Заповедник для академиков - Кир Булычев

— Ничего подобного, — сказала Антонина. — У меня все под контролем. Никто не покушался на коробочку… Нам нужен ключ от ящика… Какой ключ? Открыть ящик нам надо или нет?

Она отняла трубку от уха и сказала остальным:

— Он не знает о ключе.

— Вот именно. — Госпожа Парвус была в гневе. — Этого следовало ожидать. Типично совдеповское поведение. Русская мафия идет на все, чтобы не отдать мне причитающуюся долю. Я сделала для вас многое. Вы сделали для меня пакость.

Госпожа Парвус протянула руку Сержу, широкие рукава упали к плечам, обнажив обвисающую плоть. Серж накрыл ее кисти сильными ладонями.

— Крепись, моя девочка, — сказал он.

— Скажи Бегишеву, — произнес Андрей, — что мы будем на набережной, не доезжая метров триста до «Симонова».

Антонина послушно повторила слова Андрея.

— С какой стороны? — спросила она, выслушав ответ шефа.

— Он увидит, — ответил Андрей. — Набережная освещена.

Бегишев пришел минут через пятнадцать. За это время ничего не произошло, если не считать попыток Сержа вскрыть ящик ключами из своей связки, чем он нервировал Ильича.

Бегишев с трудом втиснулся в машину.

— Ну и теремок у вас, — сказал он, — а я думал, что вас всех повязали.

Все с облегчением рассмеялись.

Шеф шутил, значит, дело еще не так плохо.

Потом он оглядел всех в темной машине и спросил:

— Не вижу Аркаши.

— Он ранен.

— Что? Какой идиот это устроил? Ты? — Почему-то Бегишев обернулся к Андрею.

— Аркадий сам виноват, — твердо ответила госпожа Парвус. — Хуже то, что мы не знаем, где он и заявил ли он в полицию.

Андрей перевел. Мадам добавила:

— Нет худа без добра. Теперь наши доли увеличились.

— Кстати, — Ильич умел вмешаться не вовремя, — со мной никто не удосужился согласовать долю местных товарищей. А я полагаю, что она неоправданно велика. Вот так, батенька!

— Про долю ты ничего не знаешь и не должен знать, — рассудительно произнес Бегишев. — Ты получишь свои двадцать процентов, и устраивай революцию в Камеруне.

— Почему в Камеруне? — удивился Ильич.

— А ближе к Москве тебя товарищи по партии не подпустят.

— Погодите, — сказала госпожа Парвус. — Может, сначала проверим, что там лежит. А потом уж поделим. Где нам искать ключ?

— Раз нет ключа, то нужен хороший слесарь, — сказал Бегишев. — У вас есть надежный человек?

— Я могу позвонить в фирму, — сказала госпожа Парвус. — Но будет ли это надежно?

— Это будет очень ненадежно.

— Что же делать? — спросила Антонина, желая показать, что принимает участие в разговоре.

— А может быть, обратиться в мой музей? — спросил Ильич.

— Зачем? — спросил Бегишев.

Андрей перевел.

— Неужели он действительно думает о музее? — удивилась мадам Парвус. — Он сошел с ума. Это же маразм.

— Это не маразм, — Ильич гордо вытянул вперед бородку, — а реализм, товарищи и господа. Если ключ был в моих вещах, то никто не посмеет его выкинуть.

— Какие еще вещи? — взревел Оскар. — Ты из Москвы их присылал?

— Может, на борту есть слесарь? — спросил Андрей. — Я боюсь, что мы зря теряем время.

— Тогда я иду с вами, — твердо сказала госпожа Парвус.

— Еще чего не хватало! — воскликнула Антонина.

— Или вы не покинете шведских вод.

— Я с вами, птичка, — сказал теннисист. — Без меня они вас выкинут за борт через полчаса после отплытия.

— Разумеется, мой мальчик, — сказала мадам и тут же продемонстрировала прозорливость и знание людей. — Конечно, я тебя возьму, иначе тебе не достанется доля и окажется, что ты зря спал со старой сковородкой.

В ответ на возмущенный возглас теннисиста она спохватилась и перешла на непонятный Андрею шведский язык.

— Чего она требует? — спросил Бегишев, и тут Андрей сообразил, что забыл о своих переводческих обязанностях.

— Она хочет, чтобы мы взяли ее на борт.

— Черт с ней, — сдался Бегишев.

Глава 7

Март 1992 г

Поднялись на борт без приключений, никто не задерживал, никого не было и наверху трапа.

Бегишев даже выразил неудовольствие.

— Всех уволю, — сказал он, — так можно судовую кассу увести.

Прошли в холл.

— Где будем мадам устраивать? — спросил он у Андрея.

— Я не знаю, — сказал Андрей. — Мне нужно к себе сходить, умыться.

— И не мечтай, — сказал Бегишев. — Я тебя ни на секунду не отпущу. Во-первых, я тебе не верю. Я никому не верю. Во-вторых, у нас сейчас нет другого переводчика.

Пришлось всей толпой идти к люксу господина Бегишева.

Там разместились в тесноте.

Бегишев приказал Алику:

— Давай на полусогнутых в машину. Знаешь, кого звать.

— Знаю.

— Сейчас придет слесарь, — сказал Бегишев. — Мастер своего дела.

Мадам поглядела в иллюминатор. Она была напугана.

— А скоро ваш пароход отправится дальше? — спросила она.

— Не бойся, — ответил Бегишев. — Ночью. Время еще есть. — Он обернулся к Антонине: — Кто нас засек или нет?

— Ой, я не знаю, Оскар, — ответила Антонина. — Может, кто-нибудь из-за угла подглядывал. Ты же знаешь, как здесь легко спрятаться.

— Думай, где нам спрятать добро, — сказал Бегишев.

— Как будто ты раньше все не предусмотрел, — улыбнулась Антонина.

— Планы меняются, обстоятельства тоже, — сказал Бегишев.

Говоря, он разглядывал госпожу Парвус.

Забавно, что они были похожи. Две туши: одна помоложе — Бегишев, другая — куда постарше. И друг другу они не нравились.

— Мы договорились на тридцати процентах, — сказала госпожа Парвус.

— На двадцати! — воскликнул Ильич. — Сама же говорила: двадцать!

— Все оказалось куда сложнее, чем мы ожидали, — сказала мадам.

— Для меня тем более все оказалось сложнее! Я же не требую больше моих сорока! — Ильич был искренне возмущен. У него отнимали деньги.

— Получите, сколько я выделю, — сказал Бегишев.

— Может, там ничего и нет, — сказал Андрей.

Это была крамола, ее так и оценила мадам. А когда Андрей повторил свою фразу по-русски, поднялся общий шум, прерванный только появлением чужого нескладного человека с большой челюстью.

— Пришел, — сказал Алик, оставаясь в дверях.

— Вижу, — сказал Бегишев. — Посмотри, Данилыч, как этот ящик открыть. Только быстро, нам некогда чикаться.