Они не мы - Григорий Грошев

- Стой, - сказал я. – Подожди. Если здесь так хорошо, зачем построили Купол?

- Феликс Мудрый утверждает, что… Древние убили мать-природу. Так мы зовём наше божество. Но оно возродилось! Ты видел это сам. Жди указаний, Александр Р-101, и скоро ты встретишь свою жену. Обещаю.

- Подожди, подожди минутку. Я не верю.

Возможно, Владимир не слышал мои слова. Он катил свой чудной мотоцикл перед собой, быстро перебирая ногами. Признаться, я и сам почувствовал себя куда лучше. Но… Я никак не мог забыть тех солдат, что лишились жизни, охраняя меня. Во имя чего их убили?

Вдали громыхали пушки. Они обстреливали область, противоположную логову отступников – на севере. Выжженная земля… Но там, высоко на горе, она другая. Там растёт трава, и цветы, и деревья – я видел это сам. Пушки бьют на 5 или 10 километров. Значит, там, за полосой огня – Мать-Природа. Вот бы мне оказаться там, вот бы подышать воздухом трав и цветов…»

Запись 14

Солдаты ведут Алекса под руки, но он шагает бодро, хотя и не спал всю ночь. Пытается изобразить марш и военную выправку. Он видит на их лицах смятение. Словно они встретили призрак, или увидели нечто необычное. Втроём они входят в небольшой кабинет, в центре которого – стол, обитый красной тканью. На него падает свет из настольной лампы. Военный поднимает взгляд и долго, пристально смотрит на Алекса.

- Товарищ Главный редактор! – говорит майора после долгой паузы. Глаза его красны. – Мы прочесали весь квадрат. Вынуждены были свернуть поиски, так как стемнело. Это ужасная, необъяснимая случайность. От лица армии приношу извинения. И жду информацию прямо сейчас.

В кабинете воцаряется тишина. Некоторое время майор молчит, а потом делает знак своим солдатам – одним лишь подбородком. И они разворачиваются на месте на 180 градусов, а потом, гремя сапогами, удаляются. Военный садится за кресло с потёртой эко-кожей, и Главред тоже устало падает на стул.

- Всё произошло стремительно, - Алексу тяжело фантазировать после бессонной ночи, - багги, как мне показалось, наехал на крупный камень. Перевернулся. Меня выбросило из машины наземь, долго я переворачивался и катился, катился… Ударился шеей. А потом… Потом я очнулся в какой-то яме. Чудом мой шлем уцелел, поэтому я не задохнулся. К счастью, годы службы помогли мне сориентироваться и подойти к форту.

- Как ты выбрался? – спросил майор.

- Пожалуй, яма оказалась не такой глубокой, а фильтры не были повреждены. Сначала я мог только сидеть, а потом голова немного прояснилась. Я вылез. Уже светало, я увидел зарево пушек. Понял, в какую сторону мне нужно двигаться. Я шёл, и шёл, и шёл… Пока не набрёл на форт. Я так встал, чтобы меня хорошо видно было, и чтобы не застрелили. Вот и всё.

В кабинете повисло молчание. Майор размышлял и делал какие-то пометки карандашом на листе бумаги. Здесь, в армии, у них даже блокноты есть! Потом он скомкал лист, бросил его в пепельницу и поджёг. Бумага тут же сгорела.

- Да, мы видели перевёрнутую машину, - после долго молчания произнёс майор. – Сильнейший удар. Слава Главе, броня не пострадала. Мы эвакуировали багги в ближайший форт. Она ещё принесёт пользу государству. Где бойцы?

На этот счёт от сопротивленцев инструкций нет. Алекс делает вид, что у него кружится голова, начинает массировать виски. Он умеет врать. Если ты каждый день пишешь бравурные тексты, если привык скрывать то, что у тебя на душе… То обмануть кого-либо не составит труда. И в этот раз – то же самое. Слова будто сами рождаются у него в голове.

- Увы, они оба сидели спереди, от удара их не выбросило, как меня. А значит, они получили сильные травмы. Как минимум, их шлемы разбились. Да, когда я вылез из ямы, у меня первая же мысль была – помочь солдатам. Я не медик, разумеется, но… Они не двигались. Я пытался привести их в чувство, пытался, как мог. Потом бросился бежать, за помощью. Ну как – бежать? Идти. Я шёл всю ночь.

Майор молчит. Он смотрит в лицо Алекса. Пытается понять, можно ли ему доверять. Пытается найти в рассказе изъяны, но предпочитает их не замечать. Да, авария – это простое объяснение всему. Простое и понятное. Роковая случайность: они в армии происходят постоянно. А значит, виновники мертвы. А значит, никто не виноват.

- Когда мы нашли багги, - наконец, говорит он. Словно собеседник не слушает или не понимает. – Он был совсем не там, где должен быть. Наши солдаты сильно отклонились от маршрута. Это странно.

- Что с ними? – Главред волнуется. Он не может понять, хочется ли ему поверить в чудо. Или просто узнать, что он в безопасности, а его похищение никто не видел.

- Их нет, - пожимает плечами майор. – Солдаты исчезли. Ночи здесь страшные. Лучше тебе не знать, Александр, что с ними стало. Лучше никому не знать. Забыть об этом, как будто ничего и не было.

- Ладно.

Снова повисло молчание. Военный нажимает на кнопку, и в кабинете вновь появляются солдаты. Он быстро отдаёт им команду, они козыряют начальнику и быстро выходят из кабинета. Алекс присел на стул удобнее и вдруг осознал, как сильно он устал, и что с трудом может передвигаться.

- Есть просьба, - говорит майор. – Давай сделаем вид, что… Что ничего этого не было. Сам понимаешь. Мне ещё служить. Если узнают, что ты ночь провёл на Пустоши. На моей шкуре будут маршировать. И на твоей. Ты в редакцию не вернёшься. Усёк?

Молчание. Главреду немного страшно. По долгу службы он знает, как поступают с преступниками. И страшно не хочет повторить участь несчастных. И всё же… В его разуме – смятение. Сомнение.

- А как быть с солдатами? – спрашивает Алекс. – Их