В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович

— Сэр, — совершенно спокойно обратился к Холси начальник штаба контр-адмирал Марк Митшер, по прозвищу «Пит», которое закрепилось за ним еще в период учебы Аннаполисе. Кадеты остры на язык, и метко подмечают характерные черты человека — тот же Холси давно был известен на флоте за свою непреклонную ярость и строптивость, как «буйвол». Вот и сейчас мечется по мостику как по загону, будто жаждет его разломать, машинально хватаясь за леера. Но такой адмирал сейчас и нужен — только неукротимые духом люди способны победить в бою серьезного противника, а «Кидо Бутай» таковым и является.

— Думаю, мы имеем дело со всеми шестью ударными авианосцами, потому «первая волна» у противника вышла столь мощная. Где-то поблизости от Цукухары шляются авианосцы Одзавы — «Дзуйкаку» и «Секаку», на них самые большие авиагруппы. С ними, возможно и «Рюдзе», на Цейлоне его не отмечено, там только пара «дзунье» с дымовыми трубами торчком. Если, конечно, верить англичанам, но они, вроде, не ошибаются…

Договорить адмирал не успел, как последовал доклад, в котором отчетливо прозвучали нотки радости:

— Мы суммировали радиограммы о результатах атаки, переданные командирами авиагрупп. Достигнуто семь попаданий в «Хирю», его вскрыли как консервную банку — палубы в носу нет, горит. Остальным авианосцам противника досталось по одной-две бомбы, «Дзуйхо» получил еще торпеду, на нем замечен сильный крен. Самолетов на палубах вражеских авианосцев не отмечено, лишь по несколько истребителей.

— Это плохо, господа, что палубы пусты. Значит, к нам сейчас направляется такая же свора. Джентльмены, на нас летят еще двести самолетов, и мы должны их «приветливо встретить».

Холси выругался, и прошелся по мостику, покосился на горящий «Хорнет», к которому подошли на помощь эсминцы. Пожар на авианосце самое скверное, что может случиться, там цистерны с авиационным бензином, пары которого, если доберется огонь до помещений, где есть утечка из трубопроводов (а во время разрывов вражеских бомб это более чем вероятно), способны разнести корабль.

— Фрэнка надо убирать с корабля, нечего ему делать на этом барбекю, адмиралу не место на раскаленной сковородке.

— Может, Флетчеру следует перенести флаг на «Уосп», — осторожно произнес Митшер, на что Холси только фыркнул:

— Четыре заслуженных адмирала на три авианосца это многовато, Марк, ты не находишь? Пусть перебирается на эсминец, прибывает на «Саратогу» или любой крейсер, и отправляется в полет на «Сенгамон», «Шенанго» или «Санти» — зря мы, что ли их сюда тащили вместе с «Колорадо». Вот и возглавляет «тактическую группу», пусть самую тихоходную. Это нашему Фрэнку наоборот добавит прыткости, он у нас деятельный.

Именно на три эскортных авианосца, которые строились в качестве эскадренных танкеров, и делал Холси определенную ставку. Все же на каждом три десятка самолетов, половина из которых истребители, и по силе они ничем не уступают японским легким авианосцам, за исключением скорости. Так что все вышло как нельзя лучше, хотя появление двух или трех вражеских ударных авианосцев, стало для адмирала неприятным сюрпризом. Но и три припасенных им самим «козыря», пусть из категории «мелких», станут для Цукухары и Одзавы неприятностью. К тому же у него имеется «джокер» — аэродром Хендерсон на Гуадалканале, названный именем погибшего в неудачном для US NAVY сражении, того самого, у атолла Мидуэй. Сейчас там базируется полторы сотни самолетов, которые еще сыграют свою роль в сражении. А теперь пора начинать вторую атаку вражеских авианосцев, и одновременно отправить разведчиков на поиск «журавлей» Одзавы…

В авианосец «Хорнет» врезается пикирующий японский бомбардировщик — но это еще не атака камикадзе, просто самопожертвование в бою японцы проявляли очень часто…

Глава 25

— И как их выбивать оттуда прикажите — фронт резко сократился, боевые порядки пехотных дивизий значительно уплотнились, и скоро грязь пойдет, холода здесь быстро заканчиваются.

