Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

потому и пришла, — усмехнулась она. — Однако я не понимаю, что ты можешь предложить. Да, твою силу я уже увидела и оценила, но этого никак не будет достаточно даже для победы над Нешалой.

— Я планирую не просто победить Нешалу, — покачал я головой. — Я хочу уничтожить весь пиратский совет и весь Перекресток в том виде, в каком он существует сейчас. Потом те, кто выживут, смогут попробовать начать заново, но нынешний Перекресток должен сгореть.

Она внимательно посмотрела на меня, ее глаза сузились.

— Громкие слова. Зачем тебе это? Что тебе здесь так насолило?

— Это не имеет значения, — я отрезал. — Важно то, согласишься ли ты мне помочь.

— Помочь тебе уничтожить собственный дом? — она зло рассмеялась. — Плохая шутка.

— Ты правда до сих пор считаешь Перекресток, такой, каким он стал, своим домом? — спросил я.

И, кажется, она услышала в моем голосе искренний интерес, потому что недовольное выражение пропало с ее лица.

— Ты просишь меня помочь тебе разрушить все, что я знала десятилетиями. Ради призрачной надежды на что-то лучшее.

— Я прошу тебя выбрать сторону, — сказал я твердо. — Не знаю, на что ты рассчитывала, приходя сюда. На то, что я предложу волшебную таблетку от всех проблем или скажу, что сумею уничтожить «Око Шести», лишь бы оно перестало тянуть свои щупальца к Перекрестку. Что спасу твой дом. Реальность иная. И состоит она в том, что спасать, по сути, уже нечего. Да, это риск. Да, это может быть концом. Но разве нынешний путь — не медленный, верный конец для всего, чем был Перекресток?

Валаоника долго молчала. Я видел, как ее пальцы сжимаются, костяшки побелели.

— Ты прав, — наконец прошептала она, все еще глядя в небо. — Вылечить это невозможно. Яд проник слишком глубоко. Они убили душу этого места. Осталась лишь оболочка, которую теперь хотят отдать «Оку». — Она обернулась ко мне, и в ее глазах горел холодный, решительный огонь. — Хорошо. Я не знаю, кто ты и какую силу ты представляешь. Но если ты готов поджечь фитиль… я дам тебе спички. Лучше уж быстрое пламя, чем медленное гниение. Что тебе нужно от меня?

— Твой голос, — улыбнулся я. — Для начала.

###

Заседание пиратского совета проходило в Доме Совета, что логично. В главном зале стоял здоровенный стол треугольной формы из черного камня. В одной из его вершин сидел председатель, все члены совета размещались по левую или правую руку от него. Противоположная сторона стола была предназначена для «ответчиков» — тех, кого совет в данный момент обсуждал.

Мне предложили сесть и я с комфортом устроился прямо напротив Нешалы, окидвая собравшихся вызывающим взглядом Гирма Людоеда.

Валаоника сидела чуть левее центра, ее бледное лицо было бесстрастным. Рядом с ней — два других моих тайных союзника. Горрик «Небоход», коренастый мужчина с седыми бакенбардами и умными, пронзительными глазами, изучал меня с интересом. Дейларг «Седьмой Сын», молодой для своего ранга, с острым взглядом и ироничной ухмылкой, лениво покачивал в руке дорогой кубок.

— Совет заслушал предложение, — раздался громоподобный голос Дисгара Белой Руки — второго человека в совете, как по силе, так и по статусу, помощника Нешалы и неизменного секретаря заседаний. — Капитаны Валаоника, Горрик и Дейларг ходатайствуют о немедленном введении в совет Гирма Людоеда. Ссылаются на твою силу и твоих людей. Что ты на это скажешь?

Я громко хмыкнул, заставляя эхо разнестись по залу.

— Что скажу? Что у вас, наконец, нашлись люди с глазами, черт возьми! — мои слова повисли в гробовой тишине. — Я сюда пришел не с пустыми руками, при поддержке пяти пораблей и множества Хроник, а меня игнорируют, будто я — какой-то бессеребряный беглец. Я прилетел к вам, потому что хочу иметь за спиной крепкий тыл. Такой, как Перекресток. Пусть и не тот, что был раньше.

— Раньше? — вступил Гиофар, ехидно ухмыляясь. — А ты, выходит, знаешь, каким он был?

— Знаю по слухам, Стервятник, — парировал я, не моргнув глазом. — Слышал, что тут была вольница. А теперь — порядки. Но после того, как мою базу нашли и атаковали правительственные войска и Коалиция, я понял: чтобы выживать в этом мире, нужна не вольница, а масштаб. Сила, которая заставит считаться. И я готов эту силу вам добавить.

Я сделал паузу.

— И чтобы доказать свою искренность, — продолжал я, повышая голос, — если меня сделают членом совета на равных с вами всеми правах, я тут же пожертвую в общую казну пятьдесят миллионов золотых! Безвозмездно! Это те самые деньги, за которыми гнался весь поок Коалиции! Пусть идут на укрепление нашей мощи!

По залу прошел гул. Пятьдесят миллионов — сумма, способная перевесить многие сомнения. Я видел, как у некоторых капитанов загорелись глаза.

— Но и это не все! — я перекричал шум. — Следующие пять своих рейдов я половину всей добычи — каждый раз! — буду отдавать в казну! А чтобы никто не думал, что я мягкотелый, как некоторые… — я обвел взглядом зал, — я буду первым, кто вызвается наводить порядок. Карать тех, кто смеет нарушать НАШИ законы.

Я выдержал паузу, наслаждаясь вниманием.

— Я лично буду жечь их на кострах! — мои слова прозвучали с леденящей кровь искренностью. — Буду выжигать маной, пока от них не останется пепел! Пока их крики не станут молитвой нашей силе! А потом вырву их поджаренные тела и сожру на глазах у всех, чтобы помышляющие о предательстве ублюдки знали, что их ждет! Порядок должен быть железным. И я готов быть его молотом!

В зале наступила тишина. Даже Кегарн выглядел слегка ошеломленным такой готовностью к насилию. Валаоника сохраняла невозмутимость, но я видел легкое одобрение в ее глазах.

— Щедрое предложение, — наконец проговорил Дисгар, его голос потерял часть подозрительности. — И… убедительное. Тебе есть, что еще сказать или предложить?

— Нет, — покачал я головой.

Теперь все зависело от голосования. Но с заведомой поддержкой трех членов совета и такой демонстративной «лояльности» шансы были высоки.

— Кто за то, чтобы принять капитана Гирма Людоеда в совет? — его голос прокатился по каменному залу.

Первой подняла руку Валаоника. Ее движение было плавным и уверенным. Рядом с ней Небоход тяжело вздохнул и тоже поднял ладонь. Седьмой Сын сделал это с небрежной ухмылкой, как будто ставя на кон в азартной игре.

Затем потянулись другие руки. Лоршат Могильщик — дядя Ящера. Ронт Кровавый — один из самых жестоких капитанов из всех, известных мне и до сих пор живых, не просто убивающий, а жестоко пытающий команды захваченных судов. Шейла Золотница — казначей совета и, пожалуй, самая (после меня, разумеется) помешанная на