Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

ИДОЛ

Небо – бирюза кавказская,Степь – шириночка ширазская,Тополи – как рать угрюмая,Камни дедов стерегущая.Я, как бабушка курганная,Вороньем вся замаранная,Мумией стою фаюмскою,На ладьи варягов глядючи,Что по бирюзе сверкающейВолоком на греки тянутся.И жужжат вокруг жужжащие,И пищат вокруг пищащие,Шмели, осы да комарики,Волки воют в ночь голодные:Ждут, чтоб скифы богомольныеПодо мной коня зарезалиДа сожгли до самых потрохов,Чтоб потом стервом насытиться.Эх, житье степному идолу,Идолу тмутараканскому,Эх, приятен тук мне жертвенныйДа покой вот этот мертвенный!

ОСЕННИЙ ПРЕЛЮД

Настала осень. Туч эскадрыДля правильной пришли блокады.Соборы в небе БрунеллескиИ Джотто вдумчивые фрески.Египтянок кружат гирляндыДля предотъездной сарабанды.Холодные по стеклам пальцыСтучат, как адские страдальцы,Просясь в задымленную кельюК ненужному мне новоселью.Как хорошо б уйти мне в недра,Спускаяся по веткам кедра.Не всё же созерцать мне звездыИ вить на кипарисах гнезда.Мне незачем лететь в УгандуПлясать по джунгле сарабанду.За круглый я сажуся столик,Где с книжицей сидит соколик,И Бог Сикстинский входит в двериИ около любимой Пери,По мановенью будто жезла,На красное садится кресло,И я с Ним продолжаю спор,Начавшийся с библейских пор.

ГИГАНТОМАХИЯ

Я летел над землей в сновиденьиМеж сверкающих в бездне миров.Не болели давно уж колени,Не кусали рои комаров.

И со мною был Ангел Хранитель,Как испытанный вечности гид,Мировой красоты пояснительИ Создателя тяжких обид.

И слетели к потухшей мы сфере,Что как тусклый блистала ночникНа полночной небес гемисфере,И из уст моих вырвался крик.

Микель­Анжело будто твореньеОтошедшая эта земля:Ни одной нет горы без виденья,Скалы все – как бушприт корабля!

Всюду дремлют из камня гиганты,Всюду просади кариатид,Всюду Зевсы, Венеры, Атланты,Маски страшных везде Эвменид.

Будто всё претворили ацтекиИль египтян стальные резцы,Будто фризы ваяли здесь грекиИль Ассирии рабской творцы.

Всюду в пропасти мрачно свисаютИсполинских чудовищ тела,И крылатые львы нависают,И тритоны, как в море скала.

Стилизация форм совершенна,Что ни лик, то библейский рассказ,Будто адская всюду гееннаИли рая священный экстаз.

Кто ваял здесь такие шедеврыНа моренах меж девственных льдин,Кто врубился в безбрежности плевры,Кто материи стал господин?

Это творчество падших гигантов,Состязавшихся здесь с Иеговой,Это дело Антеев, АтлантовС отсеченной давно головой.

Всё на свете гигантомахия,Падших Ангелов спор с Иеговой:Как бушует на море стихия,Так бушует с гигантами бой!

ЖУРФИКС

Без устали кружится солнцеВокруг безвестного Икса,И нет такого патагонца,Что не глядел бы в небеса

И Млечного Пути не видел.Но многие ль находят ИксНебесный в осиянном виде,Как я нашел его в журфикс,

Когда с моих мотала гарусБабуся разведенных рук,И поднимал я красный парусНа мачты сказочных фелук?

Клубок кружился шерсти желтойСквозь нити Млечного Пути,Скрипели на фелуках болтыВ надежде странный Икс найти.

Как гуси гоготали теткиИ сплетничали на весь мир,В ушах гудели их трещотки,Но я летел на звездный пир.

