Море серебрянного света - Тед Уильямс

Он какое-то время глядел на нее.  –  Неужели то, что эти новые люди взяли истории моего народа с собой, в путешествие, которое мы не в силах представить, означает, что весь мой народ больше не имеет смысла?

 –  Означает ли?.. Конечно лет.

 –  И разве то, что ты видела версию моего пустынного мира  –  ту, которую я выстроил по собственным воспоминаниям  –  разве это означает, что ты ничего не приобретешь, увидев его на самом деле? Ничего не приобретешь, поспав вместе со Стивеном и нашими детьми под настоящими живыми звездами?

 –  Конечно приобрету.

Он отпустил ее руку и наклонился к земле. Выпрямившись, он показал ей маленький красный цветок, который держал в руке.  –  Ты помнишь цветок, который я сделал для тебя? В тот первый день, когда ты показывала мне, как работают виртуальные миры?

 –  Конечно.  –  Она не могла не посмотреть на лепестки, немного неровные на одном конце, где какое-то насекомое пожевало их, на яркие цвета, красные фиолетовые, и на золотую пыльцу, осыпавшую коричневое запястье !Ксаббу.  –  Очень милый.

 –  Этот я не делал,  –  сказал он.  –  Это настоящий цветок и он умрет. Но сейчас мы можем глядеть на него, вместе. Это что-то, не правда ли?

Он протянул его ей. Она поднесла цветок к носу и вдохнула его запах.

 –  Ты прав.  –  Она опять взяла его за руку. То, что мешало ей и кололо ее с того мгновения, как она вышла из капсулы, начало исчезать  –  как будто в ее сердце раскрылись крылья.  –  Да, О да. Это безусловно что-то.

Зажглись уличные огни, но дети, играющие в уже ночном парке, не обратили на них внимания.

Послесловие

Сейчас, когда звуки боя почти полностью затихли, рев немецких тяжелых орудий стал едва различим, превратился в низкие ноты, волнующие, но не внушавшие ужас. Он плыл через непонятно что, и тут его схватило и вытащило на поверхность, к свету рассветного неба, и он встал и опять услышал ее голос, так долго говоривший с ним во сне.

 –  Пол! Не покидай нас!

На этот раз голос чем-то отличался  –  и все вокруг изменилось. Он много раз слышал ее, почти ощущал ее, ее крылья, молящие глаза, но сейчас, в неровном усиливающемся свете он увидел ее всю. Она плавала перед ним, широко раскинув руки. Ее крылья стали сетью трещин, из которых лился яркий свет. Лицо печальное, бесконечно печальное, но не совсем настоящее, похожее на икону, которую писали и переписывали десятки раз, пока оригинал не исчез.

 –  Не покидай нас!  –  молила она. В первый раз за все время в ее голосе была не только печаль  –  но и требование, безнадежное и резкое приказание.

Он попытался ответить ей, он обнаружил, что не может говорить. Наконец-то он узнал ее. Память потоком обрушилась на него  –  башня, ложь, ужасные последние мгновения. И ее имя.

Он нашел голос.  –  Ава!  –  Но не успел он выговорить последний звук, как она исчезла.

И он проснулся.

В первые секунды он решил, что по-прежнему заперт в бесконечном ночном кошмаре, только перешедшем в другой отвратительный сон, хаос битвы и сюрреалистического замка гиганта сменился на ужас смерти  –  белые стены, безликие белые призраки. Потом один из врачей снял свою белую маску и выпрямился. Обыкновенное лицо, хотя и незнакомое.

 –  Он вернулся.

Другие тоже встали, тихо переговариваясь, и над ним наклонилась еще одна фигура в одежде хирурга, улыбающийся мужчина с азиатскими чертами лица.

 –  Добро пожаловать обратно, мистер Джонас,  –  сказал он.  –  Меня зовут Оуэн Танабе.

Пол потрясенно уставился на него. Потом его взгляд пробежал по белой комнате и множеству непонятных механизмов. Он понятия не имел, где находится.

 –  Вы, без сомнения, слегка растерянны,  –  сказал Танабе.  –  Но теперь все в порядке  –  и вы можете отдыхать столько, сколько захотите. Мы перевели вас в одну из наших лучших палат  –  для самых выдающихся гостей больницы.  –  Он тихо засмеялся. Пол точно мог сказать, что мужчина очень нервничает.  –  Но вы не простой гость, мистер Джонас! Вы вернулись обратно!

 –  Где... где я?

 –  В Портланде, Орегон, мистер Джонас. Больница Телеморфикс Корпорэйшн. И вы ее гость.

В мозгу что-то зашевелилось, но мысли разбежались и он только еще больше запутался.  –  Телеморфикс?.. Орегон?.. Не Луизиана? Не... Джи Корпорэйшн?

