Сёгун - Джеймс Клавелл

– Не знаю.

– Поклянись своей любовью и своим Богом!

– Даже ты? – с горечью ответила она по-латыни. – Ты тоже требуешь клясться Богом! И вопросы, бесконечные вопросы…

– Это твоя жизнь и моя жизнь, и я ценю их обе. Еще раз: что он выиграет?

Ее голос стал громче.

– Слушай же: да, это так – я выбрала время, и я не глупая женщина, и…

– Осторожнее, Марико-сан, пожалуйста, потише, а то…

– Извините. Да, это было сделано умышленно, при всех, как того пожелал Торанага.

– Зачем?

– Потому что Исидо – крестьянин, и он должен дать нам уехать. Вызов нужно было бросить перед его соратниками. Госпожа Отиба одобряет наше желание встречать господина Торанагу. Я говорила с ней, и она не возражала. Тебе не о чем беспокоиться.

– Мне не нравится, что ты вызываешь огонь на себя. Или яд. Или злобу. Где твое спокойствие? Где твои манеры? Может быть, тебе нужно поучиться наблюдать, как растут камни?

Марико перестала сердиться и расхохоталась:

– Ах ты… Ты прав, прав. Пожалуйста, извини меня. – Она опять почувствовала себя полной сил, вновь стала самой собой. – О, как я люблю тебя, уважаю и как гордилась тобой сегодня вечером! Я чуть не расцеловала тебя там перед всеми, как это у вас принято.

– Мадонна, это все равно что поджечь пороховой погреб!

– Если бы мы были одни, я бы целовала тебя, пока крики о помощи не заполнили бы всю вселенную!

– Благодарю тебя, госпожа, но ты – здесь, а я – там, и между нами – вся вселенная.

– О нет, между нами нет всей вселенной! Моя жизнь полна, потому что есть ты!

Через минуту он сказал:

– А приказы Ябу – извиниться и остаться?

– Они не могут быть выполнены, извините.

– Из-за приказов Торанаги?

– Формально – да, но на самом деле – нет, это только мое желание. Все это предложила ему я. И я сама просила разрешения приехать сюда, мой любимый. Клянусь Богом, это правда!

– Что же будет завтра?

Она рассказала ему, о чем говорила с Кири, добавив:

– Все идет лучше, чем задумывалось. Разве Исидо уже не твой патрон? Клянусь, я не понимаю, как господин Торанага может быть таким умным и всевидящим. Перед отъездом он объяснил мне, что произойдет, что может произойти. Он знал, что Ябу не имеет никакой власти на Кюсю. Только Исидо или Кияма могут защитить тебя здесь. Мы не приманки, мы под его защитой. Мы в совершенной безопасности.

– А эти девятнадцать дней… теперь уже восемнадцать… Торанага ведь должен быть здесь?

– Да.

– Тогда это, может быть, как говорит Исидо, только пустая трата времени.

– Наверняка я не знаю. Знаю только, что девятнадцать, восемнадцать или даже три дня могут равняться вечности.

– Или завтра?

– Завтра тоже. Или следующий день.

– А если Исидо завтра тебя не выпустит?

– Это наш единственный шанс. Исидо нужно заставить.

– Ты уверена?

– Да, клянусь Богом, Андзин-сан!

Блэкторн силился освободиться от ночного кошмара, но, едва проснулся, тревожные тени сразу исчезли. День только начинался, через москитную сетку на него смотрели серые.

– Доброе утро, – приветствовал он их, хотя ему и не нравилось, что за ним наблюдали во время сна.

Блэкторн выбрался из-под сетки, вышел в коридор, спустился вниз по лестнице и направился в уборную во дворе. Охранники, и серые, и коричневые, шли рядом, но он не обращал на них внимания. Рассвет был мглистый. Небо на востоке уже очистилось от тумана, пахло солью и сыростью с океана. Уже появились стаи мух. «День будет жаркий», – подумал он.

Послышались звуки приближающихся шагов – он заметил в дверном проеме Тиммоко. Она терпеливо дожидалась его, болтая с охранниками, и усердными поклонами приветствовала Блэкторна.

– Где Марико-сан? – спросил он.

– Она у Кирицубо-сан, Андзин-сан.

– Спасибо. Когда уезжаете?

– Скоро, господин.

– Передайте, что я хотел бы пожелать ей доброго утра перед отъездом. – Он сказал это еще раз, хотя Марико уже пообещала найти его перед тем, как вернется домой, чтобы собраться в дорогу.

– Да, Андзин-сан.

Он кивнул, как подобает самураю, и пошел мыться. Здесь не было заведено принимать по утрам горячую ванну, но он каждое утро обливался холодной водой.

– Э-э, Андзин-сан, – всякий раз говорили телохранители и случайные свидетели, – это, конечно, очень полезно для вашего здоровья.

Одевшись в коричневое кимоно, с мечами и пистолетом за поясом, Блэкторн пошел к стене, возвышающейся над двором этого крыла замка. Коричневые на постах приветствовали его как равного, но серые проявляли беспокойство. На крепостной стене сгрудилась масса серых, не упускавших из поля зрения ничего, что происходило за воротами.

