Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

ОТРАЖЕНИЯ

Всё прекрасно в отраженьи,В моря голубом зыбленьи,Как тяжелая паранцаС красным парусом для танца,Как пурпурный этот бакан,Что со всех сторон закаканЧайками гнилого порта,Что сожрали б даже черта.Как они легки и зыбки,Как они свежо стеклянны,Как исчезли все изъяны,Тяжесть всякая земная,Словно это формы рая.Посмотри, я сам за бортомСтановлюся натюрмортом:Лик мой оживился старый,В мертвых глазках моря чары,Щеки, лоб – всё майолика.Как вокруг Христова лика,Золотистое сиянье!Фон, усыпанный алмазом,Моря синего экстазом,Бирюзой и изумрудом,Сказочным глубинным чудом...Все порвались будто цепи...Крабы черные и сепийЖадных зонтичные ногиСтали словно моря боги,Стали странным арабеском,Недр преображенным блеском.Сам я, старый, скучный, злой –Новоявленный святой.Всё прекрасно в отраженьи,В моря синего зыбленьи.Наслаждайтесь же собой,Небылицей голубой!

НА ВЫСТАВКЕ

Крылья из пламени,Лики из мрамора,Кудри из золота,Очи из ясписа,Губы рубинные.Много их, много их,Будто бы ласточек,Фоном чарующимЗа Божьей Матерью.Тело незримое,Крылья да головы,Личики детские,Глазки горящие,Будто беседуютС Крошкой Божественной.Чья это живопись?Монако ль детского,Иль Лоренцетьева?Всё равно, всё равно!Важно, что хочетсяСтать на колени мне,Как на кроваточкеС бабушкой снежною.Хочется в что­либоВерить пречистое,Хочется святости,Хочется свежестиИ беспорочности,Хочется вероватьВ детскую сказочку,Хочется слезкамиДушу бессмертнуюВымыть, как платьице,Чтоб перед смертиюСтать новорожденнойКрошкой невинною:Крылья из пламени,Лики из мрамора,Кудри из золота,Очи из ясписа,Губы рубинные,Как херувимчикиЭти на образеДревнем на выставке!

НА ПАПЕРТИ

На паперти готического храма,На первозданной сумрачной скале,Вокруг классическая панорама,Зыбящаяся в голубом стекле.Тирренское синеет лукоморье,Гостеприимный Специи залив,Зубчатое Каррары плоскогорье,Мечи агав и кружево олив.На глади синей красные паранцыИ чаек белых звонкие четы,Ундин морских ритмические танцыИ Афродиты пенистой черты.На стенах храма золотой румянец,Но мы сидим в живительной тени,На паперти лениво францисканецЧитает требник – и проходят дни.Проходят дни, как пенистые волны,Проходят поколения, как сны,И вечности все эти формы полны,И молимся мы Богу искони.Рука в руке сидим мы на ступеняхИ, синие, на синеву глядим,И дни проходят в синих сновиденьях,И всё вокруг сияние и дым.И всё вокруг лишь Божия частица,Как крошка каждая святых просфор,Волна, и облако, и краб, и птица,И наш задумчиво молящий взор!Нет ничего теперь помимо Бога,И синий Он и солнечный наш друг,И каждая к Нему ведет дорога,И славословит всё Его вокруг!Не постыдимся ж преклонить колениПеред потухшим в храме алтарем:Мы также тень Его лишь синей тени,Мы вечности дыханием живем.

ХРАМ В ДЖУНГЛЕ

Под окном моей темницыСлышно цоканье копыт,Слышно щебетанье птицы:Дорог мне звериный быт.На коне в родные степиЯ хотел бы ускакать,Оборвав ножные цепи,Словно ждет меня там мать.Чрез Кавказ на ГималаиЯ хотел бы улететь,Как гостей пернатых стаи,Не запутавшихся в сеть.Там посереди поляныДревний есть буддийский храм,Цепкие его лианыОбнимают по бокам.Бронзовый в том храме БуддаСозерцает свой пупок.В черепе его есть чудо:Терниев сухих венок,А в венке сухом из пухаКрохотное есть гнездо, –Я в него влетел без звука,Верхнее пустивши do.Что за чепуха такая?А меж тем из чепухиСоздаются ведь, не зная,Духа чистые стихи.В черепе разбитом БуддыМеж лиановых плетейБаловень лежит причуды,Отдыхая от страстей.Будда – мой отец духовный,Мой предтеча на земле,И к нему я в час удобныйУлетаю на крыле.Нет коня быстрей Пегаса,Пламеннее нет копыт,С ним, как под охраной Спаса,Исчезает нудный быт.