Клубок вращался, гарус тожеЗа ним описывал круги...Не Ты ли в самом центре, Боже,Средь мира радужной дуги?

ОСЕННИЙ ВЕТЕР

Сегодня ветер полон вдохновенья,Космическим он веет естеством,В невидном слышу я его движеньиКак будто встречу снова с божеством.

Насторожились, полные зыбленья,Деревья все, в движении живом,И шепчутся, исполнены моленья,В зеленом исступленьи хоровом.

Насторожился также я, нежданноПочувствовавши близость божества,И музыка мне показалась странной

Зеленых листьев в багреце едваОсеннем, словно это осианна, –И сладостно кружилась голова.

ЗОЛОТАЯ КАРЕТА

Мы мчимся в золотой каретеНа белых солнечных коняхПри томных звезд неясном светеИ плачем в вечности сенях.

Капризные мы только дети,И карусель уже на дняхНам надоела, словно сети,И бьемся в вечности петлях

Мы, как степные перепелки.Из терниев у нас венец,И жаждем у Христа на Елке

Мы все собраться наконец.В крови коней каретных челки,Но непреклонен наш Отец.

НЕВОЗВРАТИМОЕ

Сквозь каретные гляжу я спицыНа сплетенье диких трав проселка.Кое­где гнездо пугливой птицы,Уж чешуйчатый, мохнатка­пчелка.

На подушках бледной голубицыМамочки в капотике из шелкаПрофиль жалкий, молодой вдовицы,И шепчу я что­то ей без толка…

Где? Когда? Я смутно вспоминаю…Много, много лет с тех пор прошло,По пути то, верно, было к раю,

Но повсюду царствовало зло...Это я былое воскрешаю,Что давно травою поросло.

АКВАРЕЛЬ

В черной раме синий полог.Белые медведи туч.Запах пиниевых иголок.Солнца пламенный сургуч.

В дроке рой жужжащих пчелок.Ящерицы в щелях круч.Брызги пены – бури пролог.Преломленный в волнах луч.

За кустами тамариксаЯ гляжу с душою фавнаНа сирен из аметиста

И свищу на флейте славно,Улыбаясь на Франциска,Пляшущего в такт забавно.

ПУСТЫНЯ

Моя душа – песчаная пустыня,Зыбящийся червонный океан,Где лишь поэзия, моя богиня,Поет победный творчества пеан.

И небо надо мной бессменно сине,И пенится амврозии стакан,И никакой уж нет другой святыни,Засыпан даже Сфинкса истукан.

Нет пальмовой нигде уже метелкиС шатром кочевника из древней бронзы,Нет ни одной трудолюбивой пчелки.

Я сам с собой лишь, уцелевший бонза,Да гибли раскаленные иголки,Да лик неугасающего солнца.

НОВЫЙ МИФ

Душа моя – муранское стекло,И все мои остекленели вены,Но я держу еще в руках весло –Как лебедь, меж морской плыву я пены.

Над скалами угрюмыми светло,Хоть и поют про ураган сирены,Но не боится встречи с ним крыло,И я пишу последние квартены,

Хоть знаю, что на этот черный рифМеня швырнет порывом трамонтаны,И вдребезги, как хрупкие стаканы,

Мой разлетится жизненный лекиф.И пропоют сирены мне пеаны,Чертя на скалах несуразный миф.

ВСПЯТЬ

Из чрева матери иду я крошкиВо чрево Матери моей большой:Когда закроются души окошки,Сольюсь я снова с Вечностью душой.

Мать­крошку потерял я на дорожке,Когда я был еще всему чужой,Когда искал я, как улиток рожки,След Боженькин меж звездной порошой.

Теперь, устав, ползу как раки вспять,Чтобы вернуться в крошечный мирок,Где всё как будто бы я мог понять,

Где не свирепствовал холодный рок,Где верил я еще в Природу­Мать,Где был ее малюсенький пророк.

СТЕНА