Имя приказано забыть - Сергей Самаров

У выхода Доусон поступил не как начальник, а как джентльмен, и пропустил Клер вперед. Но уже на трапе она остановилась, и даже со спины видно было, как глубоко и, похоже, с волнением профессор вдыхает воздух Грузии. Наверное, впитывала запахи этнической родины, на земле которой она ни разу в жизни не была. У Доусона мелькнула мысль, бывала ли Клер в Африке, и вдыхала ли она африканский прокаленный воздух точно так же, как вдыхала запахи Грузии. Но спрашивать об этом пока не хотелось, чтобы не помешать ощущениям женщины.

Встречал их человек в гражданском, но с военной выправкой.

– Капитан Дэн, – представился он, едва не щелкнув каблуками. – Генерал Хант передал меня в ваше подчинение, сэр.

– Прекрасно, капитан. Как ваше имя?

– Дэвид. Можно просто Дэви. Грузины зовут меня Дато.

– Мы здесь все желаем быть людьми гражданскими, и потому я буду звать вас Дэви или Дэн… Или Дато. Познакомьтесь с мисс Такуа. С профессором Такуа. Ее можете звать Клер. Поскольку я старше всех вас по возрасту, меня можете звать просто мистер Доусон.

– Я понял, сэр.

– И без – сэр, Дэви. Здесь мы не в армии.

– Я понял, мистер Доусон.

Старенький «Форд Мондео» побежал по гладкой аэродромной бетонке легко и бесшумно, только коробка передач у него была скрипучая и разболтанная. Полковник сразу отметил, что машина с местным номером. Должно быть, капитан Дэн уже прочно обосновался в Тбилиси.

Небольшая задержка произошла только у выезда с аэродрома. Капитан с документами полковника и Клер куда-то сбегал, и быстро вернулся.

– Все в порядке. Все печати проставлены. Теперь вы находитесь на территории Грузии на законном основании. Можем ехать дальше.

– Куда мы поедем? – поинтересовалась Клер.

– Я хотел спросить мистера Доусона. Мы можем сразу выехать в базовый лагерь, где нас ждут. Можем до утра отдохнуть в городе и выехать только на рассвете.

Доусон посмотрел на сидевшего рядом Клер. Она ведь приехала посмотреть на одну из двоих своих этнических родин.

– У нас есть оперативная необходимость выезжать сразу?

– Никакой. У нас и без того день в запасе, а толкаться в лагере, среди диких чеченцев. Да еще с такой привлекательной женщиной – это, честно говоря, не слишком приятно и не всегда безопасно. Чем меньше мы пробудем на базе, тем лучше.

– Тогда покажите нам город. Я люблю старинные экзотические города.

Клер внезапно что-то спросила у Дэна на незнакомом певучем языке. Тот удивленно ответил, но ответил не так бегло, как прозвучал вопрос. На некоторых словах заметно спотыкался. Прозвучало еще несколько фраз с той и с другой стороны. Полковник догадался, что разговаривают они по-грузински.

– Я хотела бы посмотреть Мцхетский замок. Но Дато говорит, что он за городом. Если мы поедем в Мцхета, то вернемся поздно и уже не увидим Тбилиси. Лучше сегодня посмотрим город, а замок посетим на обратном пути, – пояснила она полковнику, понимая, что не корректно разговаривать при нем на грузинском, и смягчила положение, передав хотя бы смысл разговора. Но просто удержаться и не сказать хотя бы несколько фраз она не могла.

– Где мы будем ночевать? – поинтересовался Доусон.

– В моем распоряжении небольшой дом на окраине. Там будет удобно и безопасно, – заверил Дэн.

– А что, здесь существует какая-то опасность? – внезапно спросила Клер.

– Опасность существует везде, – тихо ответил Дэн и посмотрел в зеркало заднего вида.

Доусон заметил, что он уже несколько раз пытается рассмотреть кого-то в зеркало.

Подполковник Сохно дал мальчишке «выпустить пар». Наконец в магазине кончились патроны. И тщетно слабый палец судорожно давил на спусковой крючок. Автомат молчал.

– Ну, и хватит. Напугал ты Абу вместе с Обейдой до зеленого пота. И с Ювелиром попрощался на славу. Пора бы, сынок, и угомониться.

В подтверждение своих слов, Сохно железной хваткой схватил автомат и выдернул его из рук подростка. Сделав в воздухе большую красивую петлю, автомат улетел на скалу, неприступной глыбой возвышающуюся над окрестностями. Через пару секунд туда же отправился и второй автомат.

– А теперь иди в ту сторону, – показал Сохно в направлении противоположном тому, куда группа Абу Обейды двинулась. – И не просто иди, а иди долго-долго и быстро-быстро, мать твою. Иди, иди, и не мешай мне. А не то я рассержусь.

