В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович

Вице-адмирал Одзава был мрачен, как никогда — сражение за Гуадалканал приобрело неожиданно ожесточенный характер. Дело в том, что американцы ввели четыре быстроходных ударных авианосца, то есть выставили все, что у них были на Тихом океане.

— Мы ведь рассчитывали всего на пару авианосцев, а их тут вся четверка, Футида. Гэйдзины намерены нам дать генеральное сражение, раз ввели в действия свои главные силы. Что ж — тем лучше, там лучше, мы можем закончить эту войну сегодня, и они попросят мира. Мне не нужна ваша смерть — она будет преждевременной, а нам нужно победить.

Одзава представил, в какой яростной радости пребывает сейчас на своем флагманском «Ямато» командующий «Объединенным Флотом», решивший самолично руководить действиями японских эскадр в бою. Ведь это единственный шанс для Исороку Ямамото обрести в здешних водах свою «Цусиму», и получить заслуженную славу, ведь победа поставит его рядом с великим адмиралом Того, который в далеком 1905 году уничтожил русскую эскадру адмирала Рожественского, пленил его, и захватил четыре броненосца с миноносцем, которые трусливо спустили флаги. Исход войны был тогда решен в одном сражении, и сейчас выпал как раз такой случай. Южнее Гуадалканала четыре авианосца, оба вражеских соединения, которые раз за разом счастливо ускользали после боя у атолла Мидуэй. Но зато теперь их можно прихлопнуть одним разом, лишь бы хватило ударных самолетов, торпедоносцев и пикировщиков, способных точным, и главное удачным попаданием превратить любой авианосец в полыхающий костер.

— Я понял ваш приказ, прошу простить.

По лицу Футиды пробежала судорога, запрет идти в бой летчик воспринял как личную трагедию, но не оскорбление. С его огромным опытом только он сам мог не только вывести ударную авиагруппу на вражеские авианосцы, с последующей атакой, но и точно зафиксировать результаты, что было очень важно в этот момент. Особенно после того, как первая волна отбомбилась по вражеским кораблям, но судя по радиограммам, подверглась нещадному истреблению вражескими истребителями, которых в небе оказалось чудовищно много, словно «пчел из разоренного улья», как радировал один из летчиков, и неизвестно что с ним стало.

В сражении авианосцев главное упредить противника с первым ударом — и это удалось, благо перед самым рассветом высланные еще ночью в полет разведчики увидели неприятельские корабли каким-то чудом. Одзава хорошо знал, что у американцев отличные радары не только на кораблях, они их вовсю ставят на свои самолеты, а потому поиск японских кораблей идет гораздо быстрее, и место определяется точно, как и приблизительный состав эскадры. И тут заметно определенное техническое отставание — работы над радиолокационными станциями только ведутся, однако германские союзники начали поставлять свои радары, которые во время ремонта будут устанавливаться на корабли «Объединенного Флота». Так что любые потери допустимы, лишь бы нанести полное поражение американскому флоту, благо сама Аматерасу не оставила своих сыновей, вовремя заметивших американские авианосцы. И еще в предрассветных сумерках «журавли» начали выпускать самолеты первой волны в небо — половину эскадрилий с каждого. Всего с двух авианосцев по 18 пикировщиков и торпедоносцев и 24 истребителя «зеро», и еще столько же самолетов сейчас подняты на верхнюю палубу и прогревают моторы, полностью готовые к взлету. На авианосцах останутся только две дюжины «рейсенов» воздушного патруля. Кроме того на каждом большом авианосце теперь имелось шесть разведчиков, переоборудованных из торпедоносцев — и это была очень удачная мысль, пришедшая в голову главнокомандующего. На одном из них полетит Футида, два будут отправлены на смену самолетам, что постоянно наблюдают за американским флотом, благо имеют вместо торпеды подвешенный топливный бак, который значительно увеличил возможность долгого нахождения в полете. Но осталась пять таких машин, а возможно меньше — один точно сбит, а еще с одного перестали приходить радиограммы, что наводит на печальные мысли. Но жертвы неизбежны, их можно пережить и больше, лишь бы империя победила в этой войне. К тому же примерно такие же по составу авиагруппы отправили «Кага» и «Акаги», имеющие то же число самолетов, а вот меньшие по водоизмещению «драконы», не уступая в ударных и разведывательных самолетах, имели всего одну истребительную эскадрилью, вместо двух. Но так их прикрывал «Дзуйхо», на котором имелось две дюжины истребителей и несколько разведчиков, что определенно усиливало возможности противовоздушной защиты, потому что бои показали всю слабость зенитной артиллерии, которую требовалось незамедлительно усилить. Но все откладывалось на неопределенный срок, и ремонт, и установка радаров и дополнительных дюймовых зенитных автоматов — слишком напряженной выпала служба всем авианосцам «Объединенного Флота», которые активно действовали сразу на двух океанах, совершая тысячемильные переходы…

