Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

Мои золотые глаза, видящие ауры, и «Юдифь» продолжали поглощать информацию.

Еще одна метка погасла — боец с «Золотого Демона», подавленный тремя вражескими Сказаниями. Еще одна. И еще.

Но теперь я не просто чувствовал вину. Я чувствовал… принятие. Горькое, тяжелое, как свинец, но необходимое.

Я видел, как Хамрон, получив рану в плечо, не отступил, а, сжав зубы, продолжил рубиться, прикрывая своего раненого товарища. Я видел, как Лорик сражался с удвоенной яростью, мстя за погибших. Я видел, как Карина и Бьянка, все в крови и саже, продолжали методично крошить вражеские ряды.

Они не сомневались. Они не колебались. Они верили в наше дело. В нашу месть. Свою готовность умереть за нее они уже вложили в кольцо на моем пальце вместе с клятвой верности.

Я отбил луч Шейлы и уклонился от очередной тени Солваса, продолжая двигаться в своем, выверенном темпе. Я не торопился. Я наблюдал.

Я принимал их верность. И их жертвы. Это был ужасный, невыносимый груз. Но это был мой груз. И я нес его, пока мои бойцы сражались и умирали, чтобы однажды их смерть, и моя вина за нее, обрели хоть какой-то смысл в пепле уничтоженного Перекрестка.

Глава 15

Пространство между кораблями превратилось в адский вихрь. Вспышки маны рвали темноту на клочья — ослепительно-белые лучи разрушения, багровые сферы плазмы, ядовито-зеленые жала отравленных клинков.

Воздух гудел от непрекращающегося звона сталкивающегося оружия — от тонкого визга клинков до глухого гула, когда Силар своим гигантским мечом встречал атаку вражеской алебарды. Грохот выстрелов корабельных орудий, все еще бивших с уцелевших судов, смешивался с оглушительными взрывами магических зарядов.

И крики. В невесомости не было земли, чтобы упасть и привычно застонать от боли.

Так что это были короткие, обрывающиеся вопли ужаса, когда человека пронзала плазма, или протяжные, жуткие завывания тех, кто, потреяв опору из маны, оказывался вынужден медленно дрейфовать в пустоте, сталкиваясь друг с другом или с обломками, как бессмысленные марионетки, чье представление окончено.

Однако уже вскоре стало понятно, чем закончится этот бой и, похоже, не мне одному.

Солвас, оставшийся без своей напарницы, оглянувшись по сторонам и оценив обстановку, попытался использовать сумятицу, чтобы скрыться в тени ближайшего горящего фрегата. Но мои глаза видели его угасающую ауру.

Я рванулся вдогонку и, достигнув его спины, защищенной одним лишь энергетическим щитом, протянул руку вперед, вложив ману в «Грюнер». Белоснежный сгусток маны пронзил пространство, прошил щит и впился ему в спину.

Он не крикнул — его тело просто содрогнулось, выгнулось дугой, а затем обмягло, полетев вперед уже по инерции.

Шейла Золотница, видевшая это, замерла. Ее собственная аура, яркая и переливающаяся, тут же погасла.

— Я сдаюсь! — ее визгливый крик пробился сквозь помехи общего канала. — Не убивай! Я безвредна! Вижу, что вы сильнее! Я сложу оружие!

На другом конце поля боя Силар Демиан, могучий и неумолимый, свел счеты с четвертым членом совета — капитаном на тяжелом фрегате, который пытался организовать оборону. Я не видел деталей, лишь ощутил, как аура капитана вспыхнула и погасла, а фрегат, лишившись командования, прекратил огонь.

Через секунду его голос прогрохотал на все пространство между кораблями:

— Все отряды, ко мне! Группа Лорика, прикройте правый фланг! Отряд Фавла, насыпьте им огня с дальней дистанции! Не даем им перегруппироваться!

Как искусный дирижер, он собрал рассредоточенные для маневра силы в единый кулак. И этот кулак обрушился на остатки вражеского флота.

Несмотря на то, что численно пираты все еще превосходили нас, их боевой дух был сломлен. Они видели гибель своих капитанов, видели, как сдалась Шейла. Они видели нашу слаженность и мощь наших Хроник, которых у нас было больше. Их сопротивление стало хаотичным, отчаянным.

И затем, как по команде, сначала в одном месте, потом на другом, а потом и по всей оставшейся линии, пираты начали бросать оружие. Мечи, топоры, артефактные посохи — все это уплывало в темноту, как мусор. Руки поднимались вверх, раздавались голоса:

— Сдаемся! Пощады!

— Не стреляйте! Мы сложили оружие!

Бой стих. Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих обломков и всхлипами пленных, показалась оглушительной. Мы победили.

###

Мы собрались в кают-компании «Золотого Демона». Воздух был густым от запаха дыма, пота и металла — запахом недавнего боя.

Я стоял во главе стола, опираясь на спинку своего кресла. Рядом со мной — Ярана, ее лицо было бледным, но сосредоточенным, взгляд уткнут в одной точку. Она явно пыталась подавить эмоциональный шторм после первой битвы.

Силар стоял у двери, его массивная фигура заполняла проем, а броня была испещрена свежими сколами и подпалинами. Хамрон сидел, откинувшись на стуле, его обычная бравада сменилась усталой серьезностью. Бардо молча смотрел на меня, опершись на руки, ожидая начала небольшого заседания. Валаоника и Дейларг заняли места по другую сторону стола.

— Ну что, — начал я, мой голос прозвучал хрипло после долгого молчания. — Давайте подведем черту. Силар, доложи потери противника.

— Семнадцать кораблей уничтожено полностью или превращено в хлам. Из сорока пяти. Экипажи… — он посмотрел на бумагу в своей ручище, — по нашим подсчетам, у них было три тысячи семьсот душ на борту. Из них артефакторов — тысяча восемьсот. Погибло около шестисот. Еще четыреста получили ранения. Из двадцати семи их Хроник убито одиннадцать. Включая троих членов совета — Карнику, Солваса и Горлока.

— Наши потери, — продолжила Ярана, ее голос был ровным, но я слышал напряжение. — Из десяти наших кораблей — два подбиты. «Шепот Теней» Валаоники и «Быстрый Мститель» Дейларга. Повреждения серьезные, но ремонтопригодны. «Штормовой Пророк» лишился двух мачт, но ходовые качества сохранил. Людские потери… Среди союзных пиратов погибло пятьдесят пять человек. Включая капитана Зорина. Из Артефакторов батальона Тридцать два погибших. Семеро… — она сделала небольшую паузу, — семеро из тех, кто оставался на кораблях. Остальные пали в абордажных схватках.

Семеро на кораблях… они должны были быть в относительной безопасности. Но на войне нет безопасных мест.

Мы выиграли. Числа, озвученные в кают-компании, кричали о сокрушительной победе. Но эта победа лежала на сердце холодным, тяжелым камнем.

— Это была не победа, — мой голос разрезал тяжелую тишину, заставив всех поднять на меня взгляд. — Это была зачистка. Мы выкосили сорняк, который сами же и посадили на свой путь. Настоящее испытание ждет впереди. Нешала все еще в Перекрестке, вместе с остальными капитанами. Так что забудьте о том, чтобы расслабиться или тем более как-то праздновать победу. Мы хороним своих и двигаемся дальше.

Приказ был встречен молчаливыми кивками. Даже Хамрон не стал шутить.

Похороны провели