Деревня, хранимая Богом - Валентина Батманова

Вдруг в его горькие причитания вплелся какой-то посторонний звук. Жорка прислушался, как будто кто-то стонал за водокачкой. Сжимая ручки велосипеда, он пошел на звук. Завернув за полусгнившее деревянное корыто, увидел тощего быка, привязанного к металлической балке. Передние ноги животного были согнуты и колени едва касались земли, а задние упирались в деревянное корыто. Вокруг острых, широко расставленных рогов была намотана толстая пеньковая веревка, которой голова быка была плотно прижата к металлической балке и не позволяла ему повернуть голову. Тело его почти висело. Бока у животного глубоко запали, а шерсть была похожа на старую солому. Его глаза заплыли кровавой пеленой, а изо рта стекала вязкая пена.

Жорка отбросил велосипед в сторону, попытался размотать веревку. Но тяжелое тело животного намертво затянуло узел, который можно было только разрубить топором. Топора не было. Под рукой оказался перочинный ножик. Им он и стал перерезать веревку, причитая не самые добрые слова в адрес тех негодяев, которые так зверски поступили с быком. Животное перестало стонать и словно прислушивалось к словам человека, понимая, что его хотят освободить.

Наконец путы, державшие быка, были перерезаны, и он всем своим телом опустился на землю. Жорка погладил освобожденного пленника по лбу, осторожно вынул из носа кольцо, присел рядом и задумался: что же дальше делать? Животное так ослабло, что не могло самостоятельно двигаться. Первым делом он решил его напоить. Высыпал из пластикового пакета продукты, которые дали ему за работу, по лестнице взобрался на водокачку, зачерпнул воды и поднес к самому носу быка. Тот с жадностью выпил все до последней капли. Конечно, этой влаги ему было недостаточно. Здоровый был выпивал по три-четыре ведра. Но то здоровый, а этому, по мнению Жорки, хватит и двух. Поэтому он еще раз слазил за водой. Напоив животное, разломил буханку хлеба, которую ему дали вместе с продуктами, и стал кусочками кормить быка. Потом запрыгнул на велосипед и направился к оросительной канаве, по краям которой росла сочная трава. Притащив охапку корма, положил у самой морды быка. Но тот так ослаб, что по-прежнему не мог самостоятельно дотянуться до еды. Тогда его спаситель стал совать ему в рот небольшими пучками зеленые побеги. Скормив весь запас, снова запрыгнул на велосипед и помчался в деревню.

Дома Жорка взял пустой мешок, ведро и серп. По дороге к водокачке надергал на поле у фермера свеклы. Бык лежал на прежнем месте без движения. Присев у самой морды животного, стал серпом крошить свеклу на кусочки и совать ему в рот кусочки. Скормив несколько корнеплодов, принес ведро воды. Так небольшими порциями Жорка кормил быка до самого вечера. А когда стемнело, разослал рядом с животным мешок и лег спать.

Проснувшись утром, Жорка сразу же напоил быка и отправился за травой. Накосил серпом полный мешок сочного пырея и, заглянув на кукурузное поле фермера, наломал десяток молодых початков. Бык, завидев возвращающегося хозяина, попытался встать, но ослабевшие ноги подкосились, и он рухнул на землю. Протяжно замычав, животное потянулось к мешку с травой.

– Не торопись, братишка, подниматься, – погладил покатый лоб Жорка, – ты еще слаб. Нам с тобой торопиться некуда. Мы с тобой оба безработные, пролетариаты.

Интересно, как зовут моего нового друга, размышлял он, подкладывая траву к самой морде быка. Ведь наверняка была у него какая-то кличка или прозвище.

Впрочем, неважно, как его звал прежний хозяин. Я буду звать его Пролетариат.

Три дня и три ночи новый хозяин отпаивал и откармливал больного. Проснувшись на четвертое утро, Жорка не обнаружил быка. Вскочив на ноги, он оббежал вокруг водокачки, но никого не увидел. Стал осматриваться вокруг и увидел животное возле поля. Пролетариат экспроприировал фермерскую кукурузу. Завязав веревку за рога быку, Жорка повел его к себе домой. Так в хозяйстве Георгия Даниловича Шандыбина появился кормилец, который в дальнейшем изменил всю его жизнь.

– С тех пор Жорка перестал пить, – заканчивая свой рассказ, подытожила Елизавета Николаевна, – а найденный полуживой бык стал смыслом всей его дальнейшей жизни. – Прикрыв ладошкой глаза, она посмотрела на солнце. – Наверно, уже около девяти часов, – проговорила она, обращаясь к Вере. – Я сегодня планировала съездить в районную больницу. Что-то у меня в последнее время кружится голова, хожу словно хмельная. Поэтому хочу тебя попросить, подои коров в обед и опусти молоко в погреб.

– Не беспокойтесь, Елизавета Николаевна, сделаю все как надо.

