Сёгун - Джеймс Клавелл

– Тогда вы должны уехать со мной. Мы сбежим. Мы будем…

– Извините, но бежать некуда.

– Даже если Торанага позволит?

– С какой стати он позволит?

Блэкторн быстро пересказал ей, о чем говорил с Торанагой, кроме своей просьбы насчет нее.

– Я знаю, что могу прищемить хвост священникам. Они живо убедят Кияму или Оноси принять его сторону, если он разрешит мне захватить черный корабль, – возбужденно закончил Блэкторн. – Я могу это сделать!

– Да, это должно сработать, Андзин-сан. Харима сейчас враждебен нам, и ничто не мешает Торанага-сама разрешить захват. Если мы собираемся воевать, а не сдаваться, – сказала она, радуясь, что, к счастью для Церкви, ему придется ждать решения Торанаги. Она еще раз оценила план и нашла его безупречным.

– Если господин Кияма, или господин Оноси, или оба они присоединятся к Торанаге, чаша весов склонится в нашу сторону?

– Да, если к тому же в наш лагерь перейдет Дзатаки и мы выиграем время. – Она уже объясняла ему стратегическую важность контролируемого Дзатаки северного пути. – Но Дзатаки настроен враждебно к Торанага-сама.

– Послушайте, я могу прижать священников. Простите, но они мои враги, хотя и ваши пастыри. Я могу управлять ими, как он захочет – и как я тоже. Вы поможете мне поддержать его?

Она посмотрела на него:

– Но как?

– Помогите мне уговорить его. Пусть даст мне шанс и отложит отъезд в Осаку.

Послышались стук конских копыт и голоса людей, въезжающих на пристань. Блэкторн и Марико подошли к окнам: самураи оттаскивали в сторону одно из ограждений – в освободившийся проход въехал на лошади отец Алвито.

– За каким чертом его принесло? – недовольно пробормотал Блэкторн.

Они увидели, как священник спешился, вынул из рукава свиток и отдал его старшему из самураев. Тот прочитал. Алвито взглянул на корабль.

– Какую бы цель он ни преследовал, это официальный визит, – пояснила Марико.

– Я не против Церкви, Марико-сан. Не Церковь – зло, а священники. И не все они плохи. Алвито не плохой человек, хотя и фанатик. Я верю, что иезуиты подчинятся Торанаге, если я захвачу черный корабль и буду угрожать новым захватом на следующий год. Им ведь нужны денежные поступления – португальцы и испанцы должны получать деньги. Торанага более важен. Вы поможете мне?

– Да-да, я буду вам помогать, Андзин-сан. Но, прошу меня извинить, я не могу предавать Церковь.

– Все, о чем я прошу, – поговорить с Торанагой или помочь мне добиться разговора с ним, если найдете это предпочтительным.

Издалека послышался звук горна. Они снова выглянули в окно. Все смотрели на запад: со стороны замка приближалась голова колонны самураев, окружающих носилки с занавешенными окнами.

Открылась дверь каюты.

– Андзин-сан, выходите, пожалуйста, – позвал самурай.

Блэкторн вышел на палубу и, спустившись на пристань, холодно, но вежливо кивнул Алвито, священник ответил с такой же ледяной вежливостью. Но с Марико Алвито был ласков:

– Привет вам, Марико-сан. Как приятно вас видеть.

– Благодарю вас, святой отец, – ответила она, низко кланяясь.

– Примите мои благословения. – Он перекрестил ее. – Во имя Отца, Сына и Святого Духа!

– Благодарю вас, святой отец.

Алвито взглянул на Блэкторна:

– Ну, капитан, как ваш корабль?

– Уверен, что вы и сами это видите.

– Да, вижу. – Алвито оглядел «Эразм», лицо его стало строгим. – Может быть, Бог проклянет это судно и всех, кто плавает на нем, если его используют против дела веры и Португалии!

– Вот зачем вы приехали сюда? Добавить яду?

– Нет, капитан. Меня просили приехать, чтобы встретиться с господином Торанагой. Я нахожу ваше присутствие здесь столь же неприятным, сколь и вы – мое.

– Ваше присутствие здесь не заключает в себе ничего неприятного, святой отец. Неприятен только дьявол, которого вы здесь представляете.

Алвито вспыхнул, а Марико быстро сказала:

– Пожалуйста… Нехорошо ссориться при посторонних. Я прошу вас обоих быть осмотрительнее.

– Да, пожалуйста, извините меня, Марико-сан. Я приношу свои извинения.

Отец Алвито отвернулся и уставился на зашторенный паланкин, минующий ограждение. Ветер развевал личный флаг Торанаги, самураи в коричневых кимоно шли впереди и сзади паланкина, окруженные пестрой беспорядочной толпой своих собратьев.

Паланкин остановился, занавески распахнулись, вышел Ябу. Все были поражены, но тем не менее поклонились. Ябу высокомерно ответил на приветствие.

– Ах, Андзин-сан! – воскликнул он. – Как вы?

