Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё, что вокруг нее в те годы творилось, было сплошной политикой. Теперь наш топкий от природы город надежно защищен от наводнений сооружением, не имеющим аналогов в мире. Сегодня мы наблюдаем по телевизору, какие ужасные затопления могут быть от меньших, чем великая Нева, речек, какие страшные могут быть последствия, тем более в наши времена неустойчивого, изменяющегося климата. А Петербургу ничего не угрожает, и петербуржцам тоже. И мне радостно осознавать, что доля и моего сердца есть в этом строительном подвиге.
Но поднаторевшие политики и сегодня ищут спорные объекты, на развалинах которых проверяют грязные американские технологии, искусно применяют их в своих корыстно-политических интересах.
Сейчас я вспоминаю тот разговор, глядя на вопиющую, подготовленную антирусскими силами историю с передачей Исаакиевского собора Церкви. Казалось бы, чего проще – отдать ценность тому, кому она всегда принадлежала, то есть Русской Православной Церкви. А вон какие омерзительные монстры повылезали. Удивительно, что несогласных крикунов много-много меньше, чем людей разумных. Но и к воплям этой кучки «либеральных политиков» власти прислушиваются и отменяют свои разумные решения. А эти «политики» наглеют, сколачивают свое разрушительное движение и разъезжают по городам России, возмущая население на борьбу против русской традиции и истории.
А тогда, будучи человеком в политтехнологиях неискушенным, я внимательно постигал науку Ходырева, который многому научился на своем личном опыте.
– А ты как хотел? Политика всегда была делом нечистым, тут все методы хороши у людей бессовестных. Знаю, что и сейчас отдельные партии и движения на существующих конфликтах и на столкновении интересов жителей зарабатывают очки, особенно перед выборами. Я всегда говорил, мнение людей необходимо знать. В диалоге появляются дельные мысли, рациональные зерна, но не надо это увязывать с политикой.
Ведь чего скрывать: у вас на стройке – застройщик, инвестор, эти ребята неустанно ищут лазейки в законодательстве и пути обхода запретов.
– Владимир Яковлевич, – возмутился я некорректным примером, – ну о чем вы говорите?! По вашему мнению, город строится за счет бюджетных средств, а мы, «враги», только и ждем, где «урвать»?
– Михаил, ты меня не передергивай. Конечно, ты честный руководитель. Но я-то немного больше знаю, чем ты. Я почти уверен, что губернатор при всей его власти не определяет градостроительную политику сам. Есть мощные лоббистские структуры, за которыми стоит алчный стройбизнес. С помощью «своих» людей в аппарате проекты облекаются выгодным лоббистам пакетом документов и согласований.
– Наверняка вы говорите об историческом центре. Но и наше строительство в спальных районах города вызывает не меньший всплеск протестов. Тут-то чего делить? Какие-то неизвестные люди придумывают чудовищные небылицы про подземные реки, плывуны, про обвалы и завалы. Фальсифицируют хорошее дело, прямо как идеологические диверсанты или таинственные тролли в интернете.
– Тут-то понятно. Если в твоем дворе будут что-то строить, тоже недовольным будешь, правда, на демонстрацию протеста не пойдешь, умом понимаешь, все-таки сам строитель. А жители здесь долгие годы собак прогуливали, парковочку самостройную завели, место под шашлычки огородили. В общем, все удобства соорудили. Пустили корни, землю стали считать своей собственностью. А тут вдруг ты с забором появляешься. Конечно, покричать надо, может, власть испугается и опять все по-старому останется. Но таков закон жизни – «все течет, все меняется», как сформулировал его древнегреческий философ.
А чтобы не было непонимания и недовольства, нужна постоянная информация: что проектируется, что строится, когда сдается. Нужно давать запас по времени, чтобы узнать альтернативные точки зрения, обсудить и оценить их, может что-то в проекте подправить. Идеального рецепта решения, который бы подходил для любой точки зрения на градостроительную политику, конечно, нет.
– То, о чем вы говорите, Владимир Яковлевич, мне понятно. Все вопросы необходимо решать до выхода разрешения на строительство. А если оно есть, неукоснительно начинается отсчет времени строительства, сроки которого нарушены быть не могут. И в это-то время «протестанты» начинают устраивать барьеры. При этом и слушанья были, и информация была, даже в интернете.
– Ладно, Михаил, у нас с тобой разговор, словно докучная сказка «про белого бычка». Я знаю и практику, и теорию этого нелегкого дела. Ты тоже знаешь. Нового я тебе ничего не скажу. И сегодня мне приходится соприкасаться со строительством отдельных объектов в городе. У меня контакт со всеми главами районов.
Ходырев встал, подошел к окну, как по клавишам постучал пальцами по подоконнику, посмотрел на улицу.
Затем, повернувшись ко мне, сказал:
– Вот, насчет информации о строительстве. Еще до моего прихода на должность председателя Ленгорисполкома был разработан план комплексного экономического и социального развития, который я тоже всячески поддерживал. Система была такая: мы готовили для строительства территорию с инфраструктурой, а затем возводили в каждом квартале жилье и необходимые социальные объекты: поликлиники, магазины, детские сады, школы. За это большая группа ленинградских специалистов получила Государственную премию. Все этот принцип поддерживали. Вот бы сейчас вернуться к подобной технологии, вряд ли бы кто протестовал.
– Сейчас, Владимир Яковлевич, редко кто кварталами строит – трудно, дорого, в кризисный период нет гарантии продаж. Поэтому все торопятся, хватают «куски» налету. Очень любят в обжитых местах дома ставить.
– Я против уплотнительной застройки, тут люди правы. А застройщикам совесть надо иметь. Надеюсь, Михаил, ты не из таких? А?
– Не из таких, Владимир Яковлевич, – ответил за меня глава администрации, до сей минуты не вмешивавшийся в наш разговор.
– Ну вот и хорошо.
Мы поняли, что встреча окончена, и стали прощаться с нашим знаменитым собеседником. Владимир Яковлевич пошел проводить нас к машине. По дороге продолжили разговор о кадрах, об ошибочных, непрофессиональных решениях, даже на государственном уровне.
– Одного не пойму, – вдруг с горьким вздохом сказал, как будто самому себе, Ходырев, – ну ладно, строй поменяли, идеологию убрали, но зачем же добротное ломать, качественное перестраивать? Вместо того, чтобы создавать, начали разваливать. Нарушили систему подготовки кадров. Я поставлю неутешительный диагноз нашему времени – непрофессионализм. Не хватает людей с комплексным видением проблемы, чтобы могли представить и то, как ее решить, и то, какие могут быть последствия в краткосрочной и долгосрочной перспективе.
Радуюсь, что мы начали вести независимую внешнюю политику, что обновили вооружение армии, но надо не забывать и о людях нашей страны, об их интересах. В военной сфере у нас высококлассные специалисты. А в других отраслях? А в политике? Почему леса горят? Потому что сократили лесников. Почему у нас в этом году смертность выросла? Да потому, что
