Говорим правильно по смыслу или по форме? - Игорь Милославский

Поучительная история! Даже самые высокие слова могут выхолащивать свое значение, если то, что ими обозначается, в реальной жизни сопровождается неблагодарностью, забывчивостью, равнодушием. Современные добровольцы не хотят напоминать себе и другим о том неблагородном, что не по их вине связывается с таким названием. Поступают так же, как человек, говорящий присаживайтесь вместо садитесь, поскольку он опасается вызвать у своего адресата тюремные ассоциации. Действительно, в доме повешенного ничто не должно напоминать о веревке.

Транспортные проблемы

Стоящий в московской пробке или оказавшийся в заторе пассажир автомобиля, сочувствуя себе, полагает, что все жители столицы стали его конкурентами. Однако стоит спуститься в метро или сесть, например, в автобус, как выяснится, как много «москвичей и гостей столицы» пользуются общественным транспортом. Нагрузка на который часто превышает его возможности. Как справедливо отмечает журналист Марина Королева, поездка на транспорте – это период вынужденного безделья. Конечно, его можно скрасить чтением настенных реклам (в метро) и разглядыванием окрестностей (в наземном транспорте). Однако я – немножко о другом. О тех объявлениях, которые должны уменьшить степень разнообразных рисков, которым подвергаются люди, пользующиеся общественным транспортом.

Вслед за Мариной Королевой предлагаю обдумать призыв к пассажирам метро: «Обращайте внимание на подозрительных лиц». Только меня будет интересовать не вопрос о разных значениях слова лицо, т. е. «передняя часть головы» (широкоскулое лицо, например) и «человек, личность» (неизвестное лицо совершило поджог, например). Очевидно, что, различаясь по параметру одушевленность/неодушевленность, эти слова по-разному оформляют винительный падеж множественного числа: вижу красивые лица (окна, одеяла и т. п., как именительный) и назовите этих лиц (насекомых, млекопитающих, как родительный).

Меня интересует вопрос, что я должен делать, следуя призыву обратить внимание? Постараться запомнить, сфотографировать на мобильный телефон, вступить в контакт или сделать что-то еще? Наверное, глубокий смысл этого невнятного призыва – помочь предотвратить невнятные действия, источником которых могут быть эти же самые подозрительные лица. Не стану вдаваться в важный вопрос, кто, кого, в чем и по какой причине может подозревать. Однако в любом случае пассажир не может активно действовать на основании подозрения. Это исключительное право официальных лиц, сотрудников метрополитена. Так не написать ли обращайте внимание работников метрополитена на подозрительных лиц. Иначе, помогите таким образом сотрудникам выполнить их обязанности по предотвращению преступлений в зоне повышенной опасности. Если можете, конечно. А не просто запечатлевайте образы подозрительных лиц и их неприятные лица в своей памяти!

Подобное же сокращение текста, приводящее к его некоторому обессмысливанию, найдем и в салоне автобуса. Там объявление сообщает, что для выхода необходимо нажать кнопку, подав таким образом сигнал водителю. Он, получив этот сигнал, откроет дверь. Однако этим он только предоставит пассажиру возможность выхода, не больше и не меньше. Равно как и возможность другого использования открытой двери: чтобы помахать рукой знакомому на остановке, лучше разглядеть окрестности, если окна заморожены, просто проверить работу механизма… Так почему же и не написать точно «для открывания дверей …»?

Не успели вы задуматься над тем, не слишком ли придирчивы, ведь 99 % открывания дверей происходит исключительно для выхода, и успокоить себя тем, что транспорт не прощает любой, самой малой небрежности, как салон оглашает устное объявление. Оно призывает «строго соблюдать правила дорожного движения» (вообще!) и раскрывает одно из таких правил: обходите общественный транспорт сзади, а трамвай – спереди. Помилуйте! Разве трамвай это не общественный транспорт? Скорее встретишь частный автобус или даже технический троллейбус, чем трамвай, не предназначенный для перевозки людей. И еще вопрос. А разве сзади не следует обходить вообще любой наземный транспорт, кроме трамвая, для которого, в отличие от всего иного транспорта, рядом расположены две линии в разных направлениях? По-моему, любой транспорт, общественный и частный, легковой и грузовой, если он движется не по рельсам, следует обходить сзади.

