Близнецы по несчастью - Ольга Баскова

– Таня, мне некому оставить после себя даже это жалкое добро. Если бы ты согласилась выйти за меня замуж, то стала бы законной наследницей. Клянусь, – добавил он с испугом, – я не прикоснусь к тебе. Хочешь – будешь спать в другой комнате.

Молодая женщина пожала плечами.

– Если тебе надо подумать…

Она тряхнула темной гривой волос:

– А чего думать? Я согласна.

Через месяц они расписались. Это была странная свадьба, без гостей и криков «горько», без веселых танцев и песен. Все понимали, почему Снежкова пошла за дядю Семена. На ее удивление, семейная жизнь с ним не оказалась каторгой. Инвалид держал свое слово. После вечернего чая с молодой супругой он неизменно уходил в другую комнату, ни разу не попытавшись залезть в постель к законной жене. Немного привыкнув к своему положению, Снежкова начала задумываться о детях. В конце концов, ну и что, что муж одноногий и пожилой? Зато она не останется одна пусть даже в родном городе. Смущаясь и краснея, женщина рассказала мужу о своих мыслях, но он лишь горестно покачал головой:

– Я не зря согласился на такие условия, девочка. Думаешь, будь я в норме, дал бы такой красивой женушке спокойно вертеться перед моим носом? – его вздох был тяжелым. – Война не оставила мне такой возможности, милая. Проклятый осколок разворотил мне весь низ.

Больше Таня не заговаривала о детях и даже не мечтала о них. Схоронив мужа через десять лет, она осталась совершенно одна. Изредка встречалась с оставшимися в живых соратниками по подпольной борьбе и одноклассниками. Ее жизнь текла спокойно и размеренно до тех пор, пока в нее вихрем не ворвались два неизвестно откуда взявшихся журналиста.

С их визитов и начались все ее беды и проблемы. Разумеется, она старалась не пускать их в свою жизнь, не раскрывать душу, однако вскоре поняла: этот вопрос все равно придется решать, иначе не видать ей покоя на веки вечные. Вот тут-то старушка и вспомнила о бывшем любовнике, с которым не виделась пять лет. Александр наверняка сделал блестящую карьеру и ушел на заслуженный отдых с какого-нибудь высокого поста, так что, если захочет, он поможет. Оставалось одно «но». Ей уже восемьдесят с лишним, а ему должно быть девяносто с копейками. Вполне естественный вопрос: а жив ли бывший любовник? Впрочем, позвонить ему все равно следовало. А вдруг…

К ее великой радости, Татьяна Павловна получила одни положительные ответы. Свиридовы жили в другой квартире, больше прежней, но сохранили номер телефона. Правнук Александра, взявший трубку, сообщил: прадед сейчас отдыхает в Крыму, в санатории Министерства обороны, совершенно один, так как прабабушка оставила белый свет еще десять лет назад. При желании с ним можно связаться. Радостная Снежкова, как молодая девочка, помчалась на автовокзал смотреть расписание. Интересующий ее автобус уходил в восемь утра. Взяв билет, она стала собираться в дорогу.

Генерал-лейтенант Александр Афанасьевич Свиридов сидел на балконе своего номера и любовался морским пейзажем. Аквамариновая гладь, чуть-чуть испорченная белыми барашками, простиралась до самого горизонта. Суровые горы подступали к воде.

«Сколько лет я не видел море?» – спросил он сам себя и тут же ответил:

– Да лет, наверное, двадцать. Со времени болезни Алевтины.

Проклятая наследственность жены наградила ее рассеянным склерозом, и в последние годы своей жизни женщина передвигалась в инвалидной коляске.

– Не хочется умирать, – говорила она, когда по вечерам он ставил на столик возле ее постели чашку с зеленым чаем, который она так любила. – Но что делать? Я ведь мучаюсь и мучаю всех вас.

При мысли о том, что когда-нибудь придется остаться одному, генерала бросало в дрожь.

– Ты проживешь еще долго, – старался он успокоить супругу. – Врачи обещают…

Женщина капризно перебивала его:

– И жить мне не хочется, понимаешь? Разве это жизнь?