Деревенский осеменитель Жорка Шандыбин

Вернувшись домой, Вера застала Кирилла и Олега за завтраком. Они пили чай с остатками черствого хлеба. Покончив с нехитрой едой, ребята стали собираться на рыбалку. Провожая рыбаков за калитку, Вера тихонько попросила Кирилла присматривать за братом.

– Он за последние дни перенес уже не одну душевную травму. У него и так слабое здоровье, а тут еще эти постоянные страхи, – вздохнула девушка. – Не знаю от чего его оберегать: от мифических чертей или от реальной угрозы со стороны бандитов. – Вера коснулась рукой плеча Кирилла. – Уговори брата не ловить раков на другой стороне пруда и не ходите за камыши. Как говорится, береженого бог бережет. – Она пожелала им удачной рыбалки. – Когда она хотела войти обратно в калитку, мимо нее прошмыгнул кот и побежал догонять рыбаков.

Ребята расположились у перемычки между большим и малым прудами. Кирилл размотал две удочки и, нацепив на крючки червяков, поплевал на них и забросил снасти в воду. Рядом с ним на травке примостился Шамиль, с нетерпением ожидавший, когда будет пойман первый пескарь. Олег отошел в сторону и стал руками ловить раков.

Первая поклевка не заставила себя долго ждать. Поплавок на одной из удочек подпрыгнул, наклонился набок и поплыл в сторону. Кирилл подсек рыбу. В воздухе, болтаясь на крючке, затрепетал толстый серебристый пескарь. Кот, затаив дыхание, вжался животом в траву, ждал свою долю. Рыбак неторопливо снял улов с крючка, показал его Шамилю. Тот от нетерпения стал царапать передними лапами землю.

– Лови, – подбросил вверх пескаря Кирилл.

С ловкостью акробата кот поймал в воздухе рыбешку и стал с ней играть. Пескарь был крупный с толстой черноватой спинкой и жирным брюшком. Он шевелился в траве, извиваясь словно уж. Шамиль протянул к нему лапу. Рыба встрепенулась, подскочила над травой. Кот стремглав бросился к ней и вонзил в спину один коготок. Положив добычу перед собой, стал ждать, когда добыча снова станет шевелиться. Но пескарь, видимо, смирившись со своей судьбой, затих. А одноглазому рыбаку хотелось поиграть. Он потрогал лапкой пескаря за хвост, тот не шевелился. Тогда Шамиль подбросил рыбу вверх и в воздухе поймал ее зубами. Довольно урча, стал завтракать.

За короткое время Кирилл наловил больше двух десятков пескарей. Он складывал их в целлофановый пакет с водой, подвешенный на колышек у самой воды. Шамиль, съев положенных ему четыре рыбешки, развалился на солнышке. В это время к ним подошел Олег с двумя пластиковыми пакетами полными раков. Губы его посинели от частого ныряния.

– Сколько он съел пескарей? – присаживаясь возле кота и гладя его по спине, – спросил мальчик.

– Четверых слопал, – улыбнулся Кирилл. – Трех крупных и одного среднего.

– А я поймал сегодня девяносто три рака, – похвастался Олег. – Есть очень крупные, но их мало. В основном, средние. – Он достал из пакета двух раков и продемонстрировал их размеры. – Вода сегодня холодная. Наверно, не успела с утра прогреться.

– Уже скоро обед будет, – уточнил время Кирилл.

– Сейчас без десяти минут одиннадцать, – услышали ребята сзади мужской голос. К ним с мостика спускался Жорка, ведя на веревке быка. – Через часок пригонят стадо на дойку. – Мы тоже с Пролетариатом уже хорошенько подкрепились и теперь, пока коровы не замутили воду, нужно принять водные процедуры. – Он завел быка в воду и стал пучком травы чистить ему бока и спину. – Я своего друга вывожу на пастбище за час до того, когда выгоняют коров, и за час до возвращения стада в деревню возвращаемся домой. – Он похлопал быка по шее. – Любит Пролетариат купаться. Я ему всех клещей из шерсти выбираю, все комочки грязи счищаю.

– Сразу заметно, что вы за ним ухаживаете словно за ребенком, – поддержал разговор Кирилл. – Ухоженный, сытый, шерсть блестит на солнце.

– Это ты правильно подметил, сынок, – Георгий Данилович стал выводить из воды быка. – Я люблю это животное больше всех на свете. Поэтому работаю днем и ночью, чтобы прокормить его. Сам не сяду за стол, пока он сыт не будет. – Бык вышел на берег и замотал головой, стряхивая капли воды. Шамиль, отскочил в строну и притаился под лопухом, сверкая одним глазом на мохнатое чудовище. – Если бы вы видели, каким тощим я привел его к себе во двор два года назад, – грустно сказал Жорка. – Это был скелет, обтянутый кожей.