ЛАВРА

С душой античного кентавраСкакал я в детстве по Днепру,И Киевская часто ЛавраПриют давала дикарю,

Бежавшему на блеск соборов,На звон святых колоколов, –И укрощался гордый норовОт предков величавых слов.

За скромной трапезой монахов,Среди уродов и калик,Среди юродивых без страха,В веригах, усмирялся крик

Души в груди моей мятежной.И вдруг смиренен, как дитя,Я становился, тих и нежен,Как цветик, выросший шутя,

И, с всякой примирясь напастью,Клонился головой к серпу,Не веруя земному счастью,Ища к небытию тропу.

Сегодня я узнал, что ЛаврыПечерской нашей больше нет,Что лютые ихтиозаврыЕе разрушили чуть свет.

Пустое, у меня сияетОна в горячечном мозгу,Меня в бессмертии встречаетНа рая близком берегу,

Куда и я, как все кентавры,Чрез степь родимую домчусь, –Там купола я вижу ЛаврыИ всю юродивую Русь!

СНЕЖНОЕ ВИДЕНИЕ

Сегодня в полдень над Флоренцией,Моей всегдашней резиденцией,Шло беспощадное сражениеМеж войском преисподней гения,Цинического, злого Антия,И Ангелами белоснежными.И Божия сокрылась мантияЗа ордами земли мятежными,И, словно пух лебяжий, хлопьямиИз крыльев, пораженных копьями,Летели тепленькие перышки,Летели густо, словно в морюшкеНад жемчугом соленым чаечки,Как лепестков вишневых стаечки.И ветви за окном платанныеОделись в горностаи странные,И крыши все стоят лилейные,Как будто там живут идейныеОтшельники, друзья келейные,А не букашки муравьиные,Не облики людей звериные.Всё тихо, тихо, как на кладбище,Следы одни автомобильныеВидны на пороше зубчатые,И смотришь, смотришь в звезды снежные,Как будто это души нежные,Из гроба темного восставшие,Загадки бытия познавшие.И разговор идет загадочныйМеж мной и ласковыми звездами,И голову подъемлешь старуюВ потоки мотыльков вихрящихся…Нет ничего такого чистого,Нет ничего такого нежного,Но жаль мне Ангелов, лишившихсяНаряда райского, перяного.И ненавижу страстно Антия,И Божьей я желаю мантии,И красного на небе солнышка,И звезд, что там, за серым пологом.И сам я будто в смертном саване,Как Лазарь, жажду воскресения,И слышу я уж приближениеЖеланное Христа Спасителя,И бегство вижу Искусителя, –И горсти гробовых червейИз груди сыпятся моей!

ЗИМНИЙ ОФОРТ

Горностай на черных кружевах.Пух лебяжий на нагих ветвях.Белый, свадебный на всем атлас,Всё волшебный мир для наших глаз.Белые дома еще белей,Крыши – мантии для королей.Трубы – горностаевы хвосты,Мраморными стали все мосты.Бархат покрывает белый всё,По снегу следы – святое житие.Тишина такая, словно нетИ тебя уж самого, поэт.Ничего нет больше, ничего,Даже небо самое мертво.Тучи серы, как литой свинец.Ни один не пролетит скворец.Не мяукает на крыше кот,Времени уже потерян счет.Красок нет давно уж ни на чем,Бело всё, черно, как в бурелом.Не слыхать валдайских бубенцов,Не видать на дровнях мужиков.На чужбине грустно в тишину,И клонит, клонит тебя ко сну.Этаким я мыслю мир без нас,Белый свадебный везде атлас.Тихий это Божий натюрморт,Белый в черных кружевах офорт.

СИКСТИНСКИЙ БОГ