Лиловый рай. Книга третья - Эля Джикирба

– Не нервничай, малыш. Папа старается для тебя.

– О да! Кто бы сомневался!

Но и это было не всё.

Стив не разрешал Майклу ездить за рулём без охраны и не рекомендовал ходить туда, где собиралось много народу. Рекомендации означали запрет, и в результате он запретил Майклу посещать клубы, показы мод и даже уличные шествия.

– Спросят, кто такой, начнут копать, выйдут на меня, и объясняй потом всему миру в целом и моей супруге в частности, что это не то, о чём они подумали, а они просто всё неправильно поняли, – объяснял Стив свои действия.

Он разрешил Майклу только посещать выставки и ходить в музеи, библиотеки, магазины и кинотеатры, но не в дни премьер.

– Людям не до тебя ни в магазинах, ни в музеях, ни тем паче в библиотеках или кинозалах. Они уже захвачены в плен энергетикой действия и не имеют времени фиксировать внимание на других. Вот так вот, малыш.

«Какая чушь», – думал Майкл, но в основном отмалчивался, потому что после нескольких резких стычек со Стивом понял, что его мнение ничего не значит.

– Ты ещё слишком неопытен, чтобы учить меня жить, – отрубал Стив, если Майкл начинал отстаивать свою точку зрения. – Неужели, чёрт возьми, трудно запомнить, что всё, что я делаю, – я делаю для твоего же блага? Что касается учёбы или карьеры – извини, но ты сам не желаешь публичности и одновременно высказываешь мне претензии по поводу запретов. Определись, парень, а я выслушаю тебя и подумаю, что можно сделать.

Он ни разу не остался в гостях у Майкла после подобных разговоров. Сразу же уходил, хлопнув дверью.

III

– Па, у тебя неприятности? – спросила однажды Мелисса, когда он, злой и раздражённый, появился дома после очередной стычки с Майклом.

– Нет, милая, с чего ты взяла? – удивился он.

– Но ты мрачнее тучи. И уже давно. И приходишь в себя, только когда уезжаешь из страны куда-то-там-по-своим-делам. Думаешь, я ничего не вижу?

– Молли, я ценю твоё внимание ко мне и торжественно заверяю, что с твоим папой всё тип-топ. Более, чем когда-либо.

– А может, тебе дала от ворот поворот твоя подруга?

– Не понял?

– Ну па, не притворяйся. У тебя же явно роман на стороне.

– Значит, так, Молли, – решительно прервал дочь Стив. – Твой папа – идеальный муж и отец, а твоя мама – лучшая из женщин. Если мы с ней и бываем недовольны друг другом, это нормально. Мы же живые люди, а не куклы. И вообще, я вижу, что головка моей принцессы явно забита лишними мыслями. Гони их прочь, а папа готов помочь тебе в этом по первому зову. Договорились?

– Д-да, – пролепетала разочарованная Мелисса, хоть и не поверила ни единому слову.

Трансформации

I

Чтобы хоть как-то развлечь себя в условиях тотального контроля со стороны Стива, Майкл создал игру. Были ли у неё аналоги, он не знал, так как не интересовался достижениями в области компьютерных игр и шёл к своим успехам самостоятельно, руководствуясь найденными в сети методичками, но полагаясь и на собственную интуицию. Осваивать сложный процесс создания программных кодов, способных оперировать трёхмерными изображениями и игровыми движками на профессиональном уровне, Майкл начал ещё в свою бытность в школе Барта и довольно быстро достиг высокого уровня исполнения, но работать постоянно в силу конкретных причин так и не смог. Поэтому на новом этапе, когда он, наконец, получил идеальные условия для работы, фактически занялся освоением профессии программиста и создателя игр заново.

Поначалу было очень непросто, и ему пришлось много работать над собой. Но в какой-то момент разрозненные, свободно плавающие в его голове форматы, кодировки, пересчёты, геометрические формулировки и прочие необходимые компоненты сложились в стройную, чёткую схему, и дело пошло.

Майкл дал игре название «Трансформации» и поделил её на две самостоятельные части, каждая из которых несла определённую функцию. Первая часть была статичной. Она экспонировала портреты будущих героев, рекогносцировку, карты, схемы жилищ и атрибутику, с помощью которой должны были действовать персонажи. Во второй части представленные ранее персонажи из статичных превращались в живых и вступали друг с другом в борьбу за уникальный свиток с древними письменами, дающий его хозяину право на обладание Галактикой, и тут Майкл точно не был оригинален и попросту содрал нехитрый сюжет с многочисленных аналогичных игр, в которые часто играл на досуге.

