Заповедник для академиков - Кир Булычев

Мадам не обернулась.

— На пароход! — крикнул, картавя, Ильич. — И попрошу скорее.

— Ничего подобного, — сказал Андрей. — Сначала мы должны заехать к дому госпожи Парвус.

Мадам так резко обернулась, что у нее скрипнула шея.

— И не смей так думать! — закричал Ильич.

Но теннисист уже рванул с места. Они чуть не забыли, что перед подъездом мадам Парвус ждала машина, в которой сидели союзники.

Теннисист попытался заехать к черному ходу и направил уже машину к узкому проезду между домами, как воспротивился Андрей.

— Ты куда! — крикнул он по-русски. Ильич тут же включился в перебранку.

Мадам пыталась настоять на своем, но теннисист сдался и остановил машину у главного входа в дом. Рядом стояла машина Аркадия Юльевича. Возле нее маялась Антонина. Она жевала сандвич, голова Алика маячила внутри.

— Вас за смертью посылать! — воскликнула Антонина, указывая сандвичем на вылезшего из драндулета Андрея.

Ильич остался в драндулете — он держал ящик.

— Это такое нарушение конспирации, голубушка! — заверещал он из машины. — Немедленно садитесь в машину.

Антонина не подчинилась.

— А шкатулку достали? — спросила она.

Мадам высунулась из окошка драндулета.

— И сколько это будет продолжаться? — строго спросила она. Ослепительная раскраска старухи заставила Антонину оторопеть.

— Это еще что такое? — спросила она.

— Это госпожа Парвус, — сказал Андрей.

Неприязнь двух дам была взаимной.

— Поднимемся наверх, ко мне, — сказала мадам. — Оттуда возьмем вашего шефа. Надо срочно открыть ящик и привести в порядок наши расчеты.

— Обойдешься! — испугался Ильич. Ему наверх не хотелось.

— Голубчик, — сказала госпожа Парвус. — Учтите, что вы находитесь в Швеции, а не в своей России. Здесь вы гости, туристы, и не более того. Без моего участия вам бы ничего не дали. Вас бы даже в банк не допустили. А теперь подумай, как вы выберетесь из Швеции с драгоценностями, если я этого не позволю? Вы кончите свои дни в комфортабельной тюрьме, с телевизором в камере.

Тщательно подбирая слова, Андрей перевел этот текст соотечественникам. Смысл быстро дошел до сознания Антонины.

— Убедительно, — сказала она.

Антонина закурила. Мадам тоже вытащила сигарету. Антонина щелкнула зажигалкой. Мадам Парвус прикурила. Картина была почти идиллической.

И тут Андрей почувствовал опасность.

Он не был экстрасенсом и не верил в эти игры. Но порой предчувствовал беду или какое-то событие, потому что его органы чувств были устроены тоньше, чем у обычных людей. Они собирали информацию из воздуха и земли, суммировали ее и анализировали без сознательного участия мозга.

Сейчас Андрей был убежден — приближалась опасность.

— В машину! — крикнул он.

— Что? — Антонина выпрямилась.

— В машину… к госпоже Парвус.

Он повторил по-английски и сам открыл дверцу драндулета. Дернул за руку Антонину, втолкнул ее внутрь, к Ильичу. Антонина взвизгнула, ударившись об угол ящика.

Андрей втиснулся следом за Антониной и прошептал:

— Да помолчите вы! — И добавил по-английски: — Серж, вперед!

Дверца так толком и не закрылась, но теннисист тронул с места. Навстречу им, словно таилась за углом, сверкая мигалками, ехала полицейская машина.

В заднее окно они успели увидеть, как она тормознула около машины Аркадия Юльевича.

Выскочили полицейские…

Драндулет свернул за угол.

— Как ты догадался? — спросил Алик.

— Я ждал этого, — сказал Андрей. — А когда услышал сирену, то решил не рисковать. Я понял, что гости к нам.

— Почему? — спросила мадам Парвус.

— Это же машина Аркадия Юльевича! Если он был ранен и выбрался из вашей квартиры, то он сам мог отправиться в полицию, а мог попасть в нее не по собственному желанию. Ведь ему надо было к врачу, а полиция контролирует все несчастные случаи. Значит, они помчались искать машину пострадавшего.

— Но ему это невыгодно, — сказала мадам. — Он же из советского посольства.

— Из посольства России, — поправил ее Андрей. — А теперь в России никого не вешают и не расстреливают по пустякам.

— Подождем, пока они уедут? — спросила госпожа Парвус.

— А вы можете гарантировать, — спросил Андрей, — что они не оставят засаду в вашей квартире? Вы знаете, что Аркадий Юльевич наговорил о вас и вашем юном друге?

Мадам начала было гневаться, но скоро справилась с собой. Более всего ее обидели слова о юном друге. В них была насмешка.

— И куда же? — спросила мадам.

— На корабль! — закричал Ильич.

— Я бы подождал, — сказал Андрей. — Неизвестно, что нас там ожидает.

— Но нам некуда деваться!

— Давайте свяжемся с Бегишевым, — сказал Андрей. — Он ведь на «Симонове». Пускай он скажет, можно нам на корабль или нет.

— И вы там сбросите нас с Сержем в топку, — заявила госпожа Парвус.

— Вряд ли там найдется топка вам по размеру, — возразил Фрей.

Никто не засмеялся.

— Мы все равно не сможем открыть шкатулку без второго ключа, — сказал Андрей.

«Сейчас бы посмотреть на меня со стороны! — подумал он. — Кажется, я превращаюсь в главного заговорщика. По крайней мере они меня слушаются».

— Я в жизни не слышала о ключах! — сказала Антонина.

Мадам обернулась к Ильичу.

— Это для меня полная неожиданность. Может быть, его и не было? Упоминания о нем я в документах не встречал, — откликнулся вождь.

— Вот это неприятно, — сказала мадам. — Придется взрывать.

— И если там драгоценности, то они превратятся в пыль, — заметил Андрей.

— Только не это! — испугался Ильич.

Претенденты глядели на ящик, как дед с бабкой на золотое яичко.

— Андрей прав, надо спросить у Бегишева, — сказала Антонина.

— Осторожнее, могут подслушивать, — предупредила мадам, увидев, что Антонина достала мобиль.

— Вряд ли, — сказала Антонина.

Впрочем, все понимали, что иного выхода нет.

Антонина стала вызывать Бегишева. Тот не отвечал. Ильич с трудом приподнял ящик и встряхнул его, прислонив к боку ухо.

— Постукивает, — сообщил он.

— Ну наконец-то, Оскар! — обрадовалась Антонина. — А то мы тут в осаде.

Последовала пауза, видно, Бегишев что-то отвечал.

— Ничего подобного, — сказала Антонина. — У меня все под контролем. Никто не покушался на коробочку… Нам нужен ключ от ящика… Какой ключ? Открыть ящик нам надо или нет?