и оставить на зеркале записку губной помадой: «Простите, я передумала».

—После чего, полагаю, разочарованный джентльмен сотрет надпись, уйдет с поджатым хвостом, и если когда-нибудь выяснится, что сообщение отправлено из этого номера, никто не сможет понять, кто его отправил.

—Вижу, ты понял.

—Я переводил книги с действительно сложными сюжетами, и в этой истории мне нравится ее абсолютная простота, которая восходит к истокам человечества: господин хочет переспать с дамой, но дама его дурачит и получает свое, не ложась с ним в постель… По крайней мере, я на это надеюсь.

Глава одиннадцатая

Началась паника.

Небольшая область на юге Франции оказалась заражена вирусом, который его создатели назвали "Детройт" – в «честь» города, ставшего символом того, как можно превратить мировую столицу автомобилестроения и один из четырех самых богатых городов Америки в руины, усеянные заброшенными заводами и огромными разрушенными особняками. Всего за сорок лет Детройт потерял половину своего населения и недавно объявил себя банкротом, признав долг в двадцать миллиардов долларов.

Детройт был наглядным примером того, как безграничная жадность отдельных бизнесменов, помноженная на некомпетентность большинства политиков, способна превратить экономическую империю в груду развалин.

Легендарные предприниматели внесли свой вклад в процветание города, создавая автомобили, такие доступные и долговечные, как Ford-T, некоторые экземпляры которого работали даже спустя сто лет. Но алчные бизнесмены решили вернуться к старой модели быстрого обогащения, навязывая быструю устаревающую замену своих дорогостоящих машин. Они убеждали покупателей в том, что владение автомобилем старше трех лет – это нелепо и небезопасно.

Как заявил один из топ-менеджеров General Motors в те времена: «Наша цель – заставить клиентов менять машину каждый год и отправлять старую на свалку».

Рассматривая свою продукцию как «металлолом», они создали ситуацию, при которой появление иностранных марок – экономичных, надежных и долговечных – привело к тому, что люди перестали покупать их громоздкие, ярко окрашенные автомобили. Стало очевидно, что курица, несшая золотые яйца, теперь приносит лишь латунные, окрашенные в пурпур.

Годы упорного следования ошибочной стратегии привели крупнейшую промышленность США к краху. Именно поэтому выбор имени для вируса был более чем уместен – его создатели явно пытались обозначить конец старого общества и начало чего-то нового.

В «Манифесте требований», который распространили в социальных сетях, содержался длинный список условий, которые должны быть выполнены немедленно. В противном случае вирус "Детройт" угрожал поразить крупнейшие