Сёгун - Джеймс Клавелл

Ябу чувствовал, как кровь пульсирует в ушах.

– Тогда мы спасены?

– Нет, но и не погублены. Я верю, что он не сдастся. – Она заколебалась. – Но все обмануты. О, он все так же ловок, как был. Провел всех. До сегодняшнего вечера я и подумать не могла. Это Оми заставил меня заподозрить подвох. Мы все забыли, что Торанага – великий актер театра но, который, если понадобится, может превратить собственное лицо в маску.

Ябу безуспешно пытался привести мысли в порядок:

– Значит, на стороне Исидо вся Япония – против нас!

– Да. Кроме Дзатаки. Могут быть и другие союзники. Торанага и вы сумеете удерживать перевалы сколько нужно.

– У Исидо Осакский замок, наследник и все сокровища тайко.

– Это так. Но он засел в замке, как в убежище. Кто-нибудь выдаст его.

– Что же мне делать?

– Противостоять Торанаге. Пусть продолжает выжидать – вы должны ускорить ход событий!

– Но как? Как?!

– Первое, господин. Торанага упустил одну вещь, которую вы заметили сегодня утром: Цукку-сан в ярости. Почему? Потому что Андзин-сан угрожает будущему христиан. Вы должны взять Андзин-сана под свою защиту, и как можно скорее, иначе священники или их подручные его убьют. Дальше: Андзин-сан нуждается в том, чтобы вы направляли его, помогли набрать новую команду в Нагасаки. Без вас и ваших людей у него ничего не получится. Без него и его корабля, с пушками, с чужеземцами на борту, Нагасаки не загорится, а это должно произойти. Или Кияма, Оноси и Харима с этими грязными священниками не напугаются настолько, чтобы лишить Исидо своей поддержки. Тем временем Торанага – он уже заручился, непонятно как, поддержкой Дзатаки – устремится через перевалы Синано на равнины Киото. Вы же поведете мушкетный полк.

– Да-да, ты права, Юрико-сан! Это выход. О, как ты умна, как дальновидна!

– Мудрость и удачный замысел немногого стоят, если нет способов претворить их в деяние, господин. Вы один можете это сделать – полководец, воин, боевой командир – какой и нужен Торанаге. Вам бы повидать его сегодня вечером…

– Не могу же я пойти к Торанаге и объявить, что разгадал его хитрость?

– Нет, конечно, но вы попросите его разрешения поехать с Андзин-саном, и поехать немедленно. Мы придумаем правдоподобное объяснение.

– Но если Андзин-сан спалит Нагасаки и захватит черный корабль, не положит ли это конец торговле? Вдруг чужеземцы уплывут?

– Да, возможно. Но на следующий год все уладится. Торанага уже будет регентом, главой Совета регентов. А вы – его главнокомандующим.

Ябу спустился с облаков на землю:

– Нет! Как только он захватит власть, тут же прикажет мне совершить сэппуку. – В этом Ябу был уверен твердо.

– Задолго перед этим вы получите Канто.

Он вздернул подбородок, как будто его ударили:

– Но каким же образом?

– Торанага никогда не отдаст Канто своему сводному брату. Дзатаки для него вечная угроза – необузданный, надменный. Торанаге будет легко подвести этого гордеца к тому, чтобы тот сам умолял бросить его в самое пекло. А там шальная пуля или стрела – и Дзатаки убит… Вы поведете в бой мушкетный полк, господин.

– А я защищен от шальной пули?

– Ничем, господин. Но вы не родственник Торанаги и, следовательно, не угрожаете его власти. Вы – самый преданный его вассал. Ему нужны военачальники. Вы заслужите Канто – это ваша единственная цель. Он отдаст его вам, когда Исидо будет предан, потому что себе он возьмет Осаку.

– Вассал? Но ты сказала: ждать, и скоро я не…

– Сейчас я советую вам поддерживать его всеми силами. Не слепо выполнять его приказы, как старый Железный Кулак, но с умом. Не забывайте, Ябу-сан: война есть война, в бою случается всякое. Шальные пули… Пока вы командуете полком – выбор за вами, и в любое время!

– Да, верно. – Он почувствовал, что боится ее.

– Помните: Торанага достоин будущего. Он – Миновара. Исидо – крестьянин, Исидо – глупец, теперь я это вижу. Ему следовало уже вломиться в ворота Одавары, не дожидаясь окончания дождей. Разве Оми-сан не говорил то же самое несколько месяцев назад? Разве в Одаваре не мало людей? Разве Торанага не остался в одиночестве?

Ябу с восхищением стукнул кулаком по полу:

– Тогда все-таки война! Как ты умна, что раскусила его! Так он все время нас дурачил?

– Разумеется, – подтвердила Юрико удовлетворенно.

