Сёгун - Джеймс Клавелл

– Да, господин.

– Будьте добры, изложите мне настоящую причину.

– Господин?

Кияма не сдержал раздражения:

– Не дурачьте меня! Я не какой-нибудь крестьянин! Я хочу знать, почему вы так вели себя сегодня вечером!

Марико подняла глаза:

– Простите, господин Исидо просто разозлил меня своим высокомерием. У меня есть приказы. Нет ничего плохого в том, что Кири и госпожа Садзуко отлучатся на несколько дней, чтобы встретиться с нашим господином.

– Вы очень хорошо знаете, что это невозможно! Господин Торанага тоже должен знать это, даже лучше вас.

– Извините, но мой господин отдал мне такие приказы. Самурай не обсуждает приказы своего господина.

– Да, но я обсуждаю их, потому что они бессмысленны! Ваш господин не должен нести чушь или делать ошибки! И я настаиваю на том, что имею право задать этот вопрос.

– Прошу меня извинить, господин, но здесь нечего обсуждать.

– Нет, здесь есть о чем поговорить. Например, о Сарудзи. А также о том, что я имел честь знать вас всю вашу жизнь. Хиромацу-сама – самый старый из оставшихся моих друзей, и ваш отец был самым лучшим моим другом и верным союзником до последних четырнадцати дней своей жизни.

– Самурай не оспаривает приказов своего сюзерена.

– Сейчас вы можете сделать одно из двух, Марико-сан. Вы извинитесь и останетесь или попытаетесь уехать. Если вы попытаетесь уехать, то будете остановлены.

– Да, я понимаю.

– Вы извинитесь завтра. Я соберу регентов, и они примут решение. Потом вам будет разрешено поехать, с Кирицубо и госпожой Садзуко.

– Пожалуйста, извините меня, сколько времени это все займет?

– Не знаю. Несколько дней.

– Простите, у меня нет этих нескольких дней, мне приказано выехать сразу же.

– Посмотрите на меня! – Она повиновалась. – Я, Кияма Укон-но Оданага, правитель Хиго, Сацумы и Осуми, регент Японии из династии Фудзимото, глава даймё-христиан Японии, прошу вас остаться.

– Извините. Мой сюзерен запрещает мне оставаться.

– Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, господин. Но у меня нет выбора, прошу меня извинить.

Он показал на ее сына:

– Помолвка моей внучки и вашего сына Сарудзи… Я вряд ли пойду на это, если вы попадете в опалу.

– Да, господин, – ответила Марико с болью в сердце. – Я поняла это. – Она видела, что мальчик в отчаянии. – Прости, сын мой, но я должна выполнить свой долг.

– Прошу извинить меня, мама, – сказал Сарудзи, – но разве… разве ваш долг по отношению к наследнику не более важен, чем ваши обязанности перед господином Торанагой? Наследник – наш настоящий сюзерен.

– Да, сын мой. И нет. Господин Торанага имеет надо мной власть, наследник – нет.

– Это не значит, что господин Торанага имеет власть над наследником тоже?

– Нет. Извини, нет.

– Пожалуйста, мама, извините меня, я не понял, но мне кажется, если наследник отдает приказ, то этим приказом отменяются приказы господина Торанаги.

Она не ответила.

– Ответьте ему! – рявкнул Кияма.

– Это ты сам придумал, сын мой? Или кто-нибудь тебе это внушил?

Сарудзи нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Мы… господин Кияма и… и его госпожа… мы говорили об этом. И отец-инспектор. Я не помню… Полагаю, я сам додумался. Отец-инспектор сказал, что я был прав, да, господин?

– Он сказал, что наследник более важен в нашем государстве, чем господин Торанага. По закону. Пожалуйста, ответьте ему прямо, Марико-сан.

Марико объяснила:

– Если бы наследник был мужчина в возрасте кампаку, официальный глава государства, каким был тайко, его отец, тогда я повиновалась бы ему через голову господина Торанаги. Но Яэмон – дитя, фактически и по закону, следовательно, недееспособен. По закону. Тебя устраивает такой ответ?

– Но… но он все же наследник, так? Регенты слушают его… Господин Торанага признает его. Что… что значит год, несколько лет, мама? Если вы не извинитесь… Прошу меня простить, но я боюсь за вас. – Губы юноши задрожали.

Марико хотелось подойти, обнять и защитить его, но она не сделала этого.

– Я не боюсь, сын мой! Я ничего не боюсь на этой земле! Я боюсь только Божьего суда. – Она обращалась к Кияме.

– Да, – заметил Кияма, – я это знаю. Может быть, Мадонна благословит вас. – Он помолчал. – Марико-сан, вы извинитесь перед господином Исидо публично?

– Да, с радостью, при условии, что он уберет всех своих самураев с моей дороги и даст письменное разрешение мне, госпоже Кирицубо и госпоже Садзуко выехать завтра утром.

– Вы подчинитесь приказу регентов?

