Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Желая удостовериться, что Анна больше в ней этим вечером нуждаться не станет, Вероника немного задержалась, выложив ночную рубашку подруги, зубной порошок, купальный халат и мыло. После она подождала, убеждаясь, стоит ли оставаться и помогать Анне раздеваться. Анна так долго не выказывала признаков движения, представляясь вполне довольной пребыванием перед зеркалом и наблюдением за тем, как Ричард медленно и бережно проводит щеткой по ее волосам, что Вероника скрыла улыбку, думая об интенсивном расчесывании, устроенном ею лично достающим до бедер локонам подруги. Но когда Анна коснулась свободной руки Ричарда, прижав ее к своей щеке, Вероника моментально удалилась, не желая присутствовать при личных разговорах. Заперев дверь, она оставила их вдвоем.

Ей было слишком неспокойно, чтобы идти отдыхать. Пройдя по охватывающему внутренний двор закрытому переходу и снова направившись в главную башню, Вероника вошла в большой зал, уже погрузившийся в темноту, освещенный только приглушенным сиянием ее фонаря. Она могла различить исключительно сонные очертания слуг, растянувшихся на разложенных вдоль стен соломенных тюфяках. Из полуоткрытой двери светлого зала мерцал манящий свет, Вероника инстинктивно двинулась к нему, пожалев о своем порыве лишь минутой спустя, лицом к лицу столкнувшись с Френсисом.

Девушка сразу отступила, услышав, как он громко окликает ее по имени, когда она уже почти бегом возвращалась в большой зал. По извивающейся лестнице Вероника спешила в южный угол главной башни, откуда можно было спуститься к кухне и погребам или подняться на крепостную стену. Она так скоро взлетала по ступенькам, что к моменту выхода на замковую стену задыхалась.

Было бы сейчас военное положение, на карауле стояли бы дозорные. Однако, сейчас Вероника оказалась в одиночестве. Вглядываясь вниз, во тьму внутреннего двора, она не видела ни света, ни признаков жизни, факелы горели только в здании у ворот. На такой высоте ветер чувствовался сильнее, он растягивал ее пучок и вытаскивал пряди, тут же взмывающие вокруг лица. Девушка не возражала, напротив, она приветствовала прохладу на все еще пылающей коже.

Порыв ветра хлестнул скрутившимся локоном по губам, и Вероника нетерпеливо вынула держащие прическу гребни, позволяя волосам свободно лечь на плечи и отводя их от лица. Волнует ли Анну Ловелл, что Френсис может не вернуться? Будет ли она о нем плакать? Или она станет-

'Вероника'.

Девушка обернулась.

Из наполняющей лестницу тени вышел и направился к ней Френсис. Нагнувшись, он нашел фонарь и поставил его в разделяющий их проем. Веронике хотелось отпрянуть от озарившего ее света, скользнуть за спину юноши и вернуться по ступенькам к уединенной безопасности. Но она не пошевельнулась.

Некоторое время никто из них не произносил ни слова. Оба смотрели через перила за погрузившееся внизу во тьму селение. С рассветом оно снова предстанет неброским пространством ослепительной зелени, но сейчас являлось темным молчащим морем, плещущимся у внешних крепостных стен замка.

'Никогда прежде не видел тебя с распущенными волосами'. Френсис протянул руку и накрутил на пальцы несколько прядей. Когда он поднял ладонь от плеча Вероники к ее лицу, девушка начала дрожать.

'Френсис, не надо', - очень тихо произнесла Вероника, ибо, даже охваченная сейчас волнением, помнила, как ясно и четко разносились голоса тихими сельскими ночами.

Он тоже говорил почти шепотом. 'Вероника, ты должна знать, как я к тебе отношусь. Это всякий раз отражается на моем лице при взгляде на тебя'

'Господи, Френсис, не произноси этих слов...пожалуйста'. Но она снова не сделала ни единой попытки уйти, наоборот, едва дыша, очень тихо стояла. Неужели действительно будет таким грехом отправить его на войну, пообещав любовь? Что, если Френсис погибнет, не узнав о ее чувствах? Как сможет она жить дальше с подобным сожалением? Вероятно, Всевышний поймет и не станет судить грешницу слишком сурово.

Вероника закрыла глаза и тут же ощутила прикосновение губ Френсиса к своим ресницам. Его поцелуи были легкими, летящими по ее коже, подобно нежным крыльям бабочки. Когда он, наконец, приблизился к губам девушки, она больше уже не думала о грехе, покаянии или об Анне Ловелл.

'Я люблю тебя', прошептала она. 'Прости меня, Боже, но я тебя люблю...'

Глава шестая 

Сен-Христ-сюр-Сомм. Бургундия, август 1475 года

В откидную стену шатра Эдварда ударился, ворвавшись внутрь, внезапный порыв ветра. Свечи погасли, документы в беспорядке разлетелись, находившиеся у короля люди начали браниться, стараясь удержать полотно и заслониться им от дождя, оказавшегося врагом намного безжалостнее французов и превратившему английский лагерь в грязное болото, а английский характер - в олицетворение дикости.

Даже когда получилось захлопнуть части шатра, наверху раздался удар грома, возникшего, казалось, изнутри, настолько близко прогремел разрыв. Эдвард поморщился и выругался. Его близкий круг наблюдая монарха озабоченным и зная его характер, пытался стать как можно неприметнее.

День принес англичанам катастрофу, ибо граф Сен-Поль сдал неприятелю город Сен-Кантен. Стоило армии Эдуарда Четвертого открыто приблизиться к крепостным воротам, как она была вынуждена под пламенем пушечного огня в смятении отхлынуть.

Измена Сен-Поля являлась для Эдварда последней соломинкой. Его восхищение французской кампанией прежде не достигало такого пика. Тем не менее, военная лихорадка неистовствовала в стране исключительно, пока любовь народа к королю не ослабела. Население жаловалось на обременительные налоги, продажных чиновников и растущие цены. На дорогах было опасно из-за разбойников, своим могуществом злоупотребляли некоторые лорды и духовные лица. Новизной перечисленные жалобы не отличались, в правление Ланкастеров они звучали намного злее. Но Эдвард сумел возродить ожидания, в действительности удовлетворению не поддающиеся и отнимающие последние иллюзии, отчего множество мужчин и женщин перестали придавать значение, какой король ими правил, и решили, что ежедневно терзающие их проблемы останутся прежними, вне зависимости от царствующего монарха.

Сознавая эти подводные течения возмущения, подпадая под увеличивающееся давление Палаты Общин, раздражаясь от ее учащающихся воззваний к