Между тем Марико, размышляя наедине с собой, пришла к такому же заключению, хотя и не знала всего, что было известно Юрико и Ябу, и мысль эта немало ее поразила. Торанага притворяется, ведет тайную игру, поняла она. Это единственно возможное объяснение его странного поступка – дать корабль Андзин-сану, вернуть деньги, пушки, свободу действий на глазах Цукку-сана. Теперь Андзин-сан наверняка выступит против черного корабля. Он захватит его, поставит под угрозу будущий год и, следовательно, нанесет ужасный вред Святой церкви, вынудит святых отцов добиться от Киямы и Оноси предательства Исидо…

Если это верно, рассуждала она, недоумевая, и Торанага лелеет такой далекоидущий план, тогда, конечно, он не поедет в Осаку на поклон к Исидо. Он должен… А! Так что же тогда с сегодняшней отсрочкой, на которую уговорил его пойти Хиромацу? О, Мадонна, Торанага и не думал появляться в Осаке! Это всего лишь хитрый ход! Зачем? Чтобы выиграть время. Для чего? Чтобы ждать и выдумывать еще тысячу трюков, не важно каких, лишь бы остаться тем, кем он был всегда, – великим кукловодом.

Сколько времени пройдет, прежде чем у Исидо лопнет терпение и он, подняв боевое знамя, двинет в поход свои войска? Месяц, самое большее два. Тогда к девятому месяцу этого, пятого года Кэйтё начнется битва за Канто! Но что выгадает Торанага за два месяца? «Не знаю, – решила Марико, – знаю только, что теперь мой сын имеет шанс унаследовать свои десять тысяч коку и жить, как ему и подобает, вырастить своих детей. Может быть, теперь род моего отца не исчезнет с лица земли…» Она радовалась этому своему новообретенному знанию, наслаждаясь им, рассматривая его с разных сторон, находя его логически безупречным. «Но как вести себя в промежутке между сейчас и потом? – гадала она. – Так же, как ты вела себя и намеревалась вести впредь».

– Госпожа?

– Да, Тиммоко?

– Там Гёко-сан. Она говорит, что вы с ней условились о встрече.

– Ах да, я забыла тебе сказать. Подогрей саке, принеси и пригласи ее сюда.

Марико вспомнила сегодняшний день, вспомнила обнимавшие ее руки, такие надежные, теплые и сильные. «Увидимся сегодня вечером?» – осторожно спросил он, когда Ябу и Цукку-сан наконец покинули их. «Да, – порывисто обещала она. – Да, мой дорогой. О, как я счастлива за тебя! Скажи Фудзико-сан… Попроси ее послать за мной после часа свиньи». В тишине дома у нее вдруг перехватило горло. Так глупо и опасно…

Она проверила перед зеркалом прическу и попыталась успокоиться. Послышались шаги, отодвинулись сёдзи.

– Ах, госпожа, – Гёко низко кланялась, – как вы добры, что позволили мне повидать вас.

– Добро пожаловать, Гёко-сан.

Они выпили саке, Тиммоко снова наполнила чашки.

– Какая красивая посуда, госпожа, просто прелесть.

Они вели безразлично-вежливый разговор, потом Марико отослала Тиммоко.

– Извините меня, Гёко-сан, но наш господин сегодня днем не приезжал. Я не видела его, хотя и надеялась повидаться перед отъездом.

– Да, я слышала, что Ябу-сан прибыл вместо него на пристань.

– Когда я увижу Торанага-сама, я еще раз попрошу его. Но думаю, его ответ будет таким же. – Марико налила саке им обеим. – Простите, он может не удовлетворить мою просьбу.

– Да, я верю вам. Может, если не попросить поусерднее…

– Но я никак не могу на него повлиять, так что извините.

– Я тоже прошу меня извинить, госпожа.

Марико поставила свою чашку:

– Помнится, вы говорили, что длинный язык…

Гёко резко произнесла:

– Если бы я собиралась кому-то выдавать ваши тайны, то не стала бы говорить об этом вам. Думаете, я так наивна?

– Может быть, вам лучше покинуть меня? Мне еще так много надо сделать…

– Да, госпожа, я тоже так думаю! – согласилась Гёко. Голос ее стал вдруг жестким. – Господин Торанага просил меня лично рассказать ему все, что я знаю о вас и Андзин-сане. Сегодня днем. Я склонила его к мысли, что между вами ничего нет. Я сказала так: «О да, господин, до меня тоже дошли эти грязные слухи, но в них нет ни слова правды. Я клянусь в этом жизнью моего сына и его сыновей! Если кому и знать, то, конечно же, мне. Положитесь на меня: все это злобная ложь – сплетни, домыслы завистников, господин…» О да, госпожа… Для меня ведь это тоже было неожиданно, но моя игра убедила его, и он мне поверил. – Гёко залпом выпила саке и горько добавила: – Теперь мы все погибнем, если у него появятся доказательства, а ведь добыть их нетрудно…

– Теперь?

– Конечно. Подвергнуть Андзин-сана пыткам, какие в ходу у китайцев. Тиммоко, меня, Кику-сан, Ёсинаку… Извините, даже и вас, госпожа. Китайским пыткам.