Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

не представляешь! Он добровольно стал почти что моим рабом. А я тем временем вытянула из него все, что знает. О том, как они устроили засаду на тебя. О том, что Лислейн оказался предателем. О том, какие планы строит Кегарн с остальным советом.

Я внимательно следил за лицом Брунда. Когда Риалия говорила о том, как он стал ее подстилкой, его зрачки расширились, а дыхание стало чаще, несмотря на мою руку на горле. И это было не только от ярости. Она права — это его заводило. Унижение уже стало для него частью игры и стимулом.

— И что же он рассказал о планах Кегарна? — спросил я, все так же глядя на Брунда.

— Самое интересное, — Риалия наклонилась ближе ко мне, ее шепот был интимным и зловещим. — Пиратский совет Перекрестка не просто так закручивает гайки. Они готовят почву. В ближайший год они планируют полностью присоединить Перекресток к преступному синдикату. К «Оку Шести».

Это имя прозвучало как удар грома. «Око Шести». Могущественная организация, чьи щупальца протянулись по всему Роделиону. Им принадлежал «Бал Невинности»… и теперь они хотели поглотить Перекресток?

— Они хотят перебраться в империю? — уточнил я, чувствуя, как холодная ярость начинает замещать первоначальный шок. Это меняло все.

— Нет, хотят остаться здесь, но получить поддержку от «Ока Шести» для расширения влияния и получения возможности захватить соседние области и основать что-то вроде независимого пиратского государства, чтобы использовать его как базу для распространения влияния «Ока» на окрестные страны. Они устали быть просто пиратами. А «Око Шести» предлагает им власть, ресурсы и связи в обмен на полное подчинение. Брунд знает о каких-то готовящихся переговорах, но деталей и дат ему не сообщили.

Я увеличил давление на горло Брунда, заставляя его сфокусироваться на мне.

— Это правда? — прошипел я ему в лицо.

Он попытался вырваться, но его силы были на исходе. Его глаза метались между мной и Риалией, и в них читалось не только отчаяние, но и подтверждение. Он кивнул, коротко, почти незаметно, и затем его взгляд упал на Риалию с немой мольбой и животной страстью.

Информация была шокирующей, но она сходилась с тем, что я уже видел — ужесточение правил, создание Внутреннего Круга, присяга на верность. Все это было подготовкой к поглощению.

Пиратская вольница умирала, и на ее месте рождалась новая, куда более опасная структура. И мне нужно было действовать быстро, пока переход не завершился. Возможно, если бы я не воспользовался состязаниями дивизий как предлогом и поводом для атаки на Перекресток, в другой раз, через несколько месяцев, попытавшись повторить ту же операцию, я бы уже не увидел в этом месте ровным счетом ничего знакомого.

Надо было подумать, что можно было сделать с этой инициативой совета. Самым простым и действенным все еще казался план по полному уничтожению альянса Перекрестка и самого совета. Но в таком случае посланникам из «Ока Шести» могло оказаться даже проще захватить Руины Перекрестка и переделать их под свою базу.

Возможно, стоило…

Нет. Я оборвал самого себя. Все это, конечно, было важно, но уж точно не важнее врага, горло которого я прямо сейчас держал в руке.

— Ну что, Сойка, — мой голос прозвучал тихо, почти задушевно, но с ледяной издевкой. — Расскажи, стоило оно того? Все эти годы ты таскался за ней по пятам, как голодный щенок. Вписался в мое убийство, надеясь, что это откроет тебе путь к ее сердцу. Или хотя бы к ее постели.

Я видел, как он пытается сглотнуть, но мои пальцы на его горле не давали ему этого сделать.

— И что ты в итоге получил? — я наклонился ближе, чтобы он видел каждую черточку моего лица, лица того, кого он считал мертвым. — Стал послушной собачкой, которая без сомнений и возражений готова сделать что угодно ради еще одной дозы извращенного кайфа. Позволяешь себя приковывать, бить, унижать. И все ради чего? Ради крох внимания? Ради возможности дышать одним с ней воздухом? И теперь, в конце этого жалкого пути, ты получишь от меня то, чего заслуживаешь. Скажи, хотя бы самому себе, — стоила ли моя смерть, смерть моей команды, того, во что ты превратился?

Его глаза метались, полные ненависти, но в них уже не было прежней уверенности. Только животный страх и осознание полного краха.

— Риалия, — я протянул руку и она с готовностью шагнула ко мне, позволяя обхватить себя за талию. — Напоследок. Скажи ему. Честно. Что ты на самом деле о нем думаешь.

Риалия улыбнулась. Это была не та игривая или жестокая улыбка, что я видел раньше. Это была холодная, безжалостная улыбка презрения.

— Мидас прав, — ее голос был сладким, как яд. — Ты всегда был для меня ничем. Половой тряпкой, о которую можно вытирать ноги. У тебя неплохой дар Артефактора, да. Но ты не мужчина. Ты даже не человек. Ты — пустое место. Я никогда не испытывала к тебе ни капли влечения. И уж тем более… я никогда с тобой не кончала.

Лицо Брунда исказилось. Сначала от непонимания, потом от осознания. Все его иллюзии рухнули в один миг. Ярость, стыд и отчаяние смешались в его глазах в едином взрыве. Он попытался закричать, но издал лишь хриплый, бессильный звук.

Этого было достаточно.

Мое движение было быстрым и точным. Я не стал применять магию или оружие. Только чистая физическая сила. Сжать пальцы, чуть дернуть в сторону.

Хруст ломающихся позвонков прозвучал коротко и приглушенно. Тело Брунда дернулось в последнем судорожном спазме, а затем повисло на оковах, безжизненное.

Я отпустил его шею, и голова Черной Сойки бессильно упала на грудь.

В тот же миг я почувствовал это. Не физическое ощущение, а скорее сдвиг где-то на глубине сознания. Как будто один из множества давивших на меня призраков вдруг рассеялся. Стало тише. Легче. Это была лишь малая часть долга, но она была выплачена. Один из убийц получил по заслугам.

И кто сказал, что месть порождает только отчаяние и пустоту?

Я отступил на шаг, глядя на бездыханное тело. Возбуждение от мести было острым, но кратковременным. Теперь предстояла работа с Риалией и осознание новой угрозы — «Ока Шести». Но в эту секунду я позволил себе просто почувствовать тишину.

Риалия смотрела на меня, ее глаза пылали смесью восторга, любопытства и дикой жажды.

— Ну вот, — выдохнула она, делая шаг ко мне. Ее пальцы скользнули по моей груди, цепляясь за ткань рубахи. — Теперь мы одни. И у нас есть столько всего… чтобы отметить.

Ее рука уверенно