Жемчужина Авиньона - Элейн Кейн

Не прошло еще и суток с того момента, как в этой самой комнате, сидя в этом самом чане, он поцеловал Катарину. Воспоминания об этом поцелуе преследовали его весь сегодняшний день. Когда он нес ее в ее покои и укладывал на постель, сердце его билось так, что он боялся, что стук его разбудит спящую девушку. Когда он чистил Цефея, пытаясь забыть о Катарине, он ни на секунду не забывал мягкую податливость ее губ, которые осмелился поцеловать. И в лесу, пришпоривая своего боевого коня, он не переставал думать о ней. Все окружающее ничего не значило по сравнению с этими воспоминаниями.

Но Хью знал, что должен заставить себя не думать об этом.

Необходимо справиться со своими чувствами, пока они не стали еще сильнее. Хью выбрался из чана и быстро вытерся. Он надел чистую белую рубаху, тунику и штаны и как раз натягивал сухие башмаки, когда раздался стук в дверь. Подойдя к двери, он открыл ее и увидел Бернара.

— Я решил присоединиться к тебе, — сказал тот, внося большой кувшин пива и два кубка. — В Холле сегодня полно народу, а я хотел кое-что обсудить с тобой.

Хью посторонился, пропуская Бернара, и усмехнулся в притворном удивлении.

— Хозяин, приносящий пиво прямо ко мне в комнату! Должно быть, ты чувствуешь вину за то, что целый день заставил меня провести в самом сыром и холодном лесу во всей Франции.

Бернар рассмеялся.

— Да нет, совесть меня нимало не мучает; и пусть тебя не вводит в заблуждение жареная говядина, которую я велел прислать сюда. Более того, я предполагаю, что ты должен быть благодарен мне за то, что я предоставил тебе возможность провести этот день в лесу.

Серьезные нотки в голосе Бернара насторожили Хью.

— Бернар, — подошел он к нему. — Я не забываю о своих долгах и умею быть благодарным. Дважды ты дал нам с Теренсом кров и пищу, а вчера твоя семья спасла ему жизнь. Я многим обязан тебе, что я могу сделать, чтобы оплатить хоть ничтожную часть моего долга?

Темные, с искорками глаза Бернара блеснули, и он удовлетворенно кивнул:

— В таком случае, я хочу попросить тебя оказать мне услугу.

Хью присел у очага напротив Бернара и приготовился выслушать его просьбу. Хью знал, какой бы ни была эта просьба, он выполнит ее безоговорочно. Бернар де Трай стал его истинным другом, и он ни в чем не мог бы отказать ему.

На свете было не так много людей, которым Хью мог доверять, но граф Авиньонский расположил его к себе с первой встречи. Он обладал двумя достоинствами, которые Хью ценил превыше всего остального — умом и честностью. Даже среди тамплиеров Хью редко встречались такие люди, большинство из них под личиной бедности и честности прятали жадность и корыстолюбие. Что касается Бернара де Трай, то Хью глубоко уважал этого человека и готов был сделать для него все, что было в его силах. Бернар поставил кубки на стол и доверху наполнил их пивом. Взяв себе один из них и пододвинув другой Хью, он с наслаждением отхлебнул золотистого напитка, поставил кубок на стол и посмотрел Хью прямо в глаза.

— Хью, я знаю, что тебе не терпится вернуться домой и у тебя есть на то веские причины. Но я хочу просить тебя задержаться у нас еще на несколько дней. В скором времени одному из членов нашей семьи предстоит дальняя поездка, и мне было бы спокойнее, если бы ты сопровождал его до Парижа. С вами я отправляю отряд вооруженных вассалов, но ты — рыцарь, а это куда более надежная защита.

Хью кивнул.

— Бернар, я с легкостью и удовольствием выполню твою просьбу. Как ты знаешь, Анэ находится менее чем в дне езды от Парижа, а Понтуаз и того ближе.

— А Шантильи тоже на пути в Понтуаз?

— Шантильи находится чуть дальше, думаю, туда можно добраться от Понтуаза за полдня. Что тебе нужно в Шантильи?

— Аббатство Ройямон. Катарина должна провести там шесть месяцев, прежде чем отправиться в Страсбург.

— Катарина?!

Бернар лукаво взглянул на Хью и кивнул.

— Мы договорились об этом с настоятельницей несколько месяцев назад.

— А ее замужество…

— Сестры в аббатстве помогут моей голубке немного повзрослеть, — продолжал Бернар, не обратив внимания на удивленное замечание Хью. — Боюсь, ворчание Матильды все эти годы было не совсем беспочвенно. Катарина выросла немного диковатой, она предпочитает проводить время не за привычными женскими занятиями, а катаясь верхом по окрестным лесам да охотясь со своими соколами.

Бернар задумчиво повертел в руках кубок, глядя, как со дна на поверхность янтарной жидкости поднимаются пузырьки.

— Думаю, так для нее будет лучше, — он снова замолчал, не отрывая взгляда от кубка, как будто искал в нем ответы на мучавшие его вопросы. — Свадебный договор заключен очень давно. Катарина — моя первая дочь, и она никогда еще не покидала Авиньона. Вот почему для нее очень важно пожить некоторое время в аббатстве. Это поможет ей обуздать свой нрав, и она научится, как стать хорошей женой барону.

Хью запустил пальцы покрытых шрамами рук в волосы, стараясь не хмуриться. Не так хотел он покинуть Авиньон. Если он выполнит просьбу Бернара, то получится, что он возьмет с собой в дорогу именно то, от чего пытается сбежать. Наверное, это Господне наказание за то, что он совершил. Теперь каждый час в течение двух недель ему придется проводить рядом с той, что так искушает его. Он тяжело вздохнул.

— Хью, если ты не хочешь…

— Что ты, Бернар! — махнул Хью рукой. — Я же сказал тебе, что сделаю все, что в моих силах, а доставить Катарину в аббатство — совсем не трудное дело, тем более, что это почти по пути, — он откинулся на спинку кресла и осушил свой бокал. Бернар снова наполнил его.

— Я отправлю с вами шестерых человек и пажа, юношу, прислуживающего тебе. Он справляется со своими обязанностями?

— Аврил? — Хью усмехнулся. — Справляется, когда не боится, что я съем его.

Бернар странно посмотрел на него и Хью рассмеялся:

— Это слишком долго рассказывать, Бернар. Катарина… — Хью замолк на полуслове, и улыбка сошла с его лица. Он не хотел сейчас вспоминать о Катарине, не хотел думать о ее глазах, ее смехе. Не хотел вспоминать ничего о том вечере. Он хотел изгнать эти мысли из своего мозга, иначе он просто не сможет выполнить просьбу Бернара. Он доставит Катарину в Шантильи, но будет держаться на расстоянии. Только так он сможет побороть искушение.

Слуга, принесший ужин, отвлек Хью от мрачных мыслей, а запах жареной говядины заставил его забыть обо всем. Они с Бернаром набросились на пищу с жадностью голодных волков. Снова и снова наполняли они свои кубки, обсуждая между кусками мяса и глотками пива детали предстоящего путешествия. Хью совсем перестал думать о давешнем поцелуе, ему удалось подчинить разгоряченный мозг своей воле и забыть о тех чувствах, которые пробудила в нем Катарина.