Они не мы - Григорий Грошев

Феликс, послушай меня. Да, ты не был там, под Клеткой. Но я был. Там есть всё. Помнишь, как юный Эйо корчился от лихорадки, а потом испустил дух? Даже несмотря на все твои зелья?

Феликс сморщился, а улыбка ушла с его лица. Отец многому его обучил: ставить шину на сломанную руку или ногу, принимать роды, вскрывать чирей и лечить множество болезней. Но здесь, снаружи, они так и не синтезировали сильные антибиотики, не научились делать переливание крови, переворачивать плод внутри женщины, не освоили кесарево сечение. Они не смогли добиться стерильности. Вождь вообще с трудом понимал, почему в ране, обработанной огнём, появляется гной.

- Так вот, Феликс, знай: там, под Сферой, есть целые хижины… Огромные хижины, где лечат всё! Там врачи в белых халатах. Их машины могут всё понять и сразу сказать, чем болел Эйо. И как его вернуть к жизни.

Вождь оживился. Рассказы о Сфере своего отца (а потом и Владимира) он всегда воспринимал, как сказку – но красивую и такую важную. А услышав, что Эйо можно оживить, и вовсе схватился за топор. Он был готов громить поверхность голыми руками, пройти сквозь стекло Клетки – лишь бы вернуть дорогого соплеменника.

- Нет-нет, я не это имел в виду, - поправился Владимир. – Воскресить никого нельзя. Но… Врачи бы сказали, что с ним, понимаешь? Вот тогда мы бы могли его спасти… И спасём других, слышишь! В будущем.

- Сколько воинов охраняет врата? – снова спросил вождь, как будто бывший солдат не отвечал на этот вопрос тысячу раз. Феликс помрачнел, узнав, что Эйо не воскресят даже всесильные врачи Клетки.

- Их очень много, - терпеливо объяснил Влад в тысячу первый раз. – И врата уходят под землю – их можно перекрыть в один момент. Мы никогда не выиграем в честном бою. У них есть такое оружие, которое выкосит нас мгновенно. Этот огонь, который бушует у Клетки… Это они его создают.

Вождь призадумался. В такие моменты он часто садился на корточки, заполнял свою трубку смесью самых разных трав, зажигал её и делал глубокий вдох. Предлагал Владимиру затянуться, но он всегда отказывался. Ему нравилась чистота лёгких, и он не хотел убивать её даже самым ароматным зельем на земле.

- Если они настолько сильны, стоит ли пытаться нападать? – вновь говорил он. – У нас есть всё. И куда нам спешить?

- У меня есть план, - ответил Владимир. – Вернее, его очертания. Наш гость… Он говорит, что скоро к нашим врагам отправится один человек. Человек, который может быть полезен. Нам нужно перехватить его.

- Ты сумасшедший, Воин, но ты мне нравишься, - сказал Феликс. – Я пойду за тобой, но и ты иди за мной. Иначе всё лишено смысла, понимаешь?

И тогда, впервые за все эти годы, Владимир присел рядом, сделал затяжку и глубоко закашлялся. Вместе с вождём они рисовали план, будто боги, которые устали от мира – и которым нужна война.

Запись 12

Здесь, за Сферой, всё по-другому. Каково это жить, понимая, что над тобою не нависает спасительный край прочнейшего материала? Который способен выдержать самые разные удары судьбы: град, камни, а ещё – разрушительную силу времени? Поднимая голову наверх и не видя над собою Купола, Алекс чувствует себя тяжело. Очень плохо.

Небо его слепит, даже несмотря на защитный шлем. Непривычно яркое после стольких лет Сферы. Стольких лет спокойствия! Он вспоминает, как отдал свой долг Государству, много-много лет назад. Как вскакивал по ночам по команде, как бегал в тяжелейшем скафандре и выполнял приказы. Как терял друзей, чтобы никогда не увидеть их снова. Без службы тебе не добиться должностей, ты обречён делать самую грязную работу. Но армия? Как часто это билет в один конец.

А сегодня… Сегодня ему не выдали автомат. Даже пистолет зажали. Стоя под открытым небом, лишённым Сферы, с руками, обделёнными оружием, Алекс чувствует себя вдвойне неуютно. И хотя он так ни разу и не увидел мутантов и тварей, в их существовании сомневаться не приходится. Слишком много записей ему показывали во время учёбы. Слишком много доказательств того, что там, за песками – страшная жизнь, если её вообще можно так назвать.

- Бояться нечего, - говорит майор нарочито бодрым голосом. Совсем молодой гражданин, в сущности. Что делать, если они придут? Когда они придут.

Вместо маски и комбеза – скафандр. Плотный, совсем новый. Современная система очистки воздуха. Такой чистой смесью он не дышал много лет. Хоть какой-то плюс! От очищенного воздуха у него начинает кружиться голова. Двигаться нужно медленно, аккуратно, чтобы не потерять сознание. За Сферу обычно не отправляют таких стариков, как он, Алекс. Этот край для молодых, отчаянных, для людей, которые ничего не боятся.

За Сферой начинается ад. Гектары выжженной земли. Чистилище. Землю сжигают снова и снова, чтобы никто не приблизился к Куполу незамеченным. Сотни, тысячи солдат, сосредоточенные в фортах и бункерах. Место, откуда не сбежать. Несколько опорных точек по окружности. Радары. Здесь тяжело, но это – залог безопасности всего Государства.

- Охраняем шахты, - продолжает майор. – Заедем.

Кабинка со скрипом катится вниз. Алекс печально усмехнулся: со времён его службы мало что изменилось. Только кабинки стали старше, а скрипят – ещё сильнее. Солдаты судорожно сжимают свои винтовки. Молодые, совсем дети. Его сын мог бы быть таким же. Как его звали? Жара пустоши, от которой на лбу испарина, сменилась прохладой. Приятной. Если с очисткой воздуха скафандр справляется хорошо, то с кондиционированием – неважно.

- Не снимаем шлем, - командует майор. – Небезопасно.

Они опускаются на первый уровень. Здесь добывают металлы, которые нужны всем: и оружейникам, и автомобилестроителям. Затем переработанную руду на грузовиках переправят под Сферу. Горизонт уходил вперёд на многие сотни метров. Невольники. Каторга за Куполом – особая форма наказания. Редко кто живёт здесь дольше двух-трёх лет. Но встречаются кадры, которых это место не берёт. И они существуют десятилетиями, несмотря ни на что.

- Жесть, - шепчет Главред.

- Как она есть, - соглашается майор и кивает. – Идём дальше.

Возвращаются в кабинку, и солдаты снова занимают свои места справа и слева. Элеватор опускается ещё глубже. Уши закладывает даже в скафандре. Механизм натужно