Башне – нет! Петербург против «Газоскреба» - Борис Вишневский

Наконец, в соответствии с Бюджетным кодексом, целевая программа должна содержать технико-экономическое обоснование и прогноз ожидаемых социально-экономических результатов ее реализации – ничего этого даже вдали не просматривается: ни ТЭО, ни прогноза, ни проекта «Охта-центра»..

Летом 2007 года городской суд заявителям отказал, но затем, в октябре Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда это решение отменила, и направила дело на новое рассмотрение. При этом были констатированы очевидные, казалось бы, обстоятельства: что оспариваемый закон о целевой программе «фактически решает вопросы строительства данного объекта (административного делового центра), определяя заказчика этой программы, цель, сроки реализации, исполнителя, объемы и источник финансирования», и что «у суда не имелось оснований утверждать об отсутствии отношений, входящих в сферу градостроительной деятельности».

Казалось бы, городскому суду придется все это признать? Как бы не так. Представители администрации на голубом глазу повторяли те же самые доводы: что никакого решения о строительстве нет, что целевая программа является лишь «предварительным финансовым документом», никого ни к чему не обязывающим, и что речь идет не о выделении денег на строительство, а лишь о бюджетных инвестициях. Им отвечали: строительство очень даже идет, участок на Охте расчищен от останков «Петрозавода», а на гигантском заборе, ограждающем место строительства, каждый может увидеть соответствующих размеров рекламу «Охта-центра»… Что касается целевой программы, то она является не «предварительным документом», а основанием для включения в городской бюджет соответствующих расходов, то есть имеет, по сути, прямое действие. А понятие «бюджетные инвестиции» в Бюджетном кодексе как раз и предусматривает выделение денег – ничего больше бюджет «инвестировать» по определению не может…

Ни малейшего воздействия на городской суд, впрочем, все это не оказало. В его решении от 9 апреля 2008 года оказались практически переписаны все доводы Смольного – и дело по второму разу отправилось в Верховный суд. Логично было бы ждать от высшей судебной инстанции подтверждения ее, год назад высказанной позиции? Но нет, видимо за прошедшее время «Газпром» принял необходимые меры.

– Поскольку обстоятельства дела ничуть не изменились, – говорит Михаил Беляев, – было бы логично, чтобы Верховный суд принял решение по существу, то есть отменил целевую программу: не отправлять же дело на третье рассмотрение в Горсуд! Но поскольку это входило бы в вопиющее противоречие с интересами «Газпрома», и тех, кто его поддерживает – нам было очень интересно посмотреть, как суд будет «выкручиваться»…

Суд, однако, решил эту задачу без больших сложностей.

Дело рассматривала коллегия судей: Пирожков, Меркулов (судья-докладчик) и Калинина. И прокурор – та же самая Селянина, которая, по словам Беляева, буквально разгромила решение петербургского Горсуда в первый раз.

«Но сейчас у меня глаза на лоб полезли, – говорит Беляев, – потому что она говорила то же самое, только ровно наоборот. Что все правильно у Смольного и все здорово. Перед этим представители администрации и ЗАКСа повторили все те же доводы, что я уже много раз слышал. При этом они признали, что небоскреб будет строиться на Охте, и что никакого проекта до сих пор нет. Представитель ЗАКСа Кузнецова сказала, что обоснований для целевой программы к ним не поступало, но это и не нужно, потому что проект внесен губернатором. Судья Калинина спросила у представителя губернатора Шумилова, почему именно эта частная фирма – ОАО «Общественно-деловой центр «Охта», – получает такие огромные деньги, может быть, кто-нибудь сделал бы дешевле, и сэкономили бы бюджетные средства. Шумилов ничего не ответил. Его спросили, обсуждался ли бюджет с жителями – он сказал, что «он публиковался». Тут мне удалось вставить реплику о том, как не общественных слушаниях ОМОН потчует «несогласных» дубинками (на печально знаменитых слушаниях по «Охта-центру» 27 июня Михаила Беляева омоновцы буквально вышвырнули из зала – Б.В.)…

После таких диалогов, теоретически, можно было рассчитывать на положительный для заявителей исход – но тут-то и выступила прокурор Селянина, пропевшая, по словам Беляева, «хвалебную песнь» целевой программе. Судьи выслушали ее, удалились ровно на пять минут – и объявили, что жалоба оставлена без удовлетворения.

