Говорим правильно по смыслу или по форме? - Игорь Милославский

Предвзятость

Слово предвзятость, образуемое от прилагательного предвзятый, обычно сочетается со словами мнение, взгляд, оценка. За предвзятостью стоит нежелание глубоко и со всех сторон анализировать явление или чей-либо поступок, но заранее сформированная убежденность, что все, связанное с А, непременно хорошо, а все, связанное с Б, непременно плохо. Именно такой взгляд на действительность демонстрирует свекровь, для которой невестка «как ни повернись, все не в ту сторону». Мать, которая по отношению к своим детям всегда «кривая душа». И многие другие люди, которые определяют оценку поступка своим отношением к совершившему поступок: «не по хорошу мил, а по милу хорош».

У слова предвзятость есть слова, близкие ему по значению. Среди них – априоризм и его производные априорность, априорный. Эти слова также называют тот вывод, который уже сформирован до исследования, до проведенных опытов. Употребляющееся в научной речи это слово – приговор труду ученого. Сам ученый предстает в таком случае не как добросовестный искатель истины, но как человек, заранее знающий, что же именно он должен доказать или опровергнуть. В обычной жизни такое занятие называют по-русски подгонкой под ответ и не считают достойным уважения.

Другое близкое по значению к предвзятость слово это предубеждение. Главное в обоих словах это содержательный компонент «заранее, до опыта, не обременяя себя многотрудными предварительными исследованиями и размышлениями, не желая посмотреть с разных сторон». Однако в реальном употреблении предубеждение это скорее отрицательная оценка: ср., необоснованное предубеждение против лекарства А и едва ли предубеждение за что-либо. А вот предвзятое мнение о чем-либо или о ком-либо может быть и положительным, и отрицательным.

Итак, предвзятое, заранее сформированное мнение это в принципе плохо. И часто совершенно неправильно. При этом отражает мыслительную лень и нежелание разбираться с каждым конкретным случаем. Именно этим грешат некоторые наши журналисты, целые издания и информационные каналы. Можно заранее сказать, что же именно они станут говорить о том или ином событии, подгоняя его к своему предвзятому мнению, согласно которому все, что делает власть и происходит в стране, – это хорошо. Или, наоборот, все – только плохо. Не потому ли такие СМИ и их деятели довольно быстро теряют внимание и доверие читателя/слушателя/зрителя?

Однако «предварительная уверенность» далеко не всегда только плохо. Мы не проводим каждый раз специальное исследование, чтобы доказать, что 2 × 2=4, что Волга впадает в Каспийское море и что воровать – нехорошо. Но в этом случае мы имеем дело с уже установленными истинами, точным знанием о положении дел, а не с мнениями и оценками людей. И в случае опоры на уже установленные объективные истины не следует говорить о предвзятости, априоризме или предубежденности.

Выбор и конкуренция

Как известно, об одной и той же ситуации можно сказать разными словами.

Лопахин купил вишневый сад у Раневской представляет ситуацию с позиций покупателя. А Раневская продала вишневый сад Лопахину – это позиция продавца. Очевидно, что позиции продавца и покупателя в принципе отнюдь не совпадают. Покупатель хочет иметь возможность выбора. А продавец хочет быть монополистом, т. е. «иметь исключительное, или преимущественное, право на производство и продажу чего-либо». Для продавца нежелательны конкуренция и конкуренты, т. е. «те, кто состязается с ним, добиваясь преимуществ, выгод, первенства». В условиях государственной монополии в русском языке советского периода слово конкуренция было не в чести. Его обычно заменяли словом соревнование, добавляя к нему прилагательное социалистическое. Таким образом, это была уже не конкуренция и не соревнование, а нечто совсем другое. Ср. например, другие образования такого же типа: социалистическая законность, революционная целесообразность или новейшее – управляемая демократия. Однако именно конкуренция и соревнование, не желанные для продавца, обеспечивают столь желанный для покупателя выбор. При этом выбор может предполагать и единственное решение, и несколько возможных решений. Последним, например, будет выбор семьи (или нескольких семей) для приглашения в гости, выбор закусок, вин или фруктов (одного вида или нескольких) для застолья, выбор тем для обсуждения (одной или нескольких). Другое дело, когда выбор может и должен быть единственным, как при супружестве, месте основной работы, религии и т. п. Тогда по-русски говорят об альтернативном, т. е. единственном из двух или нескольких возможных выборов. Именно в этом смысле говорят об альтернативной гражданской службе, заменяющей военную.

