Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

ПЕСЧАНЫЙ ПЕЙЗАЖ

Ветер воет. Шелюг гнется.Золотой песок несется,Засекая наши лозы,Словно градовые грозы.Морем стали кучегуры.Тигровые всюду шкуры.На мохнатом я киргизеЧерез золотые ризы,Завернувшись в плащ, плетусь,Адским божествам молюсь.Вдруг в развеянной лощине,Как на Гольбейна картине,Сгнившие совсем гроба:Кости, ребра, черепа,Как гигантские орехи,Круглые глаза­прорехи,Сатанинский вечный смех,Что ни челюсть – смертный грех.Подле медные крестыДа Фелицы пятаки.Всё Микулы­селянины,Бурлаки или Каины,Всё оратаи да воры,Населявшие просторыЭти двести лет назад,До того, как ветер в адПревратил простор песчаный,В край забытый, окаянный.Всё, как крот, он перерыл…

Я плетусь среди могил.Из гробов подъяли гадыГоловы, как будто радыВидеть мой усталый бег.Но не вещий я Олег,Жалить нет меня охоты.Конь храпит, но без заботыЗолотой месит песок,И на нем застыл седок.Он меж этих череповСобственный свой ищет череп,Словно он во тьме вековБыл растерзан лютым зверемИ зарыт здесь в ковыле,В дикой девственной земле.Прошлый день и настоящий,Ничего не говорящий,Это для него одно –Только преисподней дно.

МОРСКОЙ ПЕЙЗАЖ

Бушевал угрюмый Понт.В дымке вечной горизонт.Колыхалась степь без меры,Породившая Химеры.В море паруса и чайки,Над полями тучек стайки,Море золотой пшеницы,Жаворонки и Жар­Птицы.На макушке мы курганаМеж пахучего бурьянаСмотрим на морские рифы,Как сторожевые скифы.Мы из неба синей чаши,Мы из моря малахита,Где забвение сокрыто,Пьем безбрежности нектар.Мир еще исполнен чарВ черноморской был пустыне.И Отец о Блудном СынеНе забыл еще своем:Он ему прислал подругу,Чтоб украсить жизни фугу,Милую, как летний день,Верную, как ночи тень,Мудрую, как райский Змий,Гордую, как ритм стихий,Нежную, как лепесткиРоз осенних у реки.И она явилась в степиСнять у Прометея цепи,Коршуна согнать с души.Посмотри, как хорошиЛинии ее лица!Эллинского нет резца,Что стильнее бы камейВрезал в розовый агат.Здесь в кургане лишь лежатЕй подобные дидрахмы,Но тревожить царский прах мыСтанем ли, раз наявуЯ с камеею живу,Раз и я могу порой,Словно степь в объятьи неба,Жить в лучах священных Феба.Всё приемлет скорбный генийМой во имя сновидений,Братьев Ангелов и бесов.Освятила ты ОдессыБезоглядные поля,Белый призрак корабляПровела чрез яви адВ край лазурных Симплегад!

МЕЛОДИЯ ИЗ ХАОСА

Когда я думаю о звездах,Незримые из глаз лучи,Как вороненые мечи,Чего­то ищут в мировых погостахИ связывают жалкий атомСеребряною паутинойС Создателя закатомИ с изумрудной тинойГлубоких недр морских.И беспокойный стихМой за великую считает честьТогда знакомство с Богом,Чье мерное дыханьеЯ чувствую в себе убогом.И всё, всё мирозданьеТогда во мне,И в вещем снеТогда бушуюЯ аллилуйю,И Млечные ПутиПо красному путиТекут моих холодных вен,И я не чувствую уж стен,И я не чувствую корней:Я – с кистью чернойСредь облачных тенейВ пустыне горнойУгрюмый кипарис,Я – снеговой нарцисс,Глядящий в синий пруд.И я совсем, совсем беспечноЖиву и слушаю лесаШумящих черных хвой,И в небесаГляжу, как черный обелиск,И солнечный лучами дискМеня живит.И голоса,Как звездный эремит,Я слышу звонких сферИ облачных химер.И, как через кристалл галены,Проходят чрез меня из пеныРожденные мелодии,И голоса я слышу отошедших,Потусторонние, таинственные речи.То грохот глетчера,То волны полюса ледяного,То волны тропика стеклянного,И в пене я,И в брызгах я,И чайки крыльямиМеня касаются,И тучи сегидильямиМеня стараютсяРазвеселить...Порвалась нитьС реальностью,И я своей зеркальностьюВесь отражаю Хаос,Не пряча головы, как страус.Я зыбкая трава,Я атом божества.Я цветик синенький во сне,Я паутина на окнеЗабытого за облаками храма,Я золотая рама,В которую природу­матьТы можешь навсегда вписать,Седьмую лишь сорви печать...