«Как расстилалась законодательная и судебная ветви исполнительной власти перед "Газпромом" в последние два года, – говорит Беляев, – мы увидели вполне. Борьба с коррупцией, объявленная президентом Медведевым, явно делает исключение для "Газпрома", так как Медведев – его недавний руководитель…».

Конечно, ничего удивительного в таком решении Верховного суда нет. Удивительным было прошлогоднее решение – тогда, видимо, произошел случайный «выброс справедливости». Но теперь все встало на свои места.

Правда, впереди, – 20 августа, – рассмотрение в Верховном суде еще одной кассационной жалобы, касающейся «Охта-центра». А именно – той, что подали мы с Максимом Резником после того, как Горсуд отказал нам в признании незаконным включения в городской бюджет-2008 средств на упомянутую целевую программу в размере 29.4 млрд. рублей.

Несмотря на обоснованность жалобы (и необоснованность, на наш взгляд, решения Горсуда) иллюзий относительно результата в ВС у нас немного. Хотя, как показывает опыт Михаила Беляева и его товарищей, в Верховном суде случаются чудеса. Вдруг одно из них придется на этот раз?

Мы и они

«Новая газета», 11.09.2008

«Недавно я поднялась на колоннаду Исаакиевского собора, и мне стало страшно, – сказала одна из моих студенток. – Если посмотреть на город, то кажется, что война и блокада были вчера».

А можно и не подниматься на колоннаду – достаточно пройти по центру Петербурга. Или – отправиться на экскурсию на «речном трамвайчике». И увидеть, что, как в песне Городницкого, «десятки различных примет разносят тревожные вести – дворцы и каналы на месте, а прежнего города нет»…

Как и многие, родившиеся в 50-е годы, я вырос на рассказах о войне и блокаде. О войне рассказывал дед, ушедший на фронт с Кировской дивизией народного ополчения, о блокаде – бабушки и родители, которые, будучи еще подростками, дежурили на крышах и тушили «зажигалки».

Тогда ленинградцы делали все, чтобы спасти город и его уникальные архитектурные памятники. Одни из них закапывали в землю, другие, – как памятник Николаю I на Исаакиевской площади, – обкладывали до самого верха мешками с песком. А у «Медного всадника» стояла зенитная батарея…

Сегодня нет войны и нет блокады – но разрушается один памятник за другим. Причиной тому – не бомбы и не снаряды.

Это правящая городом власть, видя, как дорожает земля и недвижимость, и понимая, что пребывание в руководящих креслах ограничено, торопится нажиться, пока можно. Или кто-то думает, что «странные» согласования и постановления принимаются бескорыстно?

Все больше убеждаюсь: мы и питерские чиновники (обо всех не скажу, но многие) – это не просто оппозиция и власть, это две разные популяции человечества.

Для нас Петербург – это родной дом, который надо беречь, а для них – съемная квартира. Для нас Петербург – часть нашей жизни, а для них – бизнес-объект, который должен приносить максимум прибыли. Мы здесь живем – а они наживаются. Для нас каждое снесенное историческое здание – незаживающая душевная рана, а для них – еще более туго набитые кошельки. И все – под лицемерные заявления о «европейских стандартах»… Да в любом городе Европы такую власть незамедлительно выставили бы вон! Не потому ли они отменили выборы губернаторов?

Страшно, что сегодня Петербургом правят люди, для которых он – чужой. Дело не в факте рождения: можно родиться далеко от берегов Невы – и любить наш город всей душой. А можно родиться здесь – и ненавидеть его.

Понятно, что исторический Петербург мешает им «развиваться», «привлекать инвестиции», и строить «амбициозные планы». А тут стоят исторические памятники, занимающие место, которое так подошло бы под отели, бизнес-центры и элитное жилье. И какие-то смутьяны-общественники путаются под ногами, защищая то, что на взгляд чиновников, не представляет ни малейшей ценности…

Оружие чиновников – ложь. Они лгут нам постоянно: что исторические здания, якобы, «аварийны» и «нуждаются в сносе», что разрушение или переделка исторических зданий «не противоречит закону», что очередной уродливый «новодел» в центре города «не повлияет на исторические виды».

Наше оружие – правда. Именно ее они боятся больше всего.

Мы здесь жили, живем и будем жить: это наш город.

Они – временщики, чье время должно закончиться.

P.S. Ничем, кроме панического страха перед теми, кто хочет пройти по своему городу, чтобы поднять свой голос в его защиту, не могу объяснить издевательские отказы Смольного в проведении Марша за сохранение Петербурга по любому из предложенных маршрутов.