Тайны виртуальной жизни - Алла Полянская

Или смогу? Пожалуй, я смогу взять это и положить в свою банковскую ячейку, но у меня нет ни ключа, ни документов, а без документов в банке делать нечего. И отмычки мои тоже у Билли-Рея, а потому сейчас я положу все обратно, а как появится у меня четкий план, вытащу, изучу подробно и потом уж решу, что делать.

Из кучки украшений я беру только тоненькое колечко с красиво ограненным голубоватым камешком размером с горошину – его, наверное, можно будет продать, не привлекая внимания. Остальное прячу от греха подальше. Утрамбовать, как было, оказалось очень сложно, зато теперь коробка снова плотно закрыта, убрана в тайник вместе с бумагами, а тайник закрыт. Что ж, продолжим поиски.

В гостиной комод, в котором ящики с какими-то счетами, бумагами и бутылочками из-под лекарств, в нижнем ящике несколько свернутых гардин, в одну из них завернут конверт. Так, вот и наличные, их немного, но на первое время хватит. Я смогу затеряться в городе, выйти на Форум и попросить помощи. Я смогу позвонить людям, которые дадут мне совет. И я смогу спрятаться от мерзавца Билли-Рея, который решил, что он может командовать мной.

Я складываю вещи на места так же аккуратно, как они были уложены, следы обыска не должны быть заметны. Вернувшись в спальню, я снова осматриваю комнату. Трюмо притягивает мой взгляд, но я не обнаруживаю никаких тайников – ничто не указывает на наличие потайного отделения. Деревянные цветы, листья, птицы, олени – искусно вырезанные в красном дереве, они образуют единый узор, ничего лишнего, ничего, что нарушало бы гармонию узора.

Кроме, пожалуй, единственного яблока на яблоне, под которой Адам и Ева совершили кражу и наслаждаются незнакомым вкусом экзотического фрукта. Бог свои яблоки охранял только добрым словом, но история показала, что кнут и доброе слово действуют намного эффективнее. А вот единственное яблоко на яблоне указывает на неурожай, а в райском саду неурожая быть не может по определению – Бог он или не Бог, в конце концов, чтоб яблоня давала всего пару яблок, одно из которых украли неблагодарные людишки? Нет, яблок там было ведра три, я думаю, – а висит одно. Адам и Ева не могли стрескать оставшиеся, они и за одно-то не успели приняться как следует, когда были застуканы на горячем, так где же остальные?

Я рассматриваю орнамент. Ну, вот одно яблоко я вижу у ног оленя, еще одно – в сплетении цветов, еще одно – под лианой, оплетающей столбик, еще одно спряталось в сердце цветка, а это просто над самой кромкой рамы, и два закатились под лист. Итого их семь, и разрази меня гром, если это ничего не значит.

Я по очереди нажимаю на яблоки, но ничто не происходит. Нет, яблоки эти неспроста… А что ж это я забыла о яблоке в преступных руках Евы? Вот только у нее в руках яблока нет, оно у Адама. Грехопадение свершилось, он взял из ее руки запретный плод и задумался, как от него откусить, но яблоко выглядит целым, и если предположить, что оно было сорвано первым, а остальные посыпались, как домино, то включаем в схему его, идем по часовой стрелке, а висящее на дереве будет последним… и – да, теперь эти яблоки подвижные, сговорчивые и круглые, и что-то щелкнуло в недрах трюмо, и панель под зеркалом открылась как шкатулка.

Это и есть шкатулка. В ней пусто, если не считать пачки каких-то писем, перевязанных бечевкой, и бархатной коробочки, в которой лежит кольцо с печатью. Где-то я подобную видела, но сейчас недосуг об этом думать. Письма я возьму, просто из любопытства. Да, совершенно не похоже, что хозяйка квартиры знала о тайнике.

Я закрываю крышку потайного отделения и сажусь на стул. Из зеркала на меня смотрит незнакомка с пыльным пятном на щеке. Мне кажется или за сутки я похудела? Не важно. Я грязная, я хочу есть и спать, но прежде мне надо вымыться. И я должна отдохнуть, если собираюсь скитаться по улицам без родины и флага.

Собрав свои трофеи и сложив их в сумочку из крокодиловой кожи, я с удовольствием укладываю в новый кошелек купюры. Надо было еще сережки взять какие-нибудь и браслетик, но там не было ничего, что не привлекало бы внимания. А у Тамилы Афанасьевны украшения если и были, то я их не обнаружила. Видимо, прилипли к пальцам участкового, что и не удивительно. Это еще гражданки из местного ЖЭКа не успели набежать.

А кофточку я себе сошью утром, сейчас уже очень хочется спать.

10

Я говорила, что не люблю мир за пределами моей квартиры? Это так и есть. В последние годы благодаря своей работе ничто меня не вынуждало каждый день выходить из дома, чтобы заработать себе на кусок пиццы и стакан колы, а благодаря службе доставки я даже по магазинам не ходила, и потому все свое время я проводила дома, выходя только на Форум, или изредка ездила по делам. И форумного общения мне всегда хватало, а эмоции мне доставлял Билли-Рей. Так, забыли об этом негодяе, даже не посмотрю в его сторону больше, никогда!