СМЕРТЬ СОЛНЦА

Мне снился ужас: солнце умирало!Весь день оно кровавое шаталосьИ по краям, как уголь, угасало,И серым пеплом море покрывалось.

И сумрачная тишина настала,И в норы тварь земная поскрывалась,А люди завернулись в покрывала,Как в саваны, когда оно скончалось.

И мы с тобой, обнявшись, на колениС молитвой опустились и застыли.И всё вокруг исчезло: свет и тени.

Нет более ни парусов, ни крылий,И даже звезд алмазных поколенийНикто не видит отраженной пыли!

МОРСКАЯ СИМФОНИЯ

Пахнет солью, пахнет йодом,Пахнет воровским народом,Крабом черным и муреной,Пахнет жемчужною пеной,Пахнет смоляным канатом,Пахнет пламенным закатомИ серебряным восходом,Пахнет засмоленным ботом.Пахнет полною свободой,Пахнет храмом и пагодой,Пахнет крыльями и Богом,Пахнет Пиндаровым слогом,Пахнет скалами и тиной,Пахнет райскою картиной,Пахнет мною, чайкой белойНад волною поседелой.Вот я рею над волнами,Над лазоревыми снамиС пенистыми кружевами, –С зыбким Божьим иероглифом,Ниспадающим по рифам, –Что бушующий пеанНам поют про океан.И подружка безразлучноРеет рядом, мерно, звучно,И очей ее магнитК Вечности святой манит.На гнезде в холодной щелиМы недолго лишь сидели,Звезд холодное мерцаньеВызывало в нас желаньеТолько новых пируэтов.Нет отчизны у поэтов,Каждый сам себе хозяин,Каждый созидатель таин.Волны – синяя обитель,Море – голубой Спаситель!Нас на землю не заманишь:Всё на свете только танец,Всё движенье, всё полет,Каждый сам себя живет!

ДУХОВНОСТЬ БЫТИЯ

Я шел по узенькой тропинке,Пробитой старым пастухом.Вокруг лишь жесткие травинкиИ камни с бархатистым мхом.Лишь кое­где цветочек желтый,Как солнце, улыбался мне,И ржавые свалились болтыС меня на горной вышине.Вдали, как на учебной карте,Лазурные вершины гор,Со дня творения в азартеЧарующие Божий взор.Над ними облаков гирлянды,Манящий душу Бенарес,Сикстинские везде гигантыИ много парусных чудес.И ни одной вокруг лачуги,Как будто вымер человек,Исчезли недруги и други,Погиб наш атомичный век.Как хорошо глядеть на тучи, –Духовности они полны,И снятся мне на мшистой кручеОчаровательные сны.Мне снится, что душа поэтаС душою облаков одно,Что от словесного приветаОни склоняются на дно...Вот, вот они послушно к цепиСклонились потемневших гор,Вот заглянули в наши склепы,И укоризненен их взор.Вот чрез соседнюю долинуКрая поплыли их одежд,И Блудному на щеки СынуСлезинки капнули из вежд,Из вежд родных как будто глазок,С глубокой, тихою тоской,Как из волшебных старых сказок,Но с нежной матери рукой.И стало мне тепло и грустно,И голову я вверх поднял:Из пепельной фаты искусноОпорожнили свой фиалИз алавастра чьи­то руки,Как Магдалина, что, ХристаНа крестные готовя муки,Слезами залила уста.И были облачные слезыДуховности такой полны,Что в сердце расцветали розы,Как от лобзания весны.И капли с каплями на телеМоем сливались в ручейки,И капли с каплями запелиМеж скал от сладостной тоски.Всё больше их в одно сливалось,Всё громче пели свой пеан, –И всё от слезок возрождалось,Весь жизненный внизу обман.Нет ничего помимо духа,Нет ничего помимо слез,Для чуткого поэта слухаВсё лабиринт словесных грез.

АКВИЛОН