– Прошу простить меня, господин, но в этом случае – нет.

– Вы удовлетворите их просьбу?

– Прошу меня извинить, но в этом случае – нет.

– Вы согласны с требованием наследника и госпожи Отибы?

– Прошу простить, с каким требованием?

– Посетить их, оставаться с ними несколько дней, пока мы не решим это дело.

– Прошу меня извинить, господин, но о чем здесь говорить?

Терпение Киямы закончилось, и он рявкнул:

– О будущем государства, во-первых, о будущем Матери-Церкви, во-вторых, и вдобавок о вашем будущем! Ясно, что эта ваша дружба с чужеземцем испортила вас, отравила ваши мозги – теперь я в этом убедился!

Марико ничего не ответила, она лишь смотрела на него.

Усилием воли Кияма взял себя в руки.

– Прошу извинить меня… мою несдержанность. И мою невежливость, – натянуто произнес он. – Меня извиняет то, что я очень тревожусь. – Он с достоинством поклонился. – Я прошу меня извинить.

– Это моя вина, господин. Прошу извинить, что я нарушила ваше спокойствие и причинила вам неудобство. Но у меня нет выхода.

– Ваш сын указал один выход, я предложил вам несколько.

Она не ответила.

В комнате стало душно, хотя ночь была прохладной, а ветер заметно колебал пламя факелов.

– Так вы решили?

– У меня нет выхода, господин.

– Очень хорошо, Марико-сан. Мне больше нечего сказать. Кроме одного: я приказываю вам не спешить с решением… Я прошу вас об этом. – (Она наклонила голову.) – Сарудзи-сан, пожалуйста, подождите меня за дверью! – приказал Кияма.

Юноша был в смятении и с трудом ответил:

– Да, господин. – Он поклонился Марико. – Прошу извинить меня, мама.

– Может быть, Бог о тебе позаботится.

– И о вас.

– Аминь! – сказал Кияма.

– Спокойной ночи, сын!

– Спокойной ночи, мама!

Как только они остались одни, Кияма начал:

– Отец-инспектор очень обеспокоен.

– Мною, господин?

– Да. А еще он беспокоится о Святой церкви и о чужеземце. И о корабле чужеземцев. Сначала расскажите мне об Андзин-сане.

– Он необычный человек – очень сильный и очень умный. На море он… Он живет морем. Он кажется частью корабля, и на море нет человека, который может сравниться с ним в смелости и ловкости.

– Даже Родригу-сан?

– Андзин-сан дважды одолевал его. Один раз – здесь, один раз – на пути в Эдо. – Она рассказала ему о ночном визите Родригеса во время их остановки в Мисиме, о спрятанном оружии и обо всем, что услышала. – Если бы их корабли были одинаковыми, Андзин-сан победил бы. Даже если бы они не были одинаковыми, я думаю, он все равно победил бы.

– Расскажите мне о его корабле.

Она повиновалась.

– Расскажите мне о его вассалах.

Марико подробно изложила, как они появились.

– Почему господин Торанага дал ему вассалов, вернул корабль, деньги и свободу?

– Мой господин не говорил мне об этом.

– А что вы сами думаете?

– Возможно, он освободил Андзин-сана, чтобы напустить его на своих врагов, – ответила Марико, потом добавила не извиняясь: – Раз уж вы меня спрашиваете, скажу, что враги у Андзин-сана и моего господина одни и те же: португальцы, святые отцы, помогающие им, господа Харима, Оноси и… вы… господин.

– Почему Андзин-сан считает нас своими врагами?

– Все дело в Нагасаки, торговле и том, что вам подвластно побережье Кюсю, господин. И в том, что вы – глава даймё-католиков.

– Церковь не враг господина Торанаги. И святые отцы – тоже.

– Простите, но господин Торанага считает, что святые отцы поддерживают господина Исидо, как и вы.

– Я на стороне наследника. Я против вашего господина, потому что он не на его стороне и потому что он разрушает нашу веру здесь.

– Простите, но это не так. Мой сюзерен настолько выше господина Исидо! Вы чаще выступали на его стороне, чем против него, и знаете, что ему можно доверять. Почему вы перешли на сторону его заклятого врага? Господин Торанага всегда хотел торговать, и он не противник христиан, как господин Исидо и госпожа Отиба.

– Прошу извинить меня, Марико-сан, но я считаю, что господин Торанага втайне ненавидит нашу христианскую веру, нашу Церковь и готов прекратить династию и уничтожить наследника и госпожу Отибу. Его магнит – сёгунат, только он! Он хочет стать сёгуном, и все его поступки нацелены только на это.

– Клянусь Богом, господин, я не верю!

– Я знаю, но это не делает вас правой. – Мгновение он смотрел на нее. – Вы допускаете, что Андзин-сан и его корабль очень опасны для Церкви? Родригес согласен с вами. Если Андзин-сан встретится с черным кораблем в море, это грозит бедой.