Выбор и выбирать в русском языке естественно предполагают свободу в принятии решений. И слово выбор не отягощено никакими ассоциативными связями, ни хорошими, ни плохими. Этим выбор и выбирать отличаются от слов, предполагающих отсутствие выбора, изначальную единственную предопределенность. Прилагательные безвыходный и неизбежный, существительное приговор и особенно глагол обречь и их производные: безвыходность, неизбежность, приговорить, обреченный и др. – в большей или меньшей степени непременно связаны с обозначением чего-то плохого. Ср., например, шутливое Он обречен на успех (победу).

И в этом отнюдь не пессимистический взгляд русского языка на будущее. Оно по-русски может быть разным, в том числе и светлым, и радостным, и счастливым. Можно вспомнить и об уверенности в завтрашнем дне, т. е. в том, что «этот день будет хорошим». Дело, как кажется, в другом. В том, что по-русски выбор – это или «нейтрально», или «хорошо». А отсутствие свободы выбора – всегда «плохо». Так что русский язык здесь всегда на стороне «покупателя». Нетривиальное наблюдение! Особенно если сравнить его с обилием русских бессубъектных конструкций типа так вышло (случилось), крышу снесло, машина сломалась и т. п., где делающее свой выбор волевое начало явно пасует перед неясной, но необоримой силой внешних обстоятельств.

Амбициозность

Прилагательное амбициозный согласно словарю Л.П. Крысина по отношению к лицам значит «чрезмерно честолюбивый», а по отношению к «предметам» – «претендующий на высокую оценку, на успех». В обоих случаях мы имеем дело с характеристикой негативной. Однако в современном употреблении это прилагательное все чаще меняет такую характеристику на положительную. Что стоит за этим изменением?

Одобряя амбициозные планы, мы имеем в виду их содержательные, сущностные характеристики, а не желание их авторов выглядеть «крутыми» в глазах других. Иными словами, амбициозный может употребляться применительно к двум аспектам: внешнему (позволит ли это возвыситься в глазах других людей?) и сущностному (позволит ли это серьезно улучшить жизнь?). Добавляя обычно во втором случае в положительном (хорошем) смысле, мы еще не делаем свою мысль абсолютно ясной. Такой она стала бы при добавлении слов по своему содержанию, по важности целей, по глубине решений и т. п.

Это положительное значение прилагательного амбициозный исследователи нередко связывают с изменениями нравственных оценок, происходящими в нашем обществе, – когда сама возможность «быть притчей на устах у всех» стала важной жизненной ценностью. В соответствии с этой же тенденцией прилагательное скромный по отношению к лицу все чаще получает отрицательную оценку. А это уже полный разрыв с многовековой русской традицией. Надеюсь, что нормальные отцы и матери, дедушки и бабушки и до сих пор учат своих детей и внуков быть скромными по отношению к другим людям и к оценке собственных достижений.

И слово карьеризм, которое согласно словарям обозначает «погоню лишь за личным успехом, стремление продвинуться по службе, не считаясь с интересами дела», в современном употреблении теряет отрицательные компоненты. Обозначая уже только «стремление к успеху и желание продвинуться по службе». Действительно, что плохого именно в таких стремлениях и желаниях? И карьерист теперь зачастую – просто «человек, думающий о личном успехе, стремящийся составить себе карьеру». А ведь еще в середине прошлого века карьеризм и карьерист обозначали вещи весьма скверные. Именно тогда наш выдающийся театральный режиссер и художник Николай Акимов писал: «Что такое карьеризм, как не желание обходными путями получить то, что по праву полагается другим?» Но в период нынешнего нравственного упадка о «путях», особенно обходных, говорить не принято, о «других» следует вообще забыть, а «по праву» можно использовать только как прикрытие сомнительных поступков. Иначе, то, что раньше было безусловным пороком, теперь стало бесспорной добродетелью. Привлекательная своей простотой схема!