Свободное падение. Дхамма встречи с неблагоприятным - Аджан Брахм

делающего различий ума, в место непривязанности и недвойственности, где разрешаются различия между тем и этим, здесь и там, правильным и неправильным, внутри и снаружи, вами и мной. Всё равноценно.

На самом деле между мыслями нет никакой разницы. Есть только одна мысль. Мысль – это настоящий момент, без прошлого или будущего. В нём нет никакого конфликта, никакого противостояния, никакого противоречия, и мы ощущаем глубокое чувство покоя, безмятежности и умиротворения. Всё выглядит очень тихим и уравновешенным. Быть беспристрастным – это быть полностью расслабленным, целиком и полностью. Беспокоиться не о чем. Всё устроено легко и удобно. Каждое дерево в лесу растёт там, где растёт. Каждый лист на каждом дереве расположен там, где он должен быть расположен. Точно так же обстоит дело и со скалами, полями и реками. Всё именно такое, какое оно есть. Нет необходимости ничего прибавлять или вычитать. Просто сиди, просто стой, просто ходи, просто пей, просто ешь, просто спи. Ветер дует, гром гремит, дождь идёт. Просто оставь всё как есть.

В «Лотосовой сутре» есть строфа: «Все явления пребывают в своём положении». По-китайски это звучит как: Фа цзу фа вэй, ши цзянь сян чан чжу. Это означает, что всё хорошо устроено. Нужная вещь появляется в нужном месте в нужное время. Это немного даосизм – всё находится в гармонии, в природе, частью которой является и человеческий мир, царит равновесие. Позвольте всему в природе идти своим чередом. Всё встанет на свои места само по себе. Когда нет необходимости цепляться, отвергать или отталкивать, у нас возникает чувство освобождения. С наших плеч свалился огромный груз, о существовании которого мы даже не подозревали.

Мир совершенен таким, какой он есть. Вплоть до мельчайших, самых незначительных деталей. Муравей ползёт по полу. Паук замер на паутине. Птицы летят. Просто оставь всё таким, как есть. Расслабьтесь. Расслабьтесь целиком и полностью. Не нужно ничего делать. Что бы мы ни искали, к чему бы мы ни стремились – всё это не нужно! Беспристрастие означает, что мы находим нечто безмерное, чего на самом деле никогда не теряли.

22

Бонсай: поощрение роста

Когда я только поселился в Махабодхи, это было скромное жилище, двухэтажное бунгало, которое из частного жилья превратили в монастырь. Огромный даосский храм, который сейчас находится по соседству, изначально тоже был небольшой хижиной. На месте расположенного через дорогу от Махабодхи жилого комплекса, состоящего из пятнадцатиэтажных домов, в которых живут тысячи людей, был просто травянистый холм.

Сун Няню нравился свежий воздух и близость к природе этой сонной сельской части Сингапура. Он был очень далёк от утончённой социальной среды, в которой вырос.

Он был болезненным ребёнком. Я представлял, как он живёт в большом доме с собственными внутренними двориками и садами. Я думал, что, возможно, он был одинок. Он проводил свои дни, изучая каллиграфию, живопись и поэзию, а также читая китайскую классическую литературу. Не думаю, что он был близок со своими родителями. Не до конца понятно, почему он стал монахом, – возможно, потому, что был болен? Традиционное китайское понимание заключается в том, что если человек болен и не может многого делать, то, возможно, лучше уйти в монастырь, укрыться от мирских стрессов, нагрузок, стремлений и амбиций.

Как и тысячи других китайских монахов, он бежал с материка в 1949 году, когда власть в стране захватили маоисты. Он нашёл убежище в Храме Оленьего парка в Гонконге и думал о том, что делать дальше. Китайская диаспора обладает сильным влиянием по всей Азии, и куда бы китайцы ни отправлялись, они несли с собой свои собственные особые формы буддизма махаяны, даже в страны Юго-Восточной Азии с прочными традициями тхеравады. В течение десяти лет Сун Нянь странствовал по сети монастырей, храмов и буддийских институтов, в которых обучали Дхарме, расположенных не только в Гонконге и Тайване, но и в Малайзии. Он изучал буддизм в нагорье Камерон и провёл три года в уединении в пещере Сан Бао. У него были проблемы со здоровьем, он не любил холода, и это, возможно, было одной из причин, по которой он в 1960 году переехал в Сингапур. В 1963 году он занял пост настоятеля храма Махабодхи и провёл в нём последние тридцать четыре года своей жизни.

Сун Нянь преподавал каллиграфию и рисование, а также проводил религиозные ритуалы и давал наставления монашеской общине Сингапура. У него были очень высокие требования к ученикам, и в конце концов он отказался от религиозного обучения. Он осуждал нехватку культуры и искусства в Сингапуре своего времени. Его главным сожалением было плохое состояние здоровья, из-за чего он не мог быть слишком активным. Он часто говорил, что хотел бы проводить ретриты для распространения Буддадхармы.

Сун Нянь проводил бóльшую часть времени в созерцательных практиках образованного китайского джентльмена. Одной из них был бонсай. Многие десятки этих карликовых деревьев располагались на металлических полках по обе стороны от входа в Махабодхи. Это был миниатюрный лес Сун Няня. Бонсай требовал тщательного, постоянного ухода.

Он никогда не позволял мне делать ничего, что имело бы отношение к приданию формы кроне дерева. «Ты слишком неуклюж и глуп для бонсая», – говорил он мне. Всё, что касалось бонсая, должно было быть точным. Если лист желтел или падал, он ругал меня: «Порождающий Ад, только посмотри, что ты наделал!».

Порождающий Ад – такое прозвище он придумал для меня, и я часто задавался вопросом о его значении. Почему Порождающий Ад? Порождение Ада имело бы гораздо больше смысла. Несмотря на это, было понятно, что он оскорбляет меня, хотя даже в моём юном возрасте и при моём ограниченном понимании я знал, что его постоянный шквал насмешек и критики был частью моего обучения. Мы жили вместе, я служил ему, и именно так он меня обучал. Не было никаких бесед о Дхарме или задушевных разговоров с учителем. Его учения были столь же неизменными и бескомпромиссными, как и его достижения. Возможно, я романтизирую его поведение. Нельзя исключить того, что на самом деле он был просто сварливым стариком с плохим здоровьем, который был сыт по горло жизнью и разочарован тем, что его окружала серая посредственность. Я полагаю, что в этой точке зрения есть доля правды. Но, как и во всём в жизни, тут было и то и другое. Уроки Сун Няня были суровыми, но теперь я вижу, что они подготовили меня к тем вызовам, с которыми мне пришлось столкнуться. Порождающий Ад было весьма пророческим прозвищем. Он предвидел расцвет тьмы.

Бонсай необходимо поливать два или три раза в день. Должен сказать, что я был очень удивлён, когда