Вообще отношение к пассажирам в наших разных видах транспорта остается противоречивым. Не успели мы избавиться от несколько хамских форм инфинитива в значении призыва к действию типа не высовываться! или не прислоняться!, как возник спор между остановка по требованию или остановка по просьбе. Напомню, что требующий предполагает, что его обращение не только может, но и должно быть выполнено, а просящий допускает разные ответы в зависимости от объективных и субъективных обстоятельств.

Хочу закончить двумя вопросами. Кто из ездящих на маршрутках (маршрутных такси) не читал призыва требовать билет и кто хоть раз такой билет получал? Это уже пример не небрежности, а бессмысленности. По-видимому, не бескорыстной.

Итак, по крайней мере на транспорте общение между производителем услуг и их потребителем может быть усовершенствовано, поскольку существующие широко растиражированные формулы такого общения часто отражают реальность весьма неточно. Укореняя, таким образом, в обществе разнотипные случаи расхождения между языком и действительностью. И это уже не вопросы языковой правильности, но отражение интеллектуального уровня говорящих по-русски людей.

Око за око

Как известно, история ничему не учит, она наказывает тех, кто не выучил ее уроки. Но можно сказать и по-другому: история мстит тем, кто не выучил ее уроки. А вот учителя и родители за невыученные уроки могут только наказывать, но не мстить. В чем причина этих расхождений? В капризах сочетаемости русских глаголов наказывать и мстить или в различии их значений?

Русские глаголы наказывать и мстить обозначают ситуацию, в которой Х совершил плохой поступок, а в ответ на это Y делает что-то плохое для Х. Именно этим и исчерпывается значение глагола мстить. Глагол наказывать имеет, помимо уже отмеченного, еще и другую часть значения, отсутствующую у мстить. Мстят ради собственного удовлетворения и самоутверждения. А наказывают, не просто реализуя принцип «око – за око, зуб – за зуб». В глаголе наказывать зло как ответная мера исходит из желания Y-а избежать повторения подобных плохих поступков со стороны Х-а.

Именно этим и объясняется то, что «слепые» силы (судьба, природа, история и т. д.) могут и наказывать, и мстить, а ответственные за свои поступки люди (судьи, учителя, родители и т. д.) – только наказывать. Несколько огрубляя, можно сказать, что мстящий ориентирован в своих поступках на себя, свои чувства и на прошлое, а наказывающий – не на себя, но на объект своего действия, и не столько на прошлое, сколько на будущее.

Похожим образом противопоставлены русские глаголы благодарить и поощрять. Эта пара глаголов представляет ситуацию, практически симметричную той, в которой выступают глаголы мстить и наказывать. Х совершил хороший поступок, и за это Y испытывает по отношению к Х-у хорошие чувства, выражая их в словах и/или поступках, считая, таким образом, дело законченным. Глагол поощрять, обозначая точно такую же ситуацию, имеет еще и другую часть значения. Y непременно делает что-то, чтобы Х и впредь совершал такие же хорошие поступки. В качестве конкретизирующих по отношению к поощрять могут выступать, например, глаголы премировать, награждать. Чуть упрощая, можно сказать, что поощрять уже включает благодарность, а вот благодарить не обязательно предполагает поощрение.

Замечу, что старый глагол поощрять и его производные, к сожалению, постепенно выходят из употребления. На смену приходит более простой по значению и, по-моему, несколько циничный глагол стимулировать со своими производными. В нем четко представлена установка на определенную цель, однако есть и существенные потери по сравнению с поощрять. Во-первых, потеряно обозначение того, что нечто хорошее уже сделано. А во-вторых, отсутствует положительная оценка сделанного со стороны окружающих.