 –  А.  –  Танабе мрачно кивнул.  –  Я вижу, что вы начали вспоминать. Это совершенно ужасно, мистер Джонас, а даже не могу сказать до какой степени ужасно. Очень тяжелая ошибка... но сделанная не нами, а Джи Корпорэйшн, должен я сказать. Но мы исправили ее. И мы надеемся... что вы запомните это.

Пол только покачал головой.  –  Ничего не понимаю.

 –  Время и отдых, мистер Джонас, вот и все, что вам нужно. Но пожалуйста  –  давайте не будем вас держать здесь. Некоторые из моих коллег хотят поговорить с вами, но я сказал: "Сначала мы должны показать мистеру Джонасу всю глубину нашей заинтересованности, нашу печаль и возмущение тем, что сделали с ним." Вы пострадали от прискорбной ошибки, мистер Джонас, но мы на вашей стороне. Телеморфикс Корпорэйшн ваш друг. Мы вместе увидим, что все будет в порядке.

Пол только качал головой и ощупывал нейроканюлю на основании черепа  –  весьма дорогую и совершенно непонятно откуда взявшуюся  –  пока его везли на каталке в его комнату, которая действительно напоминала номер в роскошном отеле, а не обычную больничную палату. И только ряд мониторов около кровати напоминал о ее настоящем предназначении. Пара молчаливых дежурных помогла ему лечь в кровать  –  Пол с изумлением обнаружил, что его ноги почти работают, хотя чувствовал себя ужасно слабым  –  и вот около его двери остался один Танабе.

 –  Да, еще кое-что. Мне кажется, что вы слишком устали, чтобы принять посетителя?

 –  Посетителя?  –  Он был истощен, но боялся закрыть глаза  –  боялся проснуться в каком-нибудь еще более странном месте.  –  Нет, я не устал.

Маска веселости немного сползла с лица Танабе.  –  Хорошо. Очень хорошо. Но ваш врач и... адвокат вашего посетителя... согласились, что это будет короткий визит, максимум пятнадцать минут. Мы не можем рисковать вашим здоровьем.  –  Он вновь надел на себя невозмутимый оптимизм.  –  Вы очень важны для нас, мистер Джонас.

Ошарашенный Пол мог только смотреть, как дверь за Танабе закрылась. Потом в холле раздались голоса  –  быть может громкие, но из-за непрошибаемых стен и непрошибаемой головы Пол не мог ничего разобрать. Наконец дверь открылась, и в комнату вошла женщина, которую Пол никогда не видел раньше. Примерно его возраста, стройная и хорошо одетая, и очевидно очень волнующаяся. И почему-то в темных очках, хотя в комнате и так было не слишком светло.

 –  Вы не будете против, если я сяду?  –  Она говорила по-английски с легким акцентом. Итальянка? Француженка?

 –  Пожалуйста.  –  Он покачал головой. Пускай то, что должно случиться, прольется на мою голову. И я в нем поплыву, подумал он. Пока все не обретет смысл. Но потом ему пришло в голову, что плыть по течению  –  не самая лучшая стратегия. Из-за этого и из-за его собственной непроходимой глупости с бедной Авой случились ужасные вещи.  –  Кто вы?

Она какое-то время глядела в пол, и только потом темные стекла повернулись к нему.  –  Я не думала, что будет так больно, но увы. Мы незнакомы, Пол. Но мы друзья, большие друзья. Меня зовут Мартина Дерубен.

Он смотрел как она медленно усаживалась на стул около кровати.  –  Я никогда не видел вас раньше  –  по меньшей мере я так думаю.  –  Он нахмурился, в голове по прежнему плыли облака.  –  Вы слепы?

 –  Была.  –  Она сложила руки на коленях.  –  Я... пока... еще не привыкла видеть. Иногда от света у меня болят глаза.  –  Она немного склонила голову на бок.  –  Но я вижу достаточно хорошо. И очень здорово, что я опять вижу вас, Пол.

 –  Я по-прежнему ничего не понимаю. Я работал... на Феликса Жонглера. В Луизиане. Потом случилось что-то ужасное. Девушка умерла. Мне кажется, что с того времени я был без сознания.

 –  Да... и нет.  –  Она покачала головой.  –  Я опять сбиваю вас с толку, конечно, но так оно и есть. Простите меня, но это долгая история  –  очень долгая. Но, прежде чем я начну, я хочу сказать вам кое-что очень важное, потому что они могут попытаться настаивать на их смешных пятнадцати минутах. Не подписывайте ничего. Что бы люди Телеморфикса не обещали вам. Ничего.

Он медленно кивнул.  –  Вот почему этот Танабе так нервничал.

 –  И он должен нервничать, потому что они помогли украсть у вас два года жизни. Он сказал вам, что они дали вам эту комнату бесплатно? Это ложь  –  за нее заплатили ваши друзья. Нет, это не точно. Вы заслужили эти деньги  –  и во много раз больше.

 –  Два года? Я совершенно запутался.