Лиловый рай. Книга третья - Эля Джикирба

– Ах-ах, сколько калорий, – любовно покачивал головой Джанни, вдыхая волшебный хлебный аромат.

Сам он предварительно наносил визит в винный магазин и покупал пару бутылок какого-нибудь очень хорошего вина, хотя в доме была небольшая, но качественная винотека. Посидев некоторое время за накрытым столом, он и Вишня выпивали купленное Джанни вино, ели купленные накануне продукты, а все остатки после праздников относили в благотворительные организации.

– Мне неважно, что дорогие и качественные праздничные яства съедят простые люди, – говорил по поводу своего обычая Джанни. – Моя мать любила раздавать оставшиеся после праздников продукты, и отец, как ни странно, не возражал. Не вижу смысла отказываться от семейной традиции.

На этот раз он решил накрыть стол и отпраздновать Рождество по всем правилам – со свечами и сервизом. Майкл извлёк из бельевого шкафа белую скатерть, поставил на стол посуду, серебряные приборы и бутылки с минеральной водой и колой, Джанни зажёг свечи и принёс вино, а Вишня вымыл фрукты, разложил по тарелкам и блюдам нарезки и паштеты, на дымчато-серую горку икры водрузил полупрозрачные кристаллы колотого льда, украсил их тонкими дольками лимона и с возгласом: «А это вместо рождественской индейки!» – поставил в центр стола торт.

– Я же сказал, что сегодня лучшее Рождество в моей жизни, – не скрывая радости, заявил Джанни. – Что слушаем? Джаз, классику, рок? Да я даже рэп готов поставить, на радость Вишне.

– Ого! Если шеф готов слушать рэп, ему и вправду хорошо, – удивился Вишня.

– Мы же будем общаться, – обратился к Джанни Майкл. – Я бы предпочёл «Волшебную флейту» или «Дона Паскуале». Под общение лучше всего ставить классику, особенно если собираемся поболтать и… всё такое…

– Тебе везёт, шеф, хотя «всё такое», Майк, тоже можно организовать, – заявил Вишня, но, заметив осуждающий взгляд Джанни, сразу же сделал серьёзное лицо.

«Что за разговоры в рождественскую ночь?», – означал взгляд, и Вишне ничего не оставалось, как разочарованно-заговорщически подмигнуть Майклу.

Джанни снял с полки виниловую пластинку с записями Моцарта и включил коллекционную ламповую аппаратуру. Из тех, которые сводят с ума коллекционеров с кошельком и по которым вздыхают все остальные.

– Как написали бы в романе, «по дому разлились чарующие звуки», – засмеялся Майкл.

– Точно, – сморщил лицо Вишня под довольную ухмылку Джанни.

III

«Сукин сын, сукин сын, сукин сын! Плюнул на меня и побежал к своему макароннику! – накручивал себя Стив, наблюдая за тем, как пикируются между собой родители Марши, приглашённые на ужин, по её собственному выражению, „на свою голову“. – Понятно же, что делает мне назло! Типа, раз ты со своей семьёй, то и я пойду, куда хочу. Сукин сын!»

Яростные мысли рвали мозг изнутри, всё труднее было себя сдерживать и делать вид, что он слышит разговоры за столом, и, чёрт возьми, именно сегодня с ними празднуют родители Марши, а этот чёртов сенатор внимательно следит за ним, или, может, Стиву кажется, что следит, уже и не разберёшь, а старая шлюха надралась коктейлей и кокетничает, да что там коктейли, она всю жизнь кокетничает с ним, вот это тёща, мать её, хотя в постели была ох как хороша, да, одна из лучших, факт. И Молли уже поругалась со своим парнем, судя по тому, что он выглядит как использованный презерватив.

Не хочу! Никого не хочу! О мой бог, как же они все надоели! Даже дети! Даже дети? Ну ладно, они нет, но всё равно никого не хочу!

– Попробуй парфе, Лиз, – обратился он к сверкавшей на всю комнату крупными бриллиантами тёще. – Оно восхитительно.

– Кто-то мечтает испортить мне фигуру? Уж не мой ли зять? – пьяно спросила Лиз.

– О да. Я сплю и вижу, как моя дорогая тёща разбухает на глазах, как бочка с солониной, – широко улыбаясь, сказал Стив. – Сплю и вижу, сплю и мечтаю.

– Проснись, д-о-р-о-г-о-о-й, – пропела в ответ Лиз. – Ничего у тебя не вый-д-е-е-т. Ваша Лиз и сегодня может надеть вещи двадцатилетней давности. У меня остался тот же размер.

– Вещи двадцатилетней давности за ненадобностью складируются в гардеробных комнатах, – вмешался в разговор раздражённый приглашением в дом к нелюбимому зятю Эндрю. – Моя дорогая супруга уже лет двадцать как обновляет гардероб дважды в сезон, и скоро на планете не останется места, куда их можно было бы засунуть!