– Много серых, намного больше, чем обычно. Вы меня поняли, Андзин-сан? – Это Ёсинака вышел на балкон.

– Да.

Командир серых приблизился к ним:

– Пожалуйста, не подходите слишком близко к краю, Андзин-сан. Извините.

Солнце встало над горизонтом, лучи его приятно согревали кожу. На небе ни облачка, ветер стихал. Предводитель серых указал на меч Блэкторна:

– Это «Продавец масла», Андзин-сан?

– Да, приятель.

– Не разрешите ли посмотреть на клинок?

Блэкторн выдвинул клинок из ножен. Согласно обычаю меч не следовало вытаскивать полностью, если вы не собирались снести чью-то голову.

– Красивое зрелище! – восхитился капитан.

Все, кто был рядом, коричневые и серые, толпились вокруг, одинаково завороженные. Блэкторн убрал меч – нельзя сказать, чтобы он был недоволен.

– Я польщен тем, что мне позволили носить «Продавца масла».

– А вы умеете владеть мечом, Андзин-сан? – спросил командир.

– Нет. Не так хорошо, как самураи. Но я учусь.

– Это очень хорошо.

На переднем дворе, двумя этажами ниже, тренировались серые – там все еще держалась тень, солнышко не дошло туда. Блэкторн понаблюдал за ними:

– Сколько здесь самураев, Ёсинака-сан?

– Четыреста три человека, Андзин-сан, включая тех двести, что пришли со мной.

– А снаружи?

– Серых? – Ёсинака засмеялся. – Много, очень много…

Предводитель серых обнажил в ухмылке зубы:

– Почти сто тысяч, Андзин-сан. Вы поняли? Сто тысяч.

– Понял, спасибо.

Все, кто был во дворе, смотрели вниз: из-за дальнего угла выходил и приближался к их тупику кортеж в сопровождении стражи – носильщики, вьючные лошади и три паланкина. Проход между высокими стенами еще тонул в тени, в нишах горели факелы. Даже с такого расстояния заметно было, как нервничали носильщики, а серые, что шли за ними, казались притихшими и настороженными. Притаились и коричневые, стоявшие на страже. Высокие ворота крепости открылись, пропуская кортеж, сопровождавшие его серые остались снаружи, и ворота снова закрылись. Гигантский железный засов лег на свое место в причудливых скобах, глубоко заделанных в гранит. Подъемные решетки на этом входе отсутствовали.

Ёсинака обратился к Блэкторну:

– Андзин-сан, пожалуйста, извините меня, я должен проверить, все ли в порядке.

– Я подожду здесь.

– До встречи. – Ёсинака ушел.

Командир серых, подойдя к парапету, свесил голову вниз. «Боже мой, – подумал Блэкторн, – надеюсь, Марико права и Торанага прав… Теперь недолго…» Он посмотрел, высоко ли поднялось солнце, и невнятно пробормотал про себя по-португальски:

– Скоро отправятся.

Сам того не сознавая, серый буркнул что-то утвердительное, и Блэкторну стало ясно, что тот понял его фразу на португальском, значит это христианин и еще один возможный враг… Он задумался о прошедшей ночи. Как будто он говорил с Марико только по-латыни. Ведь она сказала на латыни: «…чтобы я приказала сразу же их убить». Говорит ли серый на латыни, как тот, другой, что был убит при бегстве из Осаки?

Солнце уже набрало силу, и Блэкторн отвел взгляд от предводителя серых. «Если ты не убил меня ночью, то, может быть, и никогда не сделаешь этого», – подумал он и сразу выбросил мысли о нем из головы. Внизу он разглядел Кири: она вышла на передний двор, командуя служанками, несущими корзины и ящики для погрузки на вьючных лошадей. На главных ступенях лестницы она казалась такой маленькой… Когда-то Садзуко умышленно поскользнулась здесь, отвлекая внимание, что использовал Торанага. Недалеко от этого места, немного севернее, был разбит уютный садик и стоял маленький дом, где он впервые увидел Марико и Яэмона, наследника. Мысленным взором Блэкторн проследил, как кортеж в полдень покидает замок, кружит по лабиринтам, беспрепятственно выезжает из крепости, пробирается лесами вниз, к морю. Он молился, чтобы Марико и ее спутники поскорее оказались в безопасности. Как только они уедут, отбудут и они с Ябу – сядут на галеру и выйдут в море.

Отсюда, со стены, море казалось совсем близким – оно манило, дразнил горизонт…

– Конбан ва, Андзин-сан!

– Марико-сан! – (Она, как всегда, неотразима!) – Конбан ва. – Блэкторн тут же, опустив вежливые фразы, перешел на латынь: – Берегитесь этого командира серых – он понимает португальский. – И тут же продолжал на португальском, давая ей время прийти в себя: – Не понимаю, как вы можете быть так прекрасны после бессонной ночи. – Он взял ее за руку и повернул спиной к начальнику серой стражи, подводя ближе к парапету: – Смотрите – там Кирицубо-сан!