Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

На другой день приехал на работу рано и сразу пошел по объектам.

Я уже говорил, что тогда о сотовых телефонах у нас и представления не было, пользовались рацией, и проводная связь не подводила.

Часов в десять я был на строительном объекте, находился на самой верхней отметке, метров тридцать от земли. Вдруг вижу внизу женщину-сигнальщика, красным флажком машет, показывая на нас с прорабом.

– Чего это она? Что-то случилось? Узнай, – говорю прорабу.

– Сейчас свяжусь.

Он включил рацию, которую мы использовали при монтаже конструкций, о чем говорил, я не слышал, ветер относил его слова. Потом прокричал мне:

– Это срочно. Вас ищет управляющий, звонила из треста секретарь.

Я спустился вниз быстро, добрался до телефона, с управляющим соединили мгновенно.

– Ну здравствуй, молодой человек, хотя какой же ты молодой, если памяти нет.

– Не понял? – бесстрастно ответил я.

– Чего тут непонятного, мы договорились с тобой вчера созвониться, а по возможности встретиться.

– Да. Но какая же встреча, ведь Брежнев умер.

– Но мы-то с тобой живы. Вот пока живы, быстро ко мне, а то по телефону можешь не так понять.

– А что понять? – Но в трубке уже пульсировали гудки.

Пока шел до треста, не допускал никаких предположений. Зачем волноваться, когда через несколько минут решится моя судьба. В данном случае – не я ею, а она мной управляет.

– Ну наконец-то! – встретил меня управляющий дружелюбным тоном. – Ты думаешь, я каждый день бываю в Обкоме и подписываю разрешения на прописку. Скажу тебе по секрету, сделал я это впервые. Нет, не присутствие в Обкоме впервые, туда-то меня часто вызывают, а вот разрешение, с которым я набегался по высоким кабинетам, я получал впервые. Так что поздравляю тебя. Разрешение получено.

– Спасибо. – Опять я не нашелся, что ответить. Сердце билось так громко, что мне казалось, за этим громом мои слова будут не слышны. Поэтому я начал изъясняться жестами: развел руки, распрямил плечи, вскинул, а потом наклонил голову, в общем, выглядела моя благодарность, наверное, очень комично.

Видя мое взволнованное состояние, управляющий достал из кожаной папки, как я смог заметить, огромный лист бумаги с резолюцией, красовавшейся в левом углу. Наискосок было написано: «Жилищному комитету подобрать квартиру». И красивая размашистая подпись.

– А чья это такая убедительная подпись стоит под резолюцией? – справившись с волнением и видя фактическое подтверждение своей счастливой судьбы, спросил я.

– Ходырева Владимира Яковлевича, – уважительно произнес управляющий.

– Второй секретарь Обкома партии подписал документ?! – я обомлел от неожиданности и зарделся от самодовольства.

– Перед подписанием он пригласил меня и заведующего соответствующим отделом. Я спросил у завотделом, есть ли какая-то специальная процедура по этому вопросу.

– Нет, – ответил тот, – в таких делах определенного регламента нет. Бывает, главный подпишет, а к нам попадает через почту, иногда меня вызывает, уточняет кое-какие детали, а иной раз получаем просто отказ без всяких комментариев. Так что наберитесь терпения, скоро все прояснится.

Будучи в приемной у Ходырева, я узнал о смерти Брежнева, так же, как и ты, подумал, что всем здесь не до меня. Однако через несколько минут был приглашен в кабинет Владимира Яковлевича. Встретил он меня приветливо, стал расспрашивать о делах. Мы ведь знакомы с ним, Ходырев бывает на наших объектах. Потом он достал из папки вот эту бумагу, – управляющий бережно приподнял судьбоносный лист, – и хозяин Ленинграда пытливо спросил меня:

– Скажи мне, пожалуйста, что, в нашем городе не найти умного, грамотного начальника строительного управления, которому не требуется прописка? А почему ты сам их не растишь?

– Владимир Яковлевич, мы только что поменяли руководителей двух моих управлений. Главк их назначил управляющими трестами, мы заменили их своими работниками.

– Да? – Он вопросительно посмотрел на заведующего отделом. Тот кивнул головой.

– В управляющие, говоришь, пошли? Хорошее дело, – продолжил Ходырев. – Молодцы. Ладно, раз двух управляющих вырастил, – он взял ручку и, подумав мгновение, нанес вот эту резолюцию. – Так что будем считать, повезло нам. Если бы он сказал нет, дальше идти некуда, первый секретарь такие вопросы не решает.

Вот так состоялось наше первое, отдаленное знакомство с Владимиром Яковлевичем Ходыревым, подарившим мне ключи от самого лучшего города в мире, которому и я стараюсь служить, как говорится, верой и правдой, а точнее, всей своей жизнью. Этот город стал родным для моих детей, а для внуков он стал «малой родиной» – они здесь родились, трое уже окончили университет и работают на благо Санкт-Петербурга и России. Появились и правнуки, которые будут гордиться высоким званием «коренные петербуржцы» и передавать его по наследству, как титул, требующий постоянного подтверждения, выражающегося в служении этому городу, в жертвенной к нему любви.

2

Годы я считать не люблю, да и некогда. О том, что жизнь быстротечна, догадываюсь только по своим юбилеям, которых прогремело над моей головой уже немало. Мне ближе профессиональные успехи, вехи моей строительной биографии. Такой вехой считаю личное знакомство с Владимиром Яковлевичем. Я всегда относился к его деятельности с повышенным вниманием. Иногда я случайно встречал его на заводе, когда он сопровождал какого-нибудь высокого гостя. Всегда хотелось подойти, поздороваться и пожелать удачи и здоровья этому дорогому для меня человеку. Семь лет Ходырев руководил городом на Неве. Сейчас его называли бы губернатором, а тогда – он был председателем Ленгорисполкома. Есть что вспомнить об этом руководителе. Не иссякают добрые о нем слова.

Сейчас миллионы петербуржцев пользуются его благами, но мало кто помнит, что именно в период работы Владимира Яковлевича на посту градоначальника были открыты станции метро «Площадь Александра Невского-2», «Проспект Большевиков», «Пионерская», «Улица Дыбенко», «Рыбацкое», «Озерки», «Проспект Просвещения». Столько станций подземки не вводил в эксплуатацию ни один из его предшественников, да и преемников тоже. Началось строительство дамбы и новых корпусов госуниверситета, верующим вернули храмы, а многим улицам – прежние названия. Были созданы первые совместные предприятия, появилась первая в стране Ассоциация коммерческих банков, а в Горисполкоме – Управление внешних экономических связей. Именно он во времена позднего СССР один из немногих руководителей стал интересоваться растущей экономикой Китая, пять раз посещал Поднебесную, трижды встречался с лидером Цзян Цземинем, восстановил побратимские связи с Шанхаем.

В начале двухтысячных я был избран членом Общественного Совета при Губернаторе Санкт-Петербурга. В Совет входило много достойных людей (с 2017 года – Общественный Совет преобразован в Общественную палату Санкт-Петербурга). Членом Совета являлся и Владимир Яковлевич Ходырев. Могу сказать, что его присутствие не сводилось к роли «свадебного генерала». Он продолжал оставаться неравнодушным человеком, который по-прежнему легко ориентируется в нюансах того, как и чем живет наш город. На его авторитетное мнение опираются эксперты. Он ведь не просто критикует позицию чиновников – он предлагает конкретные шаги по выходу из сложившейся ситуации.

В Совете мы впервые разговорились, я тогда