— Господин адмирал, американский самолеты атаковали 1-й флот, несколько раз попали в «Хирю» бомбами, но авианосец успел выпустить вторую ударную волну.

От сообщения начальника штаба Одзава вначале пришел в ужас, сердце словно сжала невидимая рука, но тут же пришло облегчение — «Летящий дракон» оказался «пустым», авиагруппа выпущена. А потому не будет костров от полыхающих самолетов, от взрывов подвешенных бомб и торпед. Теперь и он должен поторопиться выпустить вторую половину ударного крыла, и остаться только с истребителями воздушного патруля. Но дают отмашку, все самолеты подняты на верхнюю палубу, и готовы с интервалом в пятнадцать секунд один за другим подняться в воздух. Адмирал машинально взглянул на небо, пока авианосец развернулся на ветер и стал набирать ход — начался отсчет. И первым сорвался флагманский разведчик — адмирал увидел за стеклом кабины улыбавшегося Футиду. А за ним последовали и другие — ревя моторами торпедоносцы, пикирующие бомбардировщики и истребители стали подниматься в воздух, огромная верхняя палуба «Счастливого журавля» быстро пустела, теперь на нее можно было принимать самолеты «первой волны», до подлета которых остается примерно полтора часа…

Японский авианосец «Хирю» после нанесения по нему бомбового удара американскими пикирующими бомбардировщиками «даунтлесс» — весь носовой участок верхней палубы напоминает ржавую консервную банку, вскрытую ножом, и при этом хорошо выпотрошенную тушку…

Глава 22

— Успели, лед у восточного побережья еще не встал — вот почему торопились американцы. Да и сегодня погода нам способствует, хотя производить высадку зимой на здешних широтах сплошное безумие.

Командующий СТОФ говорил звенящим от волнения голосом, пристально смотря за происходящими на берегу событиями. Хотя ничего такого, вроде вражеских контратак не было видно, линкоры и тяжелые крейсера давно перенесли огонь вглубь островов — отправляемые в полет снаряды весом в шесть с половиной центнера производили своими взрывами жуткое впечатление. И хотя сейчас Шумшу обстреливали всего десять таких орудий «Петропавловска», но зато огнем из своих восьми 406 мм помогал «Мэриленд», а там снаряды вообще весом в тонну. Так что картина была устрашающей, и можно было представить, что чувствуют под таким обстрелом японцы, когда земля уже не столько трясется под ногами, а напоминает жидкую грязь, а кости в ногах начинают превращаться в плавленый воск. Даже сейчас, находясь в ходовой рубке линкора, оба советских адмирала прилагали невероятные усилия, чтобы не вздрагивать от каждого залпа главным калибром. Двух линкоров для обстрела островка неправильной окружности, с общей площадью меньше четырехсот квадратных километров, вполне хватало для того, чтобы придать ему лунный пейзаж. Японцы уже не сопротивлялись целую неделю — их авиация просто не могла долететь с Хоккайдо, а те немногие самолеты, которые изредка появлялись с Итурупа, быстро сбивались американцами. Единственная опасность исходила от атак подводных лодок — но две субмарины янки вроде потопили, охота за ними велась настойчиво и упорно, эсминцев и конвойных кораблей у них хватало с избытком.