При создании «Трансформаций» он максимально, насколько позволяли знания и собственное терпение, усложнил игровой и физический движок и проделал огромную предварительную подготовку для создания объектов. Сначала приобрёл аппаратуру для студийного фотографирования и сделал тысячи пробных снимков, отобрал из них две сотни, из двух сотен – семьдесят, а уже из них отсортировал серию из двадцати собственных портретов крупным планом, столько же по пояс, в полный рост и в разных ракурсах – в профиль, в анфас и развёрнутым на три четверти влево и вправо.

И лишь затем сделал их объектами с максимальным содержанием.

«Мы не ищем лёгких путей», – напевал он себе под нос, в кои-то веки довольный столь ненавидимым им перфекционизмом в собственном характере.

Чтобы изучить исторический и этнографический фон тех эпох, в которых существовали герои «Трансформаций», он пролистал альбомы по истории костюма и освежил с помощью Сети знания по истории, но соответствовать эпохам оказалось неожиданно сложно.

– Как трудно подбирать подходящее выражение лица, оказывается, – удивлялся он первоначальным неудачам. – Это же полная фигня. Начинай всё сначала, Мигелито!

Использование собственного изображения в качестве основного не было данью самолюбованию, хотя Майкл любил разглядывать себя в зеркале и делал это часто и подолгу. Внешность понадобилась Майклу как универсальный образ, с одной стороны, как нельзя лучше отвечавший условности заданной идеи, с другой – позволявший сохранять связь с реальностью, ведь в процессе работы над созданием объектов он экспериментировал и с определёнными психологическими состояниями, и с определённым настроением, и с определённой эпохой.

Синеглазый рыцарь в блестящих доспехах и с приоткрытым забралом, капризный древнегреческий бог с лавровым венком на тщательно завитой голове, густо напудренный, усеянный бархатными мушками аристократ с высоченным париком, мешочком для ловли блох и палочкой от зуда, панк, украшенный обильным пирсингом и оскаливший лицо в зверской гримасе, и многие другие ожившие по его прихоти герои сохраняли черты его лица, но были абсолютно разными по своему настроению и внутреннему миру.

Майкл разделил их на два противоборствующих лагеря и отдал верховенство двум супружеским парам – царю и царице из племени майя времён их кровавого великолепия и византийскому кесарю и его властной супруге.

Майкл спроектировал юного и жестокого индейского царя в определённом ключе: с раскосыми, погружёнными в транс глазами, длинным крупным носом, крепко сжатыми чувственными губами и плоским, отливающим красноватым цветом лицом. Царь стал главным обладателем предмета споров и распрей – свитка с рецептом бессмертия – и, увенчанный сверкающим золотом убором, лично командовал бесчисленными лавинообразными полчищами отличавшихся уродством и беспощадностью фантастических существ и целой армией монстров в придачу.

В промежутках между битвами жена царя, девочка со взглядом затравленной волчицы и склонностью к интригам, один за другим меняла сложные наряды, плела заговоры, устраняла с помощью яда соперников и наложниц мужа и принимала активное, а иногда и непосредственное участие в многочисленных кровавых казнях.

За право обладания рецептом бессмертия с царём и его супругой воевала вторая венценосная пара – кесарь и царица, но армии существ и монстров были ей не нужны. Византийская пара владела ИИ, разработке которого Майкл посвятил едва ли не больше времени, чем созданию всей игры в целом.

Помимо внешней стороны и сюжетных перипетий, он постарался наделить героев различными личностными характеристиками.

Кесарь отличался от индейского царя не только менталитетом, но и неуёмной тягой к вере и знаниям, из-за чего вёл почти монашеский образ жизни и единственный имел доступ к ИИ и был проводником его идей. Непосредственное же право ведения войн Майкл передал царице и её полководцу – могучему и бесстрашному воину с лицом античного бога и преданностью собаки. Помимо ведения войн, царица управляла империей, вершила суд, строила храмы, проводила пышные молебны и празднества и занималась любовью с полководцем.

Майкл украсил завитые в локоны волосы царицы короной из тончайшей золотой вязи с длинными золотыми подвесками, отделанными мелким жемчугом, её красивые тонкие руки были унизаны массивными перстнями, стройное тело пряталось в тяжёлых, расшитых сложным узором одеждах.