Эхо прошлого - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джейми закинул винтовку за спину, подпрыгнул, цепляясь за неошкуренные бревна. Пальцы скользили, под ногти вонзались занозы, боль от них молнией прошивала руку. Здоровой левой рукой он ухватился за правое запястье, не давая руке расцепиться. Ноги скользнули по грязи, и он повис на руке, словно белка на ветке. Затем подтянулся — в плече будто что-то оторвалось, но отвлечься и посмотреть было некогда. Изогнувшись, забросил ногу на бревно и повис на нем, словно ленивец. Что-то ударило по бревну — он ощутил, как дерево вздрогнуло.
— Держись, рыжий! — крикнул кто-то внизу, и Джейми застыл.
Что-то снова ударило по бревну в дюйме от его пальцев. Топор? Испугаться он не успел — снизу выстрелили, и над его плечом пролетела пуля, жужжа, словно злой шершень. Джейми поспешно пополз вверх, быстро перебирая руками, протискиваясь между бревнами и обдирая одежду, локти и колени.
Над облюбованным им проемом лежали двое то ли мертвых, то ли раненых гессенцев. Еще один, стоявший в десяти футах, заметил врага и полез в сумку, обнажив в ухмылке зубы под нафабренными усами. За спиной гессенца раздался душераздирающий крик, и капрал Моргана проломил ему череп томагавком.
Следующим шагом капрал наступил на одного из лежащих неподвижно гессенцев, и тот внезапно пришел в себя. Гессенец взмахнул мушкетом, и штык попал капралу в зад. Мужчина споткнулся, и штык вышел в брызгах крови. Джейми привычно схватил винтовку за ствол и, вложив в удар силу плеч, рук и запястий, стукнул гессенца прикладом по голове. Руки пронзило болью, в шее хрустнуло, в глазах потемнело. Джейми тряхнул головой, приходя в себя, и запястьем отер с глаз пот и кровь. Черт, винтовка погнулась.
Гессенец умер с удивленным выражением лица. Раненый капрал уже полз прочь; одна штанина промокла от крови. Винтовку он повесил за спину, а штык держал в руках. Глянув через плечо, он крикнул Джейми:
— Стрелок! Сзади!
Джейми не стал оборачиваться, а прыгнул головой вперед и откатился в сторону по листьям и утоптанной земле. За ним, ругаясь, с частокола кто-то упал. Джейми медленно поднялся, взял один из пистолетов, взвел курок и вышиб мозги гренадеру.
Выстрелы, стоны, глухие удары… Бой стих. Редут был завален телами, большинство из них — в зеленых мундирах. Джейми встретился взглядом с испуганной кобылкой Арнольда. Та прихрамывала, всадника в седле не было. Арнольд лежал на земле, пытаясь подняться.
Джейми и сам едва стоял на ногах, колени дрожали, а правая рука онемела, но он все же подошел, шатаясь, к генералу и опустился на землю рядом с ним. Генерала подстрелили: нога была в крови, лицо побледнело и покрылось испариной, веки дергались от боли. Джейми взял Арнольда за руку, попытался приподнять. Должно быть, он с ума сошел, раз делает это; следовало бы вонзить кинжал ему между ребер из жалости к нему и к жертвам его будущего предательства.
Рука Арнольда сжала его руку.
— Куда… куда попала пуля? — прошептали бескровные губы.
— В ногу, сэр. В ту же самую, в которую вас уже некогда ранили.
Арнольд распахнул глаза и сосредоточил взгляд на Джейми.
— Жаль, что не в сердце, — прошептал он и снова закрыл глаза.
Глава 66
У смертного одра
Вечером пришел английский младший лейтенант с предложением о перемирии. Генерал Гейтс направил его к нам: бригадный генерал Саймон Фрэзер узнал о том, что Джейми здесь, и хотел с ним повидаться.
— Пока не поздно, сэр. Вы придете? — понизив голос, сказал лейтенант, юный и подавленный.
Джейми сумел подняться лишь со второй попытки. Он не был ранен, отделавшись лишь несколькими глубокими царапинами да вывихом плеча, но из сражения вернулся шатаясь, и у него до сих пор не хватало сил, чтобы поесть. Я омыла его лицо и дала стакан с пивом. Джейми так и не отпил из него, а сейчас и вовсе поставил на стол.
— Мы с женой придем, — хрипло пообещал Джейми.
Я взяла плащ и, на всякий случай, сумку с инструментами.
* * *
Сумку можно было не брать. Генерал Фрэзер лежал на длинном обеденном столе в гостиной огромного бревенчатого дома — лейтенант шепнул нам, что это дом баронессы фон Ридизель, — и с первого взгляда было ясно, что моя помощь ему уже не нужна. Его широкое лицо в свете свечей казалось бледным, повязки на теле пропитались кровью, и она продолжала сочиться — свежие пятна темнели поверх подсохших.
Сосредоточившись на умирающем, я лишь смутно осознавала присутствие в комнате других людей. Внимание мое привлекли двое забрызганных кровью и бледных от усталости докторов, стоящих у кровати. Один из них стрельнул на меня глазами и напрягся; прищурившись, он слегка толкнул локтем второго доктора, и тот отвел задумчивый взгляд от генерала Фрэзера и нахмурился. Непонимающе посмотрев на меня, он вновь вернулся к бесплодным раздумьям.
Я прямо, но без вызова посмотрела на первого доктора. Я не собиралась вмешиваться в его работу, потому что ничем не могла помочь умирающему, — ему уже никто не мог помочь. Генерал дышал редко и хрипло, и воцарявшаяся между вздохами тишина била по нервам.
— Ему недолго осталось, — шепнула я Джейми. — Если хочешь что-то сказать…
Кивнув, Джейми сглотнул и вышел вперед. Английский полковник, стоявший у импровизированного смертного ложа, сузил глаза и отступил лишь после того, как ему что-то шепнул другой офицер.
В маленькой комнате было слишком много людей, и я старалась держаться в стороне.
Джейми и английский офицер какое-то время общались шепотом. Юный офицер, скорее всего адъютант генерала, встал на колени с другой стороны стола, взял руку генерала и опечаленно склонил голову. Я откинула капюшон плаща. Снаружи было холодно, однако внутри царил болезненно-удушающий зной, словно терзавший генерала жар вдруг разошелся по всей комнате, не желая довольствоваться своей скромной добычей. В воздухе повис густой запах разложения, затхлого пота и пороха, впитавшегося в одежду солдат.
Джейми склонил голову, потом и вовсе встал на колени, чтобы оказаться ближе к уху генерала. Глаза того были закрыты, но он пребывал в сознании — при звуке голоса Джейми он повернул голову и открыл глаза, его лицо озарилось узнаванием.
— Ciamar a tha thu, a charaid? — тихо спросил Джейми. «Как ты, кузен?»
Губы генерала вздрогнули.
— Tha ana-cnàmhadh an Diabhail orm. Feumaidh gun do dh’ìth mi rudegin nach robh dol leam.
«У меня чертовски сильное
