Капойо (СИ) - Иолич Ася

Она подняла выбивалку и с яростным лицом сделала несколько хлёстких ударов по воздуху. Аяна рассмеялась.

– Тебя лучше не злить, да?

– Ага, – улыбнулась Саорин.

Аяна с замиранием сердца шла в дом по мощёной дорожке. Если это ошибка, она потеряет день... и успевшую зародиться надежду на то, что она скоро начнёт поиски Верделла. Снова ходить по домам, снова пытаться произвести впечатление.

Она поднялась по лестнице в дом и открыла створку застеклённой двери. Перед ней стоял мужчина, седой и высокий, с большим пористым носом, чем-то напоминавший Кадиара.

– Ты капойо? – спросил он без лишних предисловий.

– Думаю, да, – сказала Аяна. – Я как раз хотела уточнить.

Мужчина внимательно посмотрел на неё.

– Я Уителл. Управляющий.

– Аяна.

– Если ты капойо, так и называйся.

– Я сначала хотела узнать точнее.

Из-под лесенки вышел ещё один парень, и Уителл жестом подозвал его.

– Илойте! Отведи капойо Аяну к киру Эрке.

Он развернулся и ушёл под лестницу, на хозяйственный этаж.

– Здравствуй, – дружелюбно сказал Илойте, подходя к Аяне и взмахом руки приглашая её наверх. – Я камьер кира Эрке. Но нас тут пока мало, - сказал он, шагая по лестнице. - Поэтому я делаю всю работу, что мне поручают. Ты, я вижу, тоже.

Он улыбнулся, явно гордый своей должностью, и Аяна вдруг заметила, что всё ещё держит в руке выбивалку для ковра. Она опустила взгляд. Подол платья был весь в пыли. Она тихо ахнула. Приличный дом кирио! Здесь нельзя ходить в замаранном платье!

– Смотрю, я не ошибся.

Кир Эрке добродушно смотрел на Аяну, стоя в дверях мужской половины. Он выглядел бодрее, чем два дня назад, и Аяна вежливо присела.

– Пойдём в мой кабинет. Я только что приехал. Илойте, зайди ко мне через несколько минут. Не уходи далеко, мне ещё надо будет переодеться с дороги.

Он ушёл в мужскую половину, и Аяна сунула Илойте выбивалку.

– Забери! – шепотом сказала она, вкладывая ему в ладонь ручку

– Зачем она мне, – прошептал Илойте, пытаясь всучить выбивалку ей обратно.

– А мне зачем? Подержи, сейчас вернусь.

15. Очень важный человек

Аяна проследовала за киром на мужскую половину. В коридоре было всего три двери, и одна была открыта.

– Проходи. Мне сказали, ты искала меня.

– Да, кир Эрке. Мне пришло письмо от твоего имени, и я не понимаю...

– Я решил, что ты лучше подходишь. Я не трону тебя и не обижу. Садись.

– Я не ожидала письма от тебя, кир Эрке. - Аяна села в одно из кресел. - Я правда получила работу в твоём доме?

– Да. Что тебя удивляет?

– Не знаю. В один из домов меня не взяли, потому что я не смогла перечислить заповеди добра и совести.

– Но ты их знаешь? – склонил голову к плечу Алман.

– Я по ним живу, – честно ответила Аяна, подумав, но потом вспомнила Хасэ-Даг, и ей стало стыдно за то, что она солгала, не подумав. – Не обижаю слабых и мою руки.

– А ещё помогаешь девушкам, хотя в твои обязанности это не входит. И наверняка ещё и сама предложила. Ладно. Ты и правда трудолюбивая, как о тебе написал Бинот.

– Кир Эрке, – осторожно признесла Аяна, кусая губу, потому что этот вопрос волновал её всё сильнее. – На каких условиях я тут работаю?

– О. Точно. Шесть золотых в месяц. Работа с восьми до восьми, один раз в неделю – полдня выходных. Заранее сообщи, какую половину в какой день будешь брать, и будешь ли отсутствовать.

Аяна молчала, кусая губу. То, что работа заканчивается в восемь – чудесно... Она могла бы уезжать на ночь домой, потому что темнеет гораздо позже. Но вот он и есть, тот самый подвох. Пять золотых, которые у неё есть, уйдут на регистрацию её родового имени, и придётся работать четыре месяца, а не три, чтобы начать искать Верделла.

– Тебя не устраивают условия? – спросил кир Эрке, поднимая бровь. – Это неплохие условия, в некоторых домах, я слышал, они сейчас гораздо жёстче за то же жалованье.

– Да, кир Эрке, – сказала Аяна. – Просто...

Она смотрела на него неуверенно. Стоит ли говорить...