Последняя фраза прозвучала после того, как Сохно увидел, что все его старания напрасны и мальчишка даже подниматься после такого настойчивого посыла не желает. Словно, вырвавшись от боевиков, решил в спецназе ГРУ служить и не видит причин, чтобы это стало нереальным.

– Вот, принесла нелегкая балбеса. Рапсодия, я – Бандит! Что мне с этим компаньоном делать? Командир, научи неразумного подполковника предпенсионного возраста. Он уходить ни в какую не хочет.

– Связывай его, и весь разговор. И так, чтоб не суетился больше под ногами, – вместо командира посоветовал Кордебалет. И весьма настоятельно посоветовал, без шуток.

– И догоняй нас, – добавил полковник в том же тоне.

– Веревку жалко, – посетовал Сохно. – Вдруг, спускаться куда-то потребуется.

Он знал, что веревка на всю группу есть только одна, у него, и он со своей веревкой никогда не расставался, предпочитая оставить на базе часть сухого пайка, если места в карманах не хватает, но веревку взять. Тем не менее достал из очередного большого кармана «разгрузки» моток. Пригрозил им, как плеткой. Мальчишка все понял и заговорил опять длинными фразами, очевидно, отказываясь подчиниться. Но теперь в его фразах Сохно уловил жалостливые нотки. Тот явно о чем-то просил, и просил настойчиво, почти до слез, которые уже навернулись на глазах и вот-вот готовы были скатиться по щекам.

Сохно поднял мальчишку за шиворот и поставил на ноги.

– Разговор такой… Или ты уходишь, или я тебя связываю, а потом, не знаю, даст мне бог возможность пройти здесь на обратном пути. И потому не могу предположить, кто будет тебя развязывать… Ну, так что, пойдешь? – Указательный палец подполковника указывал направление недвусмысленно.

Мальчишка вдруг отступил на шаг, улыбнулся наивно и просяще, сел, потом лег на спину и начал расстегивать камуфлированную куртку. Сохно не сразу понял, что происходит. Но вот куртка распахнулась, и подполковник с удивлением увидел только начавшую развиваться женскую грудь. А пленник, вернее, пленница, протянула к нему руки, приглашая к себе прижаться.

– Мать честная! Девка! – хмыкнул Сохно.

– Что там у тебя сегодня происходит? – недовольно спросил в эфире полковник Согрин. – То мальчишки, то девки. Скоро дискотека появится. Где ты еще и девку нашел?

– Вот она. Прилечь с собой зовет.

– Толя! Мы в преследовании… – только и напомнил командир. Но напомнил строго.

– Мальчишка мой… девкой оказался.

– Еще лучше.

– Командир, – внезапно решился подполковник. – Натерпелась она, наверное, у Ювелира. Потому так его парней и расстреливала. И боится одна остаться. Она еще ребенок совсем.

– И тебя прилечь зовет, – съехидничал Кордебалет.

– Пропадет в горах. Или опять попадет неизвестно к кому.

– Что предлагаешь? – сухо спросил Согрин, зная способность Сохно находить для себя трудности там, где их вроде бы и быть-то не должно.

– Я ее с собой возьму. Под свою ответственность.

– Только быстрее выходи Обейде во фланг. Мы не контролируем твою сторону. Мало ли что! Вдруг там другой Ювелир вертится.

– Понял, мы выходим! – радостно воскликнул Сохно и сделал знак девушке, чтобы быстрее поднималась. – Смотри же, чтобы не пожалеть ни тебе, ни мне. Отстающих ждать не буду.

И сам сразу зашагал вдоль по склону…

Обычно поспорить с Сохно в скорости и бесшумности передвижения, да еще при необходимости вести наблюдение, могли только его товарищи по спецназу ГРУ, да и то немногие из них. Но теперь, связав себя «попутчицей», передвигаться с привычной скоростью он уже не мог. Это стало ясно уже в самом начале пути.

Идти быстро, когда пройдено еще всего-то ничего, когда путь относительно ровный и не прыгаешь с горки на горку, меняя направление, девушка еще смогла бы. Но вот идти бесшумно – никак не получалось. Казалось бы, и вес-то бараний, немногим больше сорока килограммов, поступь легкой быть обязана по природе своей, но почти при каждом шаге из-под ноги камешки летят. А каждый скатывающийся по склону камешек вызывает своим движением движения других камешков. Пусть небольшой, но сползающий поток образуется. И создается шум.

Шум создается за спиной у Сохно. Следовательно, он создается и за спиной у группы Абу Обейды. И чьих ушей этот шум может достичь, если ветерок подует чуть сильнее – неизвестно. А ветерок как раз выдался предательский, в спину Сохно дует, и звуки относит к преследуемому противнику.

Подполковник вынужденно остановился:

– Смотри сюда, красавица. Чтоб тебя! Ступню вот так надо ставить. Вот так. Вот так, – повысил он голос. – Поняла? Повтори.