Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Texaco выплатить Pennzoil 10,53 миллиарда долларов, что стало одним из самых крупных подобных приговоров. Позднее судья, рассматривавший дело, увеличил сумму до 11,1 миллиарда долларов с учетом начисленных процентов. Судебная тяжба продолжалась до весны 1987 года, когда Верховный суд постановил, что Texaco должна внести залог в размере 11 миллиардов долларов. Вскоре после этого Texaco подала заявление о защите от банкротства, что стало одним из крупнейших банкротств в истории компании.

То, насколько сделка, подобная той, что заключили Texaco и Getty, оказалась выгодной для ее участников, мало волновало большинство банкиров, занимающихся слияниями и поглощениями (Брюс в их числе), которые занимались тем, что давали советы, получали гонорары, получали рекламу и переходили к следующей сделке. Почему банкирам платят миллионы за эти советы с тефлоновым покрытием, остается загадкой. Но сделки имеют последствия для всех заинтересованных сторон - для сотрудников компаний, для инвесторов в долговые обязательства и акции, а также для руководства. Почему только инвестиционные банкиры должны уходить с набитыми карманами и ничем не рисковать, если их советы окажутся крайне ошибочными? Конечно, банкиры целыми днями говорят о том, что их репутация неприкосновенна и что выдача плохих советов неизбежно повредит этой репутации и подорвет их способность завоевывать новый бизнес в будущем. Брюс сам сказал об этом. "Отличительной чертой сделки Брюса Вассерштейна я считаю то, что клиент получил хороший совет, будь то совет не совершать сделку или совет совершить ее и заплатить на доллар больше", - сказал он в 1987 году. "В долгосрочной перспективе они это оценят". Но Вассерштейн - живое доказательство того, что за плохой совет можно получить очень мало последствий, кроме небольшой негативной огласки. Более того, в случае с Брюсом он стал миллиардером.

Как в конце концов выяснилось, сделка с Texaco стала предвестником серьезных неприятностей для репутации Брюса. Но для того, чтобы это стало очевидным, потребуется некоторое время. Брюса, безусловно, уважали за его тактический талант и за растущие гонорары, которые он приносил своей фирме. В феврале 1986 года его и Переллу назначили соруководителями инвестиционно-банковского отдела First Boston, что стало серьезным повышением, в результате которого эти два человека стали отвечать за все корпоративные отношения фирмы, сохранив за собой контроль над группой M&A.

Но к середине 1980-х годов братство слияний и поглощений было окончательно вытеснено появлением Майкла Милкена и его фирмы Drexel Burnham Lambert. Как хорошо известно, Милкен произвел революцию в корпоративных финансах благодаря созданию и использованию высокодоходных облигаций. Drexel не только выписывала эти облигации для корпораций, которые не могли получить финансирование из более традиционных источников - банков, страховых компаний и рынка акций, - но также Милкен стал пионером в использовании этих ценных бумаг для финансирования огромных финансовых амбиций корпоративных рейдеров, таких как Карл Икан и Т. Бун Пикенс, и фирм LBO, таких как Kohlberg Kravis Roberts. Вскоре неизвестная фирма Drexel Lambert стала консультировать и финансировать этих рейдеров и LBO-фирмы в их поглощениях. В результате Drexel получала огромные гонорары. Неубедительная реакция Lazard на Милкена заключалась в том, что Феликс громко (и правильно) протестовал против его злодейства и ждал его кончины. Брюс и First Boston предложили другой подход: вместе они решили конкурировать с Милкеном. Это был дерзкий мятежный шаг, который впоследствии едва не обанкротил First Boston и, несомненно, стоил фирме независимости. Брюс, разумеется, ушел практически невредимым.

Маловероятным проводником амбиций Брюса в соперничество с Милкеном стал человек по имени Роберт Кампо, совершенно неизвестный канадский предприниматель в сфере недвижимости в возрасте около шестидесяти лет. Хотя у него не было никакого заметного опыта в розничной торговле, Кампо был поглощен идеей скупить великие имена американской розничной торговли и сделать их якорными арендаторами в американских торговых центрах, которые он хотел построить. В начале лета 1986 года Кампо с помощью небольшого инвестиционно-банковского подразделения Paine Webber попытался заключить дружественную сделку по приобретению Allied Stores Corporation, шестой по величине розничной компании в США на тот момент и материнской компании таких известных магазинов, как Ann Taylor, Brooks Brothers, Jordan Marsh, Bon Marche и Stern's. Кампо был мелкой сошкой с доходом около 10 миллионов долларов, но, как и многие застройщики, он решил, что сможет занять большую часть денег, необходимых для покупки гиганта Allied с доходом около 300 миллионов долларов. Он все правильно рассчитал. Благодаря Милкену рынки финансирования входили в период избытка. Но к сентябрю 1986 года Кампо не добился особого прогресса в своем дружеском преследовании Allied и решил, что пришло время для враждебного подхода и нового консультанта по слияниям и поглощениям с опытом враждебных сделок.

Была нанята компания First Boston. Брюс посоветовал Кампо запустить враждебное тендерное предложение по цене 66 долларов за акцию Allied - 50-процентная премия по сравнению с тем, как Allied торговалась два месяца назад. Но 24 октября Кампо отказался от тендерного предложения и, по совету Брюса, начал скупать акции Allied на открытом рынке по цене 67 долларов за акцию. Эта блестящая тактика, известная как "зачистка улиц", принесла ему 53 % акций Allied за тридцать минут (и с тех пор была запрещена Комиссией по ценным бумагам и биржам США). Теперь он контролировал компанию благодаря Брюсу и First Boston, которые согласились предоставить Кампо беспрецедентный бридж-кредит в размере 1,8 миллиарда долларов, чтобы он смог купить акции Allied. (В итоге Кампо использовал только 865 миллионов долларов из денег First Boston, после того как Citibank вмешался и одолжил ему остаток). В Хэллоуин Кампо и Allied подписали соглашение о слиянии стоимостью 3,6 миллиарда долларов. По налоговым соображениям Кампо нужно было завершить сделку до конца 1986 года, а для этого ему требовалось 300 миллионов долларов, которые он должен был вложить в сделку в качестве акционерного капитала. Но денег у него не было. В ставшей печально известной ситуации Кампо договорился до 31 декабря занять у Citibank еще 150 миллионов долларов, которые он мог бы внести в качестве "акционерного капитала" в сделку, а оставшиеся 150 миллионов долларов - у Эдварда ДеБартоло, застройщика из Сан-Франциско, который первым попытался конкурировать с Кампо за Allied.

Сделка была заключена. Брюс совершил беспрецедентное: позволил малоизвестному канадцу (как выяснилось, страдавшему психическими заболеваниями и бабниками) купить за свои деньги образец американской розничной торговли и нагрузить его огромным долгом. Брюс также представил миру финансов идею о том, что консультант по слияниям и поглощениям использует свой собственный баланс, чтобы помочь клиенту выиграть сделку - идея, как сказал Брюс в интервью Wall Street Journal, которая "преобразит