– А могла бы и трижды, и четырежды, если бы ты не был таким занудой, дорогой, – пьяно парировала Лиз. – Стивви организовал исполнение всех моих прижизненных желаний. Что бы я делала без него, ума не приложу? Ля-ля-ля-а-а-а-а-а… Ля-ля-ля-а-а-а-а…

– Кстати, Лиз, а почему бы не сделать выставку твоих нарядов, ведь многие из них – настоящие шедевры, – пригубив вино, предложил Стив, делая вид, что не замечает выражения лица тестя, и игнорируя сверлившую его взглядом Маршу.

– Боюсь, придётся пригласить археологов, чтобы расчистить шкафы с шедеврами, – саркастически заметил Эндрю.

– У нас поразительно весёлое Рождество в этом году. Разве может быть иначе, когда Стив командует парадом? Правда, дорогой? – услышал он голос Марши, медленно повернулся в её сторону, подпёр рукой подбородок и внимательно взглянул ей в глаза.

Марша взгляда не отвела.

Он улыбнулся.

Она с готовностью улыбнулась в ответ.

«Оттаскать бы тебя за волосы, стерва. Сразу бы полегчало», – подумал он, по-прежнему не отводя от неё взгляда.

«Ну что, съел? – мысленно ответила она. – Я тебя вижу насквозь. Я всегда вижу тебя насквозь, Стив Дженкинс».

IV

Правда, вскоре атмосфера за столом стала выравниваться. Возможно, виновато было чудесное вино, а возможно, накопленное беготнёй последних дней раздражение наконец выплеснулось и растворилось в аромате зажжённых свечей и яблочных пирогов, но в какой-то момент все вдруг разом повеселели и стали шутить и смеяться. Воспрянул духом прощённый Мелиссой Мик Штайнер, уселась в кресло с очередным коктейлем и словами: «Нет-нет, никакого вина, я не буду смешивать, ты же не хочешь, чтобы твоя любимая жёнушка упала прямо в огонь?» – пьяная в стельку Лиз, проснулся и вновь налёг на еду добродушно реагирующий на шпильки Мелиссы Тед.

– Тедди, дорогой, почему с нами нет Сьюз? Она заболела? – спросила Лиз.

– Нет, Лиззи, – тут же встряла в разговор Мелисса. – Она бросила Теда.

– Бросила?

Лиз брезгливо сморщила красивое лицо. Было видно, что ответ Молли возмутил её.

– Почти, Лиз, почти… – уточнила Мелисса.

– Хотелось бы мне взглянуть на того, кто ей заменит Теда, – громко сказала Лиз. – У Сьюз, по-видимому, совсем нет вкуса. Бросить такого парня! Она в зеркало себя видела хоть раз?

– Я хотела сказать ей то же самое. Даже не знаю, что меня остановило, – заметила Мелисса.

– Я тебя остановил, – сказал Тед. – Вечно ты лезешь не в своё дело.

«Он ничего не слышал из разговора. Его здесь нет. Нет, он точно завёл себе шлюху!» – продолжала мысленное расследование Марша.

– А что по этому поводу думает наш дорогой Стив? – демонстративно обратилась она к нему.

– Я думаю, что они сами разберутся, – ответил ей Стив и издевательски улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда доводила Маршу до белого каления.

– Па, ты прав, как всегда! – воскликнула Мелисса. – Я сказала то же самое.

Стив развёл руками, как бы признавая слова дочери единственно верными, затем стал шутить по поводу отношений Теда и Сьюз, в том же игривом тоне заговорил о сердечных делах Мелиссы, а следом и Марша, сумев, наконец, взять себя в руки, переключила внимание на дочь.

И восстановленное с таким трудом и чуть было не рассыпавшееся у них на глазах благодушие появилось вновь, а через какое-то время Марша и Мелисса чуть ли не силой увели наверх вконец опьяневшую Лиз.

– Ба разбушевалась, – с улыбкой сказал Тед.

– Если столько выпить… – усмехнулся Эндрю.

– Может, поиграем в какую-нибудь игру? – предложил окрылённый примирением с подругой Мик, и все, кроме Стива, смеясь и обмениваясь репликами, прошли в оборудованное под игровой зал соседнее помещение, а Стив остался один.

V

Какое-то время он просто слушал наступившую тишину, затем схватил смартфон и двинулся в кабинет. Уже с порога вдохнув напоённый ароматом горящих поленьев воздух, раскурил сигару, снял с подставки подогретый загодя Hennessy Beaute du Siecle и с бокалом в руках присел в кресло у камина, резонно решив, что неспешное размышление куда продуктивнее активной злости.

Он глядел на огонь, попыхивал сигарой и маленькими глотками отпивал коньяк. И всё время думал о том, как ему поступить.

Решение, как это бывает, пришло внезапно. Одним махом осушив бокал, Стив отложил на толстый край массивной пепельницы недокуренную сигару и стремительно вышел в холл. Когда пересекал его, заметил спускавшуюся по лестнице Мелиссу и, жестом подозвав её, заговорщически прошептал на ухо: