История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту - Игнас Джей Гельб

количество знаков перестает расти, и новые знаки обычно создаются только путем изменения формы и дифференциации или путем составления новых комбинаций из имеющихся знаков. Показательны в этом отношении знак верблюда ANŠE.A.AB.BA, буквально «морской осел», введенный в клинописную систему после того, как верблюд стал известен жителям Месопотамии, и знак телефона ТЯНЬ-ХУА, в буквальном смысле «электрические разговоры», появившийся в последнее время в китайской письменности.

Для полностью сформировавшихся систем четырех рассмотренных выше письменностей характерны три класса знаков:

1) Логограммы, то есть знаки слов языка.

2) Слоговые знаки, развившиеся из логограмм по принципу ребуса.

3) Вспомогательные знаки, например знаки препинания, а в некоторых письменностях классификаторы, детерминативы или семантические индикаторы.

Словесные знаки

Логограммы, то есть знаки слов, создаются несколькими способами. Можно выделить шесть классов (рис. 55), которые частично согласуются с традиционной классификацией словесных знаков в китайском языке. Строго разделить знаки в пределах классов невозможно, потому что некоторые из них могут относиться к разным классам или могли быть образованы более чем одним способом.

Первые три класса включают в себя словесные знаки, образованные при помощи таких простых и естественных приемов, что они встречаются и среди всех примитивных протописьменностей.

В первичном приеме конкретные предметы и действия представлены изображениями объектов или их сочетания.

Второй класс, ассоциативный, включает в себя знаки, выражающие слова, связанные с исходным рисунком по ассоциации значений. Так, рисунок солнца в первую очередь выражает непосредственно слово «солнце», но при этом он также может иметь вторичное значение «светлый» или «день». Точно так же у шумеров, живущих в низинах Южной Месопотамии, знак горы мог обозначать «чужая страна», потому что почти все чужие страны находились с точки зрения шумеров в горной местности.

Третий класс, называемый «схематическим», содержит знаки, не связанные с исходными рисунками, но произвольно созданные из различных геометрических фигур. Как говорилось выше, знаки чисел, как правило, получаются из геометрических фигур, если только они созданы не путем фонетического переноса (см. ниже). По этой причине не выдерживает никакой критики объяснение, что египетские знаки дробей, используемые при измерении зерна (см. рис. 56), восходят к древнему мифу, в котором коварный бог Сет разорвал на куски глаз сокола – бога Гора. Дело не в том, что дробные знаки образовались из фрагментов глаза Гора, а в том, что эти знаки, первоначально, видимо, представлявшие собой геометрические фигуры, затем, возможно, были составлены неким гениальным писцом таким образом, чтобы из них сложился священный глаз. Некоторые знаки, геометрические по форме, возможно, обязаны своим происхождением имитации жестов, как, например, письменный знак слова «все», имеющий вид круга, вполне может происходить от жестового знака в виде кругового движения руки.

Эти три простых приема образования словесных знаков могли удовлетворять скромные потребности примитивных систем, но, разумеется, их было недостаточно для тех систем письма, которые требовали выражения более тонких нюансов языка. Полноценные системы письма в поисках новых путей выражения слов знаками выработали три новых способа, использующие 1) семантические, но не фонетические элементы, 2) фонетический перенос и 3) фонетические, но не семантические элементы.

Рис. 55. Виды словесных знаков в словесно-слоговых письменностях

Первый из этих новых приемов (четвертый на рис. 55) осуществляется при помощи семантических индикаторов, то есть семантических, но не фонетических элементов, часто называемых применительно к древним восточным письменностям детерминативами, которые прикрепляются к основным знакам, чтобы определить их точное значение.

Рис. 56. Египетские знаки дробей

Так, в клинописи написание Aššur может относиться и к городу Ашшуру, и к богу Ашшуру, и тогда, если имеется в виду город Ашшур, к знаку может добавляться непроизносимый детерминатив в виде знака города, а если подразумевается бог Ашшур, то знак божества. Со временем эти детерминативы стали присоединяться ко всем словам определенного класса, независимо от того, сколько значений имело это слово, одно или несколько, и как оно написано, логографическим или силлабическим способом. Например, в месопотамской клинописи имя богини Иштар записывается либо логографически в виде божествоIštar c добавленным детерминативом божества для облегчения ин терпретации словесного знака как имени божества, либо силлабически виде божествоIštar, хотя, конечно, это написание можно прочитать только как Iš-tar и понять только как имя известной в Месопотамии богини. В трех ближневосточных письменностях, а именно месопотамской, египетской и хеттской, семантические индикаторы или детерминативы, которые сначала применялись только к знакам с двумя или несколькими возможными значениями, со временем развились в классификаторы, то есть знаки принадлежности слова, к которому они присоединены, к тому или иному классу или категории. В трех ближневосточных системах каждый класс слов, обозначающих людей, богов, животных, металлы, камни, растения, города, земли, горы, реки и т. д., отмечается разными классифицирующими детерминативами. Только китайская по причине своего неприятия выражения отдельных слов знаками, состоящими более чем из двух элементов, сохранила старый характер детерминативов, и в ней так и не развились настоящие классификаторы.

В трех ближневосточных письменностях семантические индикаторы со временем приобрели еще одну характеристику, которая еще дальше увела их от первоначальной функции. Эти знаки, возникшие как семантические вспомогательные средства для интерпретации словесных знаков, с течением времени превратились в непроизносимые вспомогательные пометки, функция которых заключается в облегчении понимания текста в целом. В самом деле, исходя из той регулярности, с какой детерминативы встречаются в египетском письме, некоторые ученые пришли к выводу, что эти детерминативы выполняют практическую функцию деления предложений на составляющие их слова, то есть служат разделителями слов. Нет никаких сомнений, что и в месопотамском и хеттском письме существование детерминативов в значительной степени помогает членить предложения на отдельные слова и тем самым облегчает общее толкование текста. Это крайне важно, особенно в письменностях, где разделение слов обычно не указывается при помощи специальных пометок или пробелов.

Четыре рассмотренных приема предлагают широкие возможности для образования словесных знаков, но даже их недостаточно для развития полноценной системы письменности. Логографическая письменность с такими присущими ей ограничениями не имеет и шанса оказаться в состоянии выразить все существующие в языке слова, не говоря уже обо всех именах собственных и неологизмах. Неудача письменностей, возникших у американских индейцев в наше время либо под влиянием миссионеров, либо напрямую введенных ими, наилучшим образом доказывает недостатки этих ограниченных логографических систем. И именно изобретение фонетического принципа сыграло важнейшую роль в открытии новых горизонтов в истории письменности.

С введением фонетизации появился новый прием, именуемый в наше время ребусным, в основе которого лежит фонетический перенос и который заключается в том, что трудные для изображения словесные знаки выражаются