Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

по этому уставу, выходили из украинских крепостей под начальством сотенных голов и располагались стоянками где-либо в удобном для наблюдений (усторожливом) месте, откуда высылали разъезды по всем направлениям. Станицы должны были постоянно передвигаться с места на место: «два раза на одном месте кашу не варить, и, где кто полдневал, там не ночевать».

Каждая станица детей боярских выезжала в степь на стражу два раза в год на двухнедельный срок. За небрежное отношение к этой ответственной службе установлены были строгие наказания: битье кнутом и смертная казнь. По указу 1580 года в станичных головах предписано было ездить детям боярским с высшими поместными окладами (в 600 и более десятин), которые внушали больше доверия «в таком великом деле, в станичных доездах»; всем вообще станичникам определены были оклады не ниже 150 десятин (100 четей). Вместе с детьми боярскими сторожевую службу несли лучшие казаки: правительство приказывало прибирать на польскую службу только «добрых и конных казаков», которым за нее прибавлялись поместья и денежное жалованье. «Худые и бесконные» казаки не получали поместных придач и должны были нести лишь казачью, рядовую службу. В некоторых местах сторожевая служба возложена была на наемных сторожей. Но они несли эту службу хуже детей боярских; было замечено, что наемные сторожа, севрюки (северские жители), «стоят на сторожах неусторожливо, воинские люди на государевы украины приходят безвестно, а они того не ведают и вести от них николи не бывает, а приходят с вестями ложными». Вместо наемных севрюков, поэтому, были посланы на донецкие сторожи дети боярские, путивльцы да рыляне (из Рыльска)[87].

Такой же военной колонизацией, как на юге, московское правительство со второй половины XVI века закрепляло за собой восток, область покоренного в 1551 году Казанского царства и рязанской украины. Дети боярские переводились из разных городов в Казань, Свияжск (1550), в крепости, построенные в 1557 году на Волге, Чебоксары и Тетюши, и город Лаишев на Каме. Рязанская окраина на границе ногайских степей находилась в большей безопасности, чем тульская «украина» и орловское «поле», открытые нападениям более воинственных крымских татар. Восстановление земледельческой культуры в запустевших от татар областях и колонизация «дикой степи» шли на рязанской окраине еще быстрее, чем в заокских и «польских» областях. Здесь, кроме поместного, сильно развито было землевладение вотчинное. Военные поселенцы, дети боярские, были проводниками и опорою власти московского правительства также и на западе, на границе с Литвою; после завоевания Полоцка, в 1570 году, были розданы поместья детям боярским, невельским и новгородским, в Полоцком повете[88].

5

Военно-служилое дворянство состояло в ведении Разрядного приказа, военного министерства тех времен. «Ведомы в том приказе, – говорит Котошихин, – всякие воинские дела и города строением и крепостьми, починкою и ружьем и служилыми людьми; также ведомы бояре… дворяне и дети боярские, и казаки, и солдаты всякой службой: кого куда случится послати на службы в войну, и на воеводства в городы и во всякие посылки».

Первое по времени определенное известие о Разряде как особом учреждении в полном составе трех дьяков и нескольких подьячих относится к 1535 году. Но военно-административное ведомство Разряда должно было выделиться из общего дворцового управления в самостоятельное учреждение еще при Иоанне III, когда уничтожена была обособленность военной администрации уделов и возник класс государевых служилых людей. В первой половине XVI столетия, как и впоследствии, в этом приказе велись разрядные росписи воевод, выдавались воеводам именные списки детей боярских, участвовавших в походе, хранились составлявшиеся в уездах особые книги, «десятни», куда заносились сведения о служебной годности каждого дворянина и сына боярского.

В царствование Иоанна Грозного образовывается особый Поместный приказ. «Ведома в том приказе, – говорит Котошихин, – всего Московского государства земля и что кому дано поместья и вотчин». Разрядный приказ ведал службу детей боярских, устанавливал общие размеры поместных окладов и руководил верстанием детей боярских, то есть распределением их по статьям. Поместному приказу, или избе, принадлежало испомещение детей боярских – наделение их землей по окладам, определенным в Разряде. Поместная изба не была, однако, подчинена разрядным дьякам; она самостоятельно заведовала казенными землями и наделяла детей боярских тем или другим поместьем сообразно с окладом и имевшимися в ее распоряжении свободными землями. Разрядный приказ ограничивался тем, что определял, в каком размере должно быть дано поместье служилому человеку, но предоставлял Поместному приказу выделить ему поместную дачу из тех или иных земель[89]. Поместный приказ при этом редко наделял детей боярских поместьями сполна по окладу; большею частью поместная дача была несколько меньше оклада.

В качестве военно-административного учреждения Разряд имел несравненно более важное значение, чем Поместная изба, с более ограниченной компетенцией государственного земельного хозяйства. Сверх того Разрядный приказ имел еще значение посредника между думой и прочими приказами; он сообщал другим приказам распоряжения государя, касавшиеся их; через него восходили в думу справки, требовавшиеся от других учреждений. Иностранцы называли этот приказ государственной канцелярией.

Думный разрядный дьяк имел большое влияние на государственные дела; от него зависели все служебные назначения. В конце царствования Иоанна Грозного думным разрядным дьяком был Андрей Щелкалов, пользовавшийся впоследствии громкой известностью. В 1571 году он был сделан старшим (думным) дьяком Посольского приказа, а его место занял младший брат его, Василий Щелкалов, который затем долгое время, до 1594 года, стоял во главе Разрядного приказа. Братья Щелкаловы, стоявшие во главе двух важнейших приказов, в царствование Феодора Иоанновича пользовались изумительным влиянием на дела. Голландец Масса говорит: «Кроме Бориса Годунова, от которого зависели все дела государственные, имел в Москве важное значение думный дьяк Андрей Щелкалов, человек необыкновенно пронырливый, умный и злой. Борис, считая его необходимым для управления государством, был очень расположен к этому дьяку, стоявшему во главе всех прочих дьяков во всей стране. Во всех областях и городах ничего не делалось без его ведома и желания. Не имея покоя ни днем, ни ночью, работая, как безгласный мул, он желал еще больше работать. Годунов не мог надивиться его трудолюбию». О могуществе и самовольстве дьяков Щелкаловых создалось в XVII веке немало легендарных сказаний; рассказывали, что они, составляя списки служебных назначений, самовластно влияли на местнический распорядок и искажали родословные росписи. Когда Василий Щелкалов, несколько уступивший дарованиями своему брату, перешел в Посольский приказ, место думного разрядного дьяка занял Сапун Аврамов (1594), долгое время бывший его помощником[90].

Разрядному приказу, ведавшему дворян и детей боярских в мирное время, руководившему их пограничной (украинской) и сторожевой службой в военное время, когда дворянство призывалось к исполнению своей главной, ратной повинности, принадлежала роль современного генерального штаба. Дворянство, дворянская конница составляли главную военную силу Московского государства. В