– Тебя не устраивает жалованье?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да, - решилась Аяна после заминки. - Я хотела как можно быстрее собрать нужную мне сумму. Но мне придётся работать четыре месяца вместо трёх... на этих условиях.

– Для чего тебе эта сумма?

– Мне нужно найти моего... моего близкого друга. Я ходила к одному человеку, который занимается этим, и он сказал, что для этого потребуются месяцы. И большие деньги. У меня нет таких денег, а время идёт, и мы не знаем, жив ли он.

– Сколько тебе требуется денег?

– Двадцать. Двадцать золотых, чтобы только начать поиски.

Алман пожевал губу. Он смотрел на Аяну внимательно, выжидающе.

– Ты готова заключить обязательный договор сроком на четыре месяца?

– А что это? – спросила Аяна, и от странного предчувствия у неё закололо лицо.

– Ты сегодня же начнёшь поиски друга. Но при этом ты не сможешь уйти с работы, пока не отработаешь четыре месяца. До... до двадцать седьмого сентября. Я буду выплачивать тебе один золотой каждый месяц, но двадцать ты получишь сегодня же, после заключения договора. После этого будешь работать на обычных условиях.

Аяна считала... Двадцать пять медяков в день, и при этом уже сегодня начнётся розыск! Она чуть было не воскликнула радостно, но вдруг вспомнила Талиэт и её горящий взгляд и застыла. А что здесь за кирья-то? Она даже не знала, сколько лет кирье!

– Кир Эрке, – осторожно сказала она. – А кирья... Ге...

– Гелиэр, – сказал Алман. – Это разумно. Ты рассудительна. Да.

Он дёрнул за шнурок на стене, и через некоторое время в комнату быстро зашёл слегка помятый и всклокоченный Илойте.

– Илойте, – нахмурился Алман. – Уителл не предупреждал тебя о внешнем виде? Мы уже не в деревне.

– Прошу прощения, кир, – виновато сказал Илойте, приглаживая волосы и поправляя камзол. – Больше не повторится!

– Пригласи кирью Гелиэр. Надо познакомить её с капойо.

– Сейчас, кир.

Он выскочил за дверь, и раздался топот ног, приглушённый ковром. Аяна искоса посмотрела ему вслед, и Алман заметил этот взгляд.

– Он недавно переехал в город, – удручённо сказал Алман. – Вместе со мной. Дом стоял закрытый, тут был только управляющий, экономка и несколько катьонте, причём один ушёл прямо перед нашим переездом. Надеюсь, Илойте скоро поймёт, что он теперь в столице. Пока, видимо, не понял.

Дверь открылась. Аяна встала и во все глаза глядела на девушку, с которой ей, по-видимому, предстояло провести следующие четыре месяца... а потом ещё время до возвращения «Фидиндо».

– Гели, это твоя новая капойо, – сказал Алман. – Капойо Аяна.

Девушка с заколотыми наверх тёмными, почти чёрными волосами и нежной смугловатой кожей, на которой ярко выделялись голубые глаза, немного повернула голову и посмотрела на Аяну, взмахнув густыми чёрными ресницами, и у Аяны дыхание перехватило от её красоты. Она всматривалась в лицо кирьи с восторгом, но та отвернулась к отцу и вежливо кивнула.

– Благодарю, отец.

– Капойо Аяна играет на кемандже. И вышивает, насколько я помню. Мне кажется, вы хорошо уживётесь вдвоём.

– Благодарю, отец.

– Ты можешь идти, Гели.

Девушка вышла, шурша голубым платьем, и Аяна потрясённо смотрела на кира Эрке. Его тёмные редкие волосы с сединой, негустые брови и короткие, довольно светлые ресницы над серо-голубыми глазами совершенно не сочетались в её голове с изумительной внешностью кирьи Гелиэр. Какая же у неё была мать?

– Присаживайся. Гели семнадцать, и я слишком поздно спохватился, – сокрушённо сказал Эрке. – Если бы её мать была жива, она бы устроила всё, что полагается насчёт знакомств и этого всего. Я совсем не обращал внимания на эту часть жизни. Она жила, как цветок под стеклянным колпаком, в нашем эйноте... Я не вывозил её в свет. Теперь я корю себя. Её прежняя капойо ушла от нас, и тут-то я и опомнился. капойо Рида тоже была девушкой скромной, но при этом бодрой, и Гели не было одиноко и скучно в нашей глуши. Она боится столицы, у неё нет друзей. Я привёз её сюда в надежде, что она здесь заведёт подруг, но для этого нужно сопровождение и ещё все эти... женские штучки. Мы тут уже две недели, а она только пару раз спускалась в сад. Я могу договориться о свадьбе вообще без её участия, но хотел бы, чтобы у меня был выбор. Я люблю её и не хочу отдавать какому-нибудь...