– Хорошо, благодарю вас, господин. А как вы?

– Прекрасно, благодарю вас. Господин Торанага болен. Он просил меня явиться вместо него. Вы понимаете?

– Да, понимаю, – ответил Блэкторн, пытаясь скрыть разочарование, вызванное отсутствием Торанаги. – Так жаль, что господин Торанага болен.

Ябу пожал плечами, уважительно поздоровался с Марико, притворяясь, что не замечает Алвито, и некоторое время рассматривал корабль. Он криво улыбнулся и обратился к Блэкторну:

– Со дэс, Андзин-сан. Ваш корабль стал другим, с тех пор как я в последний раз видел его. Да, корабль другой, все другое, даже наш мир стал другим.

– Простите, я не понял, господин. Прошу меня извинить, но вы говорите слишком быстро. Что касается меня… – Блэкторн начал заготовленную фразу, но Ябу хрипло прервал его:

– Марико-сан, пожалуйста, переведите нам.

Она перевела. Блэкторн кивнул и медленно произнес:

– Да. Другим, Ябу-сама.

– Совсем другим. Вы больше не чужеземец, а самурай. То же самое и с вашим кораблем.

Толстые губы Ябу сложились в улыбку, и она, равно как и его вызывающая поза, перенесла капитана в Андзиро. Вот он стоит на коленях на берегу. Крок в котле. Крики Питерзона звенят в ушах, запах погреба бьет в ноздри. Разум его возопил: «Так неужели все это зря – все страдания и ужас, Питерзон, Спилберген, Матсюккер, тюрьма, эта и неволя?! И все это твоя вина!»

– С вами все в порядке, Андзин-сан? – осведомилась Марико, заглянув ему в глаза и испугавшись.

– Что? Ох да… Да, со мной все в порядке…

– Что с ним? – спросил Ябу.

Блэкторн потряс головой, усилием воли пытаясь остановить поток воспоминаний, стереть с лица его следы. Наверняка ненависть уже проступила наружу и выдала его.

– Простите, пожалуйста, я сожалею. Я… не обращайте внимания. Просто вдруг стало плохо с головой – бессонница. Простите. – Он поглядел в глаза Ябу, проверяя, остался ли незамеченным его опасный промах. – Жаль, что Торанага-сама болен. Надеюсь, ничего серьезного, Ябу-сама?

– Нет, беспокоиться не о чем, Андзин-сан. – «Да беспокойство – это ты! – подумал Ябу. – Ничего, кроме беспокойства, я не видел с тех пор, как твой грязный корабль прибило к моим берегам. Идзу ускользнула от меня, и ружья, и честь. Самая моя жизнь теперь под угрозой из-за этого труса Торанаги». – Все хорошо. – Тон его был очень любезен. – Торанага-сама просил меня передать вам ваших вассалов, как он обещал. – Глаза Ябу обратились к Алвито. – Так-так, Цукку-сан! Почему же вы стали врагом Торанага-сама?

– Я не враг, Касиги Ябу-сама.

– Но ваши христианские даймё – враги, так?

– Прошу извинить меня, господин, но мы священники, и только. Мы не отвечаем за то, на чьей стороне те, кто исповедует истинную веру, и не имеем власти над теми даймё, которые…

– Истинная вера Земли богов – это синто, вместе с дао и буккё!

Алвито не ответил. Ябу презрительно отвернулся и выкрикнул приказ. Группа оборванных и безоружных самураев – у некоторых были связаны руки – начала строиться в одну шеренгу перед кораблем. Алвито выступил вперед и поклонился:

– Простите меня, господин. Я пришел, чтобы повидать господина Торанагу. Так как он не прибыл…

– Господин Торанага желает, чтобы вы переводили нашу беседу с Андзин-саном, – прервал его Ябу с умышленной грубостью, выполняя приказ Торанаги. – Вы один можете делать это быстро и без запинки. Конечно, вы не откажетесь исполнить желание господина Торанаги?

– Нет, конечно нет, господин.

– Так. Марико-сан! Господин Торанага просил вас проследить за тем, чтобы ответы Андзин-сана переводились правильно.

Алвито побагровел, но сдержался.

– Да, господин. – Марико сразу возненавидела Ябу.

Ябу отдал еще один приказ. Два самурая подошли к носилкам и вернулись с денежным сундуком – они тащили его из последних сил.

– Цукку-сан, начинайте переводить. Во-первых, Андзин-сан, господин Торанага просил меня вернуть вам вашу собственность. Откройте! – приказал он самураям. Сундук был до краев полон серебряных монет. – Возвращаю в неприкосновенности.

– Благодарю вас. – Блэкторн едва верил своим глазам: теперь, имея возможность расплачиваться наличными, он мог нанять самую лучшую команду.

– Отнести в кладовую?

– Да, конечно.

Ябу махнул рукой самураям, чтобы поднимали на борт сундук, и продолжил свою речь (Алвито, которому пришлось ее переводить, кипел от ярости):