Он гладил скрюченные пальцы:

– Не бросай меня одного…

Со своей болячкой она продержалась до восьмидесяти трех. А потом он остался в пустой огромной квартире. Дети давно разъехались по разным городам, навещая стариков только во время отпуска. Свиридов долго думал, чем бы заняться, чтобы отгонять от себя черные мысли, постоянно лезшие в голову, и в конце концов решил писать мемуары. Слова давались ему с трудом, и старик, хороший рассказчик, недоумевал, почему не может перенести на бумагу ни одного предложения, с таким блеском построенного в устной речи. Его сосед, безденежный журналист, вызвался помочь. Он оставил Александру Афанасьевичу диктофон, в который тот старательно наговаривал эпизоды своей жизни. Так в его память вошла Татьяна, а войдя, уже не уходила. Свиридов с какой-то болезненной скрупулезностью вспоминал каждый день и час, проведенный с этой женщиной, чувствовал свою вину перед нею. Именно из-за него ей пришлось сорваться с насиженного места и уехать в родной город, из которого она убежала на Волгу, именно из-за него Снежкова не познала семейное счастье. Думая об этом, генерал начинал задыхаться и рвал ворот широкой рубашки. Кажется, Таня говорила ему о беременности. Интересно, родила ли она ребенка? Может, молодая женщина потому и сбежала так внезапно? Он ведь отдал приказ (да, только так можно охарактеризовать жестокие слова, сказанные во время их последней встречи) об аборте. Старик точно знал, что в их городишке она его не делала. Выходит, Снежкова все-таки родила? Неужели девочку, дочь, не посланную им с супругой? Много раз сморщенная рука тянулась к телефону. При своих связях Александр Афанасьевич запросто мог узнать номер бывшей возлюбленной и поговорить с ней лично. Однако стоит ли? Что она ему скажет? Захочет ли вообще произнести хоть слово? Промучившись таким образом несколько лет, старик решил: хватит. У нее своя жизнь, и лезть в нее он не имеет никакого права. Самое лучшее – вычеркнуть из памяти все эпизоды, связанные с Татьяной.

Несмотря на прошедшие пятьдесят лет, она сразу узнала в худом старике с белыми волосами, мирно сидевшем в кресле на балконе второго этажа, бравого генерала Свиридова. Время посыпало пеплом его темные волосы, вырезало глубокие морщины на гладком лице, но глаза необыкновенного орехового цвета остались прежними.

Татьяна Павловна чувствовала легкую дрожь в коленях. Как он воспримет ее визит, этот суровый на вид человек? Захочет ли разговаривать? О чем он думал, лишившись любимой игрушки, полвека назад? Замявшись на минуту, она махнула рукой. В конце концов, попытка не пытка. Попробовать поговорить с бывшим возлюбленным стоит. С какой стати Свиридов должен сразу указать ей на дверь? Ведь не она принесла ему столько боли.

– Саша! – негромко позвала женщина. Свиридов медленно опустил голову и вздрогнул. Он сразу узнал Татьяну:

– Ты? Как ты тут?

Снежкова усмехнулась:

– А можно, мы не будем разговаривать в стиле Ромео и Джульетты? Дай, пожалуйста, указания пропустить меня в свой номер.

Его сухая рука заметалась в поисках палки:

– Сейчас. Сейчас, подожди. Поднимайся в двести двенадцатый.

Она с улыбкой наблюдала, как Александр ковыляет к двери.

Сидя на стуле в большом двухкомнатном номере, Татьяна Павловна искоса посматривала на бывшего любовника и думала, как старость меняет человека. Некогда могучие руки высохли, как кора увядшего дерева, густые волосы поредели. Этот человек уже не излучал силу, здоровье и власть.

– Знаешь, Саша, – выдавила она, – я вспомнила фильм «Москва слезам не верит». Главная героиня Катя говорит Рудику: «Сколько раз я представляла себе эту встречу! А встретились – и сказать нечего». Вот так и мы с тобой… Сколько лет были вместе? Больше десяти? А слов найти не можем. Уж лучше бы я записалась к тебе на прием, да ты уже не служишь.

– Тогда начну я, – он, как и прежде, взял инициативу в свои руки. – Как наш ребенок, Таня? Ты ведь из-за него сбежала из города?

Ее морщинистые щеки затряслись.

– Ага, вспомнил все-таки, – Снежкова тяжело вздохнула. – Никакого ребенка не было. Ты всегда отдавал мне приказы, а я безропотно подчинялась. Вот и в тот раз… попыталась ослушаться – и что произошло? Видно, они не подлежали обсуждению.

Александр побледнел:

– Значит, ты…

Она перебила его, стараясь скорее закрыть неприятную тему:

– В поезде у меня произошел выкидыш.

– А-а-а…

Она передернула плечами:

– Это все, что ты можешь сказать? Так я и думала.

Синие губы генерала дрогнули:

– Не считай меня таким уж подлецом. Как только я узнал о твоем отъезде, сразу отыскал адрес и телефон тети Полины в Южноморске. Если бы ты знала, сколько раз я хотел позвонить тебе и силою подавлял в себе это желание. Было время, когда я подумывал развестись с женой и жениться на тебе…

– Было время, когда я тебе верила, – отозвалась Татьяна Павловна. – И давай больше не будем об этом. Я приехала по делу.

– По какому же?