Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

нужно было победить, а для этого нужен был план, достаточно подробный и выверенный даже с учетом всей той новой информации, что я узнал после прибытия в Перекресток.

Спустя ровно семь суток я стоял на капитанском мостике «Золотого Демона» и наблюдал, как мои бойцы один за другим возвращаются на корабли. Они поднимались по трапам организованными группами, с серьезными, сосредоточенными лицами. Хотелось верить, что это означало, что им было, о чем мне рассказать.

Как только последний человек вернулся из города, я начал обход. Пять раз на каждом корабле я задавал один и тот же вопрос: «Что вы нашли?» и получил в общей сложности больше семи десятков ответов.

Однако бо́льшую их часть я был вынужден отбраковывать по тем или иным причинам. Реально дельными и способными сработать на масштабах всего батальона, оказались только четыре предложения.

Первое — канализационная система. В «человеческих» Руинах при постройке крупных городов уже давно использовалась технология малых проходческих щитов — особых артефактов, которые рыли, фактически, трубы, в каменных полах Руин.

Однако при постройке Перекрестка ничего такого не было, да и вряд ли кто-то в принципе задумывался о таком, основывая эту базу полтора столетия назад. Местная канализация, как выяснилось благодаря паре бойцов из роты Силара, на гражданке бывших инженерами-градостоителями, была прорублена вручную уже после постройки заметной части зданий, так что ее тоннели были достаточно просторными, чтобы по ним могли ходить люди.

Правда, разумеется, это все-таки не были такие «роскошные» тоннели, как я себе представил, по сути это были просто бесконечные коридоры, подведенные к каждому зданию, в среднем где-то на треть заполненные отходами и дерьмом. Но ради победы над силами двух бригад силами одного батальона можно было и не в таком искупаться.

Вторым предложением стал лаз, найденный одним из бойцов в подсобке какого-то случайного бара. По этому лазу ему удалось добраться до замаскированной под канализационный слив решетки в подворотне совсем недалеко от стен главного здания Перекрестка — Дома Совета, где этот совет и заседал, минуя десятки кварталов.

Не знаю, кто и для чего вырыл этот проход, но он оказал нам огромную услугу, обеспечив прямой и незаметный доступ к Дому Совета через весь город.

Третья уязвимость нашлась в защищающей порт Перекрестка оборонительной сети. Из-за халтурной расстановки артефактов по периметру Руин в одном месте появлялся слабый участок.

Несколько мэйстров батальона рассчитали, что, ударив в этой точке достаточно сильной атакой, можно будет спровоцировать отключение нескольких соседних артефактов и создавать брешь, достаточно широкую, чтобы в нее смог протиснуться даже целый небесный корабль.

Последняя же уязвимость была не в архитектуре, а в людях. Ярана неожиданно сумела подружиться с пожилой семейной парой, живущей в Перекрестке, в доме прямо напротив Дома Совета, уже более пятидесяти лет.

Они содержали мастерскую по ремонту артефактов дальней связи и еще недавно больше половины заказов получали от «Дома Терпения», где содержали ожидающих выкупа заложников. Но по новым правилам совета заложников брать стало запрещено, «Дом Терпения» закрылся и старички потеряли своего главного клиента.

А так как налоги подняли не только для пиратов, но и для обычных жителей Перекрестка, мастерская пожилой пары начала стабильно приносить одни убытки. В результате им пришлось закрыть ее и продать помещение.

Стоило ли говорить, что они были крайне недовольны нынешней политикой, продвигаемой советом. Настолько недовольны, что без проблем согласились предоставить Яране и ее «друзьям» свободный доступ в свою квартиру в обмен на одни только слова о желании изменить загнивающие устои Перекрестка.

Это, конечно, был не скрытый тоннель из центра на окраину, но это была отличная наблюдательная точка, скрытая от посторонних глаз за милыми шторами с оборками, что уже было замечательно.

Когда все были опрошены, я отдал приказ снова разойтись и вернуться через три дня. В голове уже выстраивался план, и если все пройдет удачно, то к тому дню нам уже можно будет начать готовиться к отлету.

###

Встреча была назначена на нейтральной территории — в заброшенной обсерватории на самой окраине Перекрестка. Риалия провела меня по узким, запыленным коридорам в круглый зал с разбитым куполом. Посреди зала, явно дожидаясь нас, стояла Валаоника.

Как и Кегарн, она принадлежала к старой гвардии Перекрестка. Хотя, пожалуй, даже не просто к «старой», а к «очень старой». Если даже на вид Валаонике было уже за шестьдесят, то с учетом ее стадии Кульминации Хроники, на самом деле ей уже должно было быть под сотню.

Не знаю, сколько лет из этих ста она провела в роли пиратского капитана. Но в любом случае она была одним и самых старых и самых уважаемых людей в Перекрестке, даже при том, что из-за возраста не участвовала в налетах лично уже лет десять.

Ее черные, бездонные глаза, в которых не было и намека на старческую слабость, уставились на меня с холодным любопытством. Риалия, получив мой кивок, молча отступила к выходу, оставив нас одних.

— Ну вот мы и встретились, «Гирм», — ее голос был тихим и шелестящим, неприятно вкрадчивым. — Или как тебя там на самом деле зовут. Риалия намекнула, что твои интересы… выходят за рамки простого выживания.

— А твои разве нет, Ведьма? — парировал я, останавливаясь в паре метров от нее. — Иначе зачем было приходить сюда?

— Любопытство, — она слегка склонила голову. — Мне интересны люди, которые не боятся говорить о том, что нынешний курс совета ведет к пропасти. Особенно если эти люди готовы переходить от слов к делу.

— Пропасть — это мягко сказано, — я устало хмыкнул. — Они превращают вольный порт в филиал роделионской мафии. Ты действительно хочешь стать чьим-то лейтенантом? Иметь над собой хозяина?

— У каждого из нас есть хозяева, — она усмехнулась, но в усмешке не было радости. — Даже у Костяной Маски, даже у императора Роделиона. Разница лишь в том, насколько длинный поводок. Сейчас мой поводок позволяет мне свободно дышать. Но при «Оке Шести» его явно туго намотают на руку.

— Значит, ты не в восторге от перспективы. Но при этом ты в совете. Ты могла бы возражать громче.

— Я в меньшинстве, — ее голос стал резче. — Кегарн, Гиофар, Мионил и остальные уже давно продали души «Оку». Нешала их поддерживает, хотя пока что не говорит напрямую, что присягнет «Оку» на верность.

— Значит, ты предпочитаешь тихое недовольство? Сидеть сложа руки и смотреть, как твой дом превращают в тюрьму?

Наши взгляды встретились. Я искал в ее глазах хоть искру гнева, отчаяния, чего угодно, кроме холодной покорности. И нашел без труда.

— Нет, разумеется,