Баланс мамы и ребенка. Как понять, что ничего не упускаешь в развитии ребенка - Ксения Н. Несютина

Старайтесь планировать такие семейные встречи регулярно, например раз в две недели.

Глава 6

Что делать, если ребенок злится, плачет и ничего не рассказывает? Развиваем эмоциональный интеллект: свой и ребенка

Наступил понедельник. В течение целого дня все было замечательно, но вечером нашу, как мне тогда казалось, благополучную семью настигла очередная встряска и проверка на прочность. Вот что случилось.

После обеда мне позвонила учительница Максима и попросила срочно прийти в школу. Я, конечно, попыталась выяснить, что произошло, потому что ее встревоженный голос мне не понравился. Она сказала, что все объяснит, но ей надо срочно поговорить со мной лично.

Приехав в школу, я встретила Анастасию Дмитриевну внизу, около раздевалки. Поняв, что она специально ждала меня, я забеспокоилась еще больше. На всякий случай спросила, не подрался ли Макс с кем-нибудь, и вообще, все ли с ним в порядке.

– Да, не очень хорошая ситуация у нас получилась. Дело в том, что Максим взял у Бори планшет. Вернее, как говорят ребята, Боря сам его об этом попросил, потому что у него не открывалась какая-то игра. А Максим сказал, что у вашего мужа, то есть его папы, такое было и он знает, как это исправить. Как говорят ребята, Максим сам пытался что-то починить, потом отдал Боре планшет со словами, что не может, а Боря давай его уговаривать взять планшет домой и попросить отца его починить. В общем, все видели, как Максим сунул планшет в рюкзак. Сегодня Боря стал просить планшет обратно. Максим сказал, что еще в пятницу отдал его Борису после уроков. А Борис утверждает, что не возвращал. Родители Бори, Крупицыны, тоже приехали, так что давайте все вместе разбираться, что делать с мальчишками.

Пока я слушала рассказ Анастасии Дмитриевны, злость на Макса за то, что он вляпался в такую историю, разгоралась все сильнее. Ну зачем было брать чужой планшет и хвалиться при всех детях, что сможешь его починить?! Поэтому когда мы вошли в класс, первым делом я сказала:

– Ну что, горе-ремонтник, где планшет-то?

Видимо, для Макса это была последняя капля. Он разрыдался и ничего не хотел говорить ни мне, ни родителям Бори, ни учительнице. Я была в отчаянии, а все вокруг еще больше убеждались, что Макс виноват и просто боится сказать об этом.

К слову, родители Бори оказались не сахарными. Они тут же заявили, что ждут возмещения ущерба и что мальчик должен понести наказание. Как выяснилось, у Бори был дорогой планшет, стоивший больше половины моей зарплаты!

Почему-то виновным во всех грехах сразу и без каких-либо отступлений был признан Макс, который взял планшет. Борин папа даже заявил что-то наподобие: «Мальчик успокоится и завтра вернет. А родителям будет урок, что надо запрещать играть детям в планшете!»

Я же была в глупом положении. Я не знала, защищать Максима или он действительно взял планшет и, может, потерял или отдал кому-то еще…

Поняв, что добиться ничего не удастся, я объяснила Анастасии Дмитриевне, что дома мы обязательно разберемся. Крупицыны попросили наш телефон, а мама Бори – немолодая дама в розовых сапожках и леопардовом платье – громким шепотом спросила:

– Не убегут они? Мальчик учится в классе вторую неделю – может, это новый вид мошенничества?

Дома Максим по-прежнему был на меня обижен. Я тоже была зла на него: мало того, что вляпался в историю, так еще и обижается, когда ему помочь хотят!

Пока я рассуждала, что делать, раздался звонок. Это была Ольга. Ну конечно, как я не догадалась сама ей позвонить! Ведь Даша тоже могла что-то знать и пролить свет на это дело. Тем более они дружили с Максом, и он даже мог ей что-то рассказать.

Ольга уже знала про наше ЧП. Я рассказала, что нахожусь в дурацком положении: Макс молчит и, как только я начинаю допрос с пристрастием, начинает реветь. А с другой стороны Крупицыны наседают. (Как только мы вернулись домой, папа Бори, Аркадий Крупицын, позвонил мне и спросил, не сознался ли Максим и не нашли ли мы дома «игруленьку».)

– Знаешь что? Бери Макса и идите к нам. Он с Дашей поиграет, а мы с тобой поговорим.

Ольга и Даша встретили нас вкусным чаем и плюшками с маком. Макс, увидев Дашу, которая тут же начала ему что-то рассказывать и вообще была очень рада его видеть, немного оттаял. Когда дети побежали играть, я начала подробно рассказывать Ольге, что случилось.

Пока я в красках описывала, какие неприятные эти Крупицыны, Ольга начала что-то рисовать на бумаге.

– Смотри, – сказала она, – сейчас для тебя главное – не вытащить из Макса клещами, как все было, а не потерять его доверие и не испортить ваши отношения. Помнишь нашу пирамиду?

Я помнила. Правда, так и не приступила к обдумыванию, какие наши занятия будут формировать все три типа интеллекта.

– Одна из граней называлась «Эмоциональный интеллект», – продолжала Ольга. – Вот сейчас как раз пришло время начать его развивать. Причем и свой, и своих детей, и если к вам подключится папа, тоже будет неплохо.

– Ой, может, не сейчас?! – взмолилась я. – С этими Крупицыными разберемся и тогда уже будем все выстраивать.

– Да нет же, – возразила Ольга. – Эмоциональный интеллект нельзя развивать, когда нет эмоций. Нельзя сытым, довольным сесть на диван и потренировать эмоциональный интеллект двадцать минут. Чем сильнее эмоции и переживания, тем лучше. Только тебе надо реагировать на них по-другому. Тогда в каждой конфликтной ситуации ты будешь делать шаг в развитии этого интеллекта.

Я удивилась:

– То есть его развитие будет происходить абсолютно бесконтрольно? Я надеялась, что мы просто будем что-то обсуждать или отгадывать выражения лиц, мимику. Где-то видела такие книжки специальные, с монстриками и разными эмоциями.

Ольга рассмеялась.

– Мимика – это скорее физиогномика, и к эмоциональному интеллекту она никакого отношения не имеет. Нам надо научиться осознавать свои эмоции и уметь с ними правильно справляться. А насчет бесконтрольности – так было раньше, когда каждая негативная эмоция – твоя, мужа или детей – могла превратиться в скандал, разрушающий все отношения и даже семью. Теперь все как раз наоборот: мы будем стремиться контролировать свое эмоциональное состояние.

Я вспомнила последние ссоры Макса с папой и мысленно согласилась с Ольгой.

– Итак, смотри: это лесенка, – рассказывала она дальше. – В ней пять ступеней. Все пять нам надо пройти, и ни одну из них нельзя