Маршал только тяжело вздохнул, поглядывая на огромную карту, что занимала полстены. В Харбине ему отвели самый лучший дворец, тот самый, где размещалось во времена «доисторического материализма» правление КВЖД, а кабинет когда-то принадлежал самому генералу Хорвату. Да и вообще в городе, куда не плюнь, попадешь на русскую вывеску, и эмигрантов здесь проживает намного больше, чем маньчжуров, но втрое меньше чем китайцев. Или ханьцев, как сейчас их называют, тот еще народец. Большей частью японцев люто ненавидят, и сейчас на всей северной части Маньчжурии идет самая натуральная резня солдат Квантунской армии, которые на свое несчастье оказались вне заблокированных гарнизонов. С укрепрайонами вообще морока — дерутся до последнего патрона, и в плен сдаваться не собираются, часто с криками «банзай» идут в штыковые атаки. Так что, откровенно говоря, идет их планомерное уничтожение, и никаких штурмов. Просто подтягивается тяжелая артиллерия и начинается долбежка, а все что можно сжечь, планомерно сжигается, и тем самым окруженный гарнизон потихоньку «вымораживается», причем окоченевшие трупы находят все в большем числе — такого врага поневоле зауважаешь.

Однако жалости к противнику красноармейцы не испытывали, насмотрелись как те буквально вырезают китайцев, которых объявили изменниками чуть ли не поголовно, за исключением той малой части, что поддерживала маньчжуров, составлявших меньше четверти населения, но являвшихся реальной властью здесь на протяжении нескольких столетий. И себя китайцами они отнюдь не считали, наоборот, сама мысль о подчинении гоминьдану вызывала резкое неприятие.

— Прах подери эти «тонкости» политического «момента» — тут сразу и не разберешься, что дальше делать. Одно ясно — население к нам полностью лояльно, как и местные власти. А более всего соотечественники — этих хоть в ряды войск вливай, на наши погоны восторженно смотрят.

Маршал хмыкнул, уселся за стол, и принялся перебирать бумаги — теперь поневоле пришлось окунуться в совершенно чуждый восприятию мир, за который он как главнокомандующий отвечал перед ГКО. Понаделать ошибок, которые могут быть восприняты в Москве как «неправильные политические решения», можно запросто, особенно тогда, когда позиция Сталина совершенно непонятна в решении этой проблемы. А тут всего три варианта, как не крути, и выбрать из них можно только один.

Первый произошел в реальной истории — когда всю отвоеванную у японцев территорию передали китайским коммунистам, а вооружение Квантунской армии позволило «товарищу Мао» разгромить войска Чан-Кайши. Как следствие, после смерти Сталина тот имел свой взгляд на политику «партии и правительства», что он и попытался втолковать Иосифу Виссарионовичу, что если тот и союзник, то в роли «временного попутчика». Да и как-то не испытывал сам Григорий Иванович позывов «интернационального долга», предпочитая следовать совсем другим взглядам.

Второй вариант был из того же разряда — передать Маньчжурию гоминьдану. Те же яйца только всмятку, вульгарно выражаясь. Расклад еще хуже — никаких преференций, даже моральных, не получишь. Зато проблем огребешься — огромная протяженная граница по Амуру не самый лучший фактор в стратегическом положении страны. В общем, какой бы не был Китай, коммунистический или гоминдановский, преследовать он будет только свои собственные интересы, и никак иначе, и сейчас, и в будущем. И не стоит за это корить ханьцев, ведь уже оказанная услуга ничего не значит, и если можно будет содрать в будущем выгодные преференции, то их урвут, не задумываясь, и не будут морально терзаться.

А вот третий вариант настолько «выламывался» из исторической реальности, и после долгих размышлений маршал стал склоняться именно к нему. Создать на границе Китая и СССР, а в будущем, возможно и России, но под другим «соусом блюдо», определенную «прослойку», типа «буфера», каким определенное время была так называемая Дальневосточная Республика. И за этот вариант было несколько весомых доводов. Маньчжурия существовало как государство в рамках своих исторических границ, но в состав Китая формально не входила, все дело в том, что страной правила императорская династия Айсиньгеоро. И нынешний император Пу И с этой точки зрения вполне легитимен как правитель, что признал и гоминдан. Да и само государство Маньчжоу-го признано двумя десятками стран, включая и СССР, и что более странно, война официально не объявлена, а генеральное консульство в Харбине, и консульство на станции Маньчжурия местные власти не только не тронули, наоборот, взяли под усиленную охрану.