На мне пальто, сшитое вчера вечером, длинная юбка, нижняя оборка которой отстегивается, и из нее можно сделать юбку до колена, и мужские сапоги самого устрашающего вида, но я надеюсь, что длинный подол их скрывает. Наличных немного, но обувь я себе куплю в первую очередь, потому что жуткие старые чуни, которые на мне, велики и мешают ходить. Конечно, большие лучше, чем маленькие, но я люблю, чтобы все было идеально.

Утром я проснулась и поняла, что у меня есть план. Правда, было уже не совсем утро, а ближе к обеду. Я приняла душ, выпила йогурта, съела банан и села шить себе кофточку. Ну совсем мой свитер под юбку не подходил, а в шкафу мне попалось кримпленовое черное платье в симпатичных букетиках, совсем такое, как блузка у Гали из старого фильма «Ирония судьбы, или С легким паром», я помню, как мне нравилась эта ее кофточка. А тут такое же точно платье, и я сшила себе похожую кофточку, причем достаточно быстро. И она идеально подошла под новую юбку, а на голову я надела темный шерстяной платок. Правда, в этом платке и длинной юбке я теперь похожа на религиозную кликушу.

Я уложила в сумку деньги, надела на безымянный палец кольцо, подаренное Эмилией Марковной, и открыла дверь. Накануне в супнице я обнаружила запасную связку ключей и воспользовалась ими, закрывая дверь, от всей души надеясь, что никто из соседей не появится и не увидит меня. Впрочем, вряд ли кто-то меня узнает – я сама себя не узнаю в этом наряде.

Из подъезда я вышла, осторожно оглядываясь – если за домом и следят, то я этого не заметила. Наверное, это хорошо, но береженого, как известно, Бог бережет. Я побрела вдоль дома и свернула за угол, и вот она, остановка общественного транспорта. Я села в первую же маршрутку, и мое путешествие началось.

Город принял меня в себя так, словно и не терял на долгих пять лет. Да, примерно столько времени назад я перестала без крайней нужды выходить из дома. Примерно с тех пор, как на свадьбе моей младшей кузины муж тетки начал громко уговаривать меня надеть утром фату невесты – дескать, верное средство вскорости выйти замуж, и вся родня кивала в такт и подвывала одобрительно. Мои родители встревоженно смотрели на меня и, словно стесняясь за непутевую дочь перед родней, тоже кивали. И у всех был такой вид, будто у меня вдруг обнаружили дурную болезнь. Большего унижения за всю жизнь мне переживать не приходилось. Самую большую боль нам доставляют те, кто ближе всех, к кому мы испытываем наибольшую эмоциональную привязанность, потому что именно от этих людей ждешь любви, поддержки и понимания. И когда вместо ожидаемого получаешь предательство, многое меняется внутри. Кто-то устраивает скандал, пытаясь докричаться до обидчиков, кто-то плачет, а кто-то просто уходит – но боль не утихает.

Вот я из тех, последних. Если кто-то причиняет мне боль, я ухожу. Нет, внешне все будет выглядеть пристойно, а только и будни мои, и праздники будут проходить уже без этого человека. Я буду с ним здороваться, а может быть, даже говорить о пустяках – и все. Дальше порога я этого человека больше не впущу. И как-то так вышло, что практически все друзья и знакомые, да и родственники тоже постепенно оказались за порогом моей жизни. Не думаю, что они об этом знают, тем более вряд ли они бы даже поняли, за что я их выставила на ветер и мороз, ведь они же просто заботились обо мне и хотели мне счастья. Они не желали понять, что я и так счастлива – вот так, как есть. Они считали, что я просто не могу быть счастлива. Вот не могу, и все – потому что у меня нет неких социальных атрибутов, которые должны быть, по их пониманию. И никто не желал даже подумать, что у меня может быть свое понимание счастья.

Я не раз думала, что всем было бы легче меня принять, если бы я вышла замуж и потом развелась. Это означало бы, что со мной все в порядке, просто не повезло. Они не могут даже представить, что со мной и так все в абсолютном порядке и что это большинству из них не повезло, до того мрачна и беспросветна их жизнь, отягощенная нелюбимой семьей.

Именно – отягощенная. Они все считают своих родных ношей, и я никогда не могла понять, зачем они ее несут, если эта ноша такая тяжелая, а более того – зачем они хотят, чтобы я тоже приобрела себе такой же груз. Вот типичный разговор: когда будет у тебя семья – уже не поедешь по первому хотению в столичные музеи, чтобы просто побродить. И это преподносится мне как нечто, к чему надо стремиться, ведь годы-то идут, обязательно надо найти того, кто испортит каждое мгновение моей жизни, как же без этого, без этого и счастья нет, ага! Или сидим мы в кафе, и только-только вечер начинает становиться приятным, как компания распадается и кто-то обязательно скажет на прощание: вот будет у тебя муж, и будешь домой бежать сломя голову, ужин готовить, а не по кафешкам рассиживаться. Нет, граждане, я отказываюсь это понимать. Нет мужа – и жизнь легкая, приятная, делай что хочешь, но это в глазах общества плохо, очень несчастливо и неустроенно. Нужно, чтоб был муж, семья, ноша: вот появится она, и ты не принадлежишь себе, делаешь то, что положено: по хозяйству шуршать, огурцы солить, стирать, мужа ублажать, детям сопли вытирать и прочие такие вещи, которые должны автоматически наполнять жизнь счастьем. Какое же это счастье, когда всего этого нет?