Девочка и призрак - Ханна Алкаф

и ходить-то толком не умела! Меня, который пережил с тобой столько всего! Который… который любил тебя, несмотря ни на что! – Последние слова вылетели из его рта рёвом, тряхнувшим комнату так сильно, что Сурайя ухватилась за остов кровати, боясь отлететь на другой конец спальни. Карандаши и ручки, книги и листы попадали на пол. Звук оглушал. Запыхавшись, Розик остановился перевести дух. Сурайя тихо всхлипывала на постели, зарывшись лицом в ладони. Всякий раз, когда её худенькая грудь вздымалась, Розику казалось, что его сердце разорвётся на части (разорвалось бы, если бы оно у него было). – Посмотри на меня, – сказал он ей. Она подчинилась не сразу. Когда же это произошло, страх в её глазах заставил его содрогнуться. Она ещё никогда так на него не смотрела. Розик медленно выдохнул, словно выпуская весь гнев из своего маленького тельца, затем запрыгнул на кровать к Сурайе и ласково коснулся её передней лапкой. – Извини, – прошептал он. – Я не хотел делать тебе больно. Мне это не по нутру. Но гнев рос и рос внутри меня и, как необузданная сила, которой он и является, вырвался, когда меня ранили. Я ничего не мог с этим поделать.

– Тебе было весело?

Призрак посмотрел под ноги, стыдясь:

– Да.

Она кивнула:

– Я так и думала. – В её голосе не было даже нотки обвинения или ярости – лишь лёгкая дрожь.

– Этого больше не повторится, – пообещал он ей. – Во всяком случае… я постараюсь.

– Всё нормально, – ответила она. – Такова твоя природа. Тяжело противиться тому, каким ты создан.

– Я создан быть твоим другом. – Голос у него стал грустным.

– Ты всегда будешь моим другом, Розик.

Он пристально посмотрел на неё:

– Тогда почему это звучит как прощание?

– Мы не прощаемся. Не сейчас. – Сурайя вытерла слёзы и выпрямилась. Она зачерпнула Розика ладонью и поднесла близко к себе. – Слушай, Розик. Через пять дней, в полнолуние, они собираются сделать так, чтобы ты ушёл навсегда. И они не планируют действовать ласково, я это знаю. Я увидела это по глазам того мужчины.

– Дитя, – он уткнулся носом в её щёку, – что ты можешь против старших? Как тебе их остановить? Ты умна, но по-прежнему слишком юна.

Он увидел, как она стиснула зубы, а в глазах зажглась искра решимости, и понял: Сурайя его не послушает.

– Удача благоволит смелым, – напомнила она ему.

Дух не сдержал улыбки:

– Ладно. Что будем делать?

Глава двадцать третья. Девочка

ПАВАНГ ПРИЕХАЛ в их городок в симпатичном трейлере, домике на колёсах, и припарковал его на самом краю деревни, где опрятные, аккуратные рисовые поля упирались в беззастенчиво дикие, непокорные заросли леса. «Чтобы никому не мешать», – объяснил он. Спрос на услуги укротителя необузданных духов был так высок, что он не видел смысла оседать на одном месте. «Я всегда беру свой дом с собой, – серьёзно сказал он матери Сурайи, когда уходил. – И помогаю каждому, когда это в моих силах, инша Аллах[18]».

Поэтому даже в чернильной темноте полуночи под затянутым облаками небом Сурайе и Розику было несложно проскользнуть на улицу мимо мамы, мягко посапывающей перед моргающим телевизором, и добраться знакомыми им обходными путями до того места, где стоял потёртый фургон. В одном из окон горел слабый свет.

Розик фыркнул, сидя на плече у Сурайи:

– Объясни-ка ещё раз: зачем мы это делаем?

– Я же говорила, – шепнула Сурайя в ответ, – что-то с этим парнем не так. Хочу выяснить, что он задумал.

– Будь осторожна, – сказал он. Однако девочка не ответила. Прижавшись к стенам фургончика, она встала на цыпочки, пытаясь заглянуть в грязные окна. – Тебе до них не дотянуться, – заметил Розик. – К тому же шторы задёрнуты. Ты ничего не увидишь.

Она недовольно посмотрела на него:

– Ну ладно, Мистер Помощник, тогда ты проберёшься внутрь и разведаешь что к чему.

Розик снова фыркнул и спрыгнул с её плеча, направляясь к двери фургончика. В темноте она увидела лишь, как его маленькое тельце пролезло в замочную скважину и исчезло.

Его долго не было, и Сурайя в ожидании переминалась с ноги на ногу, вытирая тыльной стороной ладони капающий со лба пот и пытаясь не обращать внимания на тени, которые, казалось, колыхались и двигались, и на доносящийся из кустарников шорох. «Это просто деревья, – сказала она себе. – Просто ветер шумит в ветвях. Беспокоиться не о чем».

И вдруг она услышала звук, который не имел ничего общего ни с деревьями, ни с громким стрёкотом насекомых в тихой ночи.

Щелчок дверной ручки.

Только она повернулась, как дверь фургончика медленно и беззвучно распахнулась. На пороге никого не было – только пустой дверной проём, освещаемый тусклым светом, идущим изнутри дома.

Сурайя задрожала всем телом и отвернулась от зияющей пустоты, готовясь бежать.

– Сурайя.

Она оглянулась:

– Розик?

Он запрыгнул к ней на плечо, и она почувствовала знакомое успокаивающее прикосновение лапок.

– Всё в порядке. Внутри никого нет. Он ушёл.

Сурайя судорожно вдохнула, пытаясь успокоить грохочущее сердце:

– Отлично. Пойдём выясним что к чему. – Она поднималась по ступеням фургона медленно – отчасти чтобы не шуметь, отчасти потому, что по-прежнему ощущала сильную слабость в коленях. Внутри дом на колёсах был чистым, прибранным и разочаровывающе непримечательным. Паванг оставил включённой небольшую лампу, и флуоресцентное мерцание освещало обстановку. В шкафчиках для хранения основных кулинарных приправ обнаружились графинчик с рапсовым маслом, стеклянные банки с солью и сахаром, бутылочки с добавками всех оттенков и остроты: от карамельной темноты сладкого соевого соуса до огненно-красной приправы из крохотных обжигающих перчиков чили «птичий глаз». Далее шли ряды книг в переплётах из кожи и ткани. Некоторые были новыми, с корешков других, словно обожжённая солнцем кожа, облезали лохмотья. Не было ни фотографий, ни украшений, которые бы хоть что-то рассказали об одинокой жизни паванга. Ни бумаг, небрежно разбросанных по столешницам, ни смятой валяющейся на полу грязной одежды. – Есть место для всего, и всё на своём месте, – прошептала она себе под нос. Мама часто так говорила, когда комната Сурайи начинала выходить из-под контроля. Паванг же, казалось, был из тех людей, которые всё держат под контролем.

Розик тем временем отцепился от её плеча и тоже отправился осмотреться. Девочка почти забыла, где он, пока из спальни не донёсся тихий вздох:

– Сурайя, иди-ка сюда.

– Хмм? – Она провела ладонью по разноцветным корешкам книг, пытаясь в тусклом свете разобрать их названия. – Минутку, Розик.

– Быстрее. – Что-то в его голосе заставило её оторваться от разглядывания томов. – Тебе нужно это увидеть.

Она прошла по узкому