Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

доходя до 1050 десятин. Беднейшие помещики в провинции наделялись имениями в 75 десятин, а в некоторых городах – и еще меньшими дачами в 30 десятин пахотной земли[81].4

При Иоанне Грозном и Феодоре Иоанновиче, в связи с постепенным расширением пределов Московского государства в южные и юго-восточные степи, на юг и восток от реки Оки, получают особое значение украинные дети боярские, в качестве военных колонизаторов края. По мере движения в степь правительство увеличивает их численный состав; переводит во вновь возникающие пограничные уезды, вокруг передовых крепостей, детей боярских из центральных местностей; пополняет их ряды, верстая казаков в дворянские чины. Иоанн Грозный в 1571 году организует украинную сторожевую службу, возлагая ее на помещиков пограничных уездов.

Поселяя служилых людей на южной окраине, правительство ставило их в очень тяжелые условия. Оно давало им поместья в полосе, подверженной непрестанным татарским набегам. Украинные дети боярские жили в постоянной тревоге. Обрабатывая свои земли, помещики должны были быть готовыми защищать их во всякую минуту с оружием в руках, а чаще всего оставлять их на расхищение южным кочевникам, чтобы, собравшись с женами и детьми в пограничной крепости, Кашире или Епифани, постараться отстоять от неприятеля хотя бы эту крепость[82].

При Иоанне III русское население к югу от реки Оки держалось только в северной части нынешней Тульской губернии, в узкой полосе между Окой и Упой, и даже это население не находило систематической защиты от татарских набегов. Через Тульскую губернию шли татарские торные дороги с юга на север, шляхи Муравский и Изюмский, и татарам почти всегда удавалось беспрепятственно дойти до самой Оки. Московское великое княжество должно было ограничиться самым необходимым, охраной центральной области, и стремилось лишь к тому, чтобы лучше укрепить ближайшую естественную границу, реку Оку, или «берег», как тогда говорили, главным образом, с помощью татарских подручных царевичей. Только в царствование Иоанна Грозного, в середине XVI столетия, правительство решается выдвинуть границу обороны южнее от «берега» в степь, находит в своем распоряжении достаточно сил, чтобы овладеть «полем», как называлась тогда местность Тульской губернии, и строить линию «польских» укрепленных городков: Тулу[83], Венев, Крапивну (1563), Епифань (1562), на восток от Тулы – Ряжск (1558). Центром древнейшей защиты «берега» была Коломна; ее роль затем переходит к Туле, которая становится центральным укреплением в ряду «польских» военных городков. Южнее Тульской военной линии работа построения новых крепостей велась не менее деятельно. В это время были построены Орел (1564) и большая часть городов Орловской губернии. В царствование Феодора Иоанновича города-крепости строились не менее усердно. «Государь, – говорит летописец, – видя от татар государству своему частые войны и многие нападения, посла воевод своих со многими ратными людьми на украйну и повеле им поставите грады. Они же шедше поставиша грады: Белгород, Оскол, Валуйку: инии же грады прежде тех поставлены – Воронеж, Ливны, Курск, Кромы – и населиша их ратными людьми, казаками, стрельцами и жительными многими людьми»[84].

Гарнизон этих важных пограничных крепостей, посредством которых московское правительство отстаивало южные области от татар, составляли низшие служилые чины, пехотинцы – стрельцы и казаки, и артиллерия – пушкари, затинщики и воротники. Дети боярские и часть казаков служили конницей. Они жили в поместьях, отведенных им вокруг городков, и собирались в крепость только во время татарских набегов; на этот случай они обязаны были иметь в крепости «осадные дворы», в которых в мирное время жили одни лишь их крестьяне, холопы или вольные, гулящие люди, в качестве дворников[85].

По мере того как линия обороны выдвигалась на юг, дети боярские переселялись на вновь занимавшиеся и более опасные места. В 1571–1572 гг. для защиты новых крепостей, Венева и Епифани, правительство переселило в уезды этих городков часть детей боярских из Каширы и Тулы. Здесь им даны были поместья, «в половину пашенные земли и в половину дикого поля». Несмотря на постоянную опасность вторжения степняков, окрестности вновь построенных пограничных крепостей: Дедилова, Венева, Епифани были уже значительно заселены в семидесятых годах этого столетия. На девственной почве быстро возникают военные поселения помещиков. В восьмидесятых годах передовую линию украинских укреплений составлял город Орел с Путивлем, Рыльском и Ряжском. Орловский край также усиленно колонизовался силами отдельных помещиков, создававших на «диком поле» ряды мелких поселков, починков. По берегам рек, у колодцев, на опушках лесов дети боярские выбирали себе займища под пашню и покос; строили усадьбы (дворы) на займищах, превращая их в починки, получавшие названия от личного имени или фамилии владельца-колонизатора.

Поместными дачами на этой окраине наделялись не одни дети боярские, но и некоторые служилые люди низших разрядов, казаки и стрельцы, служившие за денежное жалованье, под начальством сотников, голов и атаманов, назначавшихся из дворян или детей боярских. В Дедиловском уезде даны были небольшие поместья двум сотням рядовых казаков за азовскую и черкасскую службу. В разных пунктах южной окраины владели поместьями также служилые татары; они размещались здесь отдельными группами, преимущественно в уездах Каширском, Пронском и Зарайском.

Состав детей боярских пополнялся в этих местностях иногда из низших служилых чинов, казаков. В 1585 году в Епифани набрано было из казаков 300 человек детей боярских; им даны были небольшие поместья в уезде этого городка; первой статье назначен был оклад в 60 десятин (40 четей); люди второй статьи получили еще меньше, по 45 десятин (30 четей)[86].

Украинные крепости с военными поселениями детей боярских были опорными пунктами в борьбе с татарской степью.

На дворянах и других служилых людях лежала, кроме того, трудная сторожевая служба впереди крепостей. Сторожевые станицы рассеяны были по степи для постоянного наблюдения за военными движениями татар и для предупреждения готовившихся вторжений. Начало этой станичной службы восходит к XIV веку; правильную организацию она получает при Иоанне Грозном. В 1571 году царь поручил боярину князю Михаилу Ивановичу Воротынскому «ведати и поустроити станицы и сторожи и всякие его государевы польские (полевые) службы». Новый начальник сторожевой украинской службы на совещании с детьми боярскими, станичными головами выработал устав сторожевой и станичной службы, чтобы «государеву делу было прибыльнее и государевым украйнам было береженье, чтобы воинские люди на государевы украйны безвестно не приходили». Но прежде чем было окончено введение нового устава и сделано было более целесообразное распределение станиц, совершилось известное нашествие Девлет-Гирея на Москву летом 1571 года. Украинные дворяне не узнали заранее о готовившемся нашествии, не успели своевременно предупредить правительство, которое было застигнуто врасплох татарским ханом. Новый устав князя Воротынского поэтому должен был быть введен в действие с особым тщанием. Сторожевые отряды детей боярских и казаков,