Глубокая печаль - Син Кёнсук

Голодная Ынсо ходила за Ваном, разглядывая холмы мавзолеев, хранящие вековое молчание. «Что в них можно будет найти, если их раскопать?»

– Устала? Хочешь, посиди здесь. Я быстро сделаю еще пару снимков и вернусь.

– Не хочу.

– Почему?

– Не хочу оставаться одна в незнакомом месте.

– Надо будет еще подняться на вершину Куксабон, а чтобы ты потом не жаловалась на усталость, лучше отдохни немного здесь. Или посмотри одна пещеру Чхонмачхон. Там внутри нельзя фотографировать, поэтому я не пойду туда. Увидимся через час на этом месте.

Не дожидаясь ответа, Ван оставил ее перед пещерой и ушел. Ынсо смотрела ему вслед до тех пор, пока фигура с перекинутой через плечо сумкой для фотоаппарата не исчезла в глубине зелени, еще немного потопталась и вошла в зияющую дыру пещеры.

«А правда ли, что это могила?»

Хотя она вошла туда не одна, перед ней и за ней было много людей, по коже побежал холодок, – ее будто кто-то втянул туда, куда вход был запрещен, – в мир, в который нельзя заглядывать. Шагая по лабиринтам подземелья Чхонмачхона, она как бы узнавала эти места: могильные камни, наложенные друг на друга глыбы.

«Неужели я тут была когда-то?»

Она осмотрелась вокруг: золотая корона, серьги, стеклянные бусы, золотые и серебряные колокольчики. Казалось, что все это она где-то или когда-то видела. Даже стеклянные витрины, вставленные вместо разрушенных стен.

«Я когда-то сюда приезжала».

На какое-то время, пытаясь вспомнить, Ынсо погрузилась в прошлое и вдруг улыбнулась: воспоминания оказались такими далекими и детскими.

Сначала она думала, что, возможно, приезжала сюда по какому-то важному делу, но это была всего лишь школьная экскурсия, когда она училась в средних классах.

В школьном возрасте, впервые увидев величественные возвышения тут, а там королевские мавзолеи, словно горы, хранящие молчание, и все, как один, покрытые ровным зеленым ковром газонов, Ынсо обомлела. Ей так захотелось прилечь к одному из зеленых мавзолеев и отдохнуть немного. Эта пришедшая из тысячелетий зеленая высь была настолько грандиозна и величава, что нельзя было не довериться ей. Королевские могилы служили доказательством чего-то вечного, незыблемого, неповторимого. Это хорошо запомнила Ынсо.

Неожиданно нахлынувшие воспоминания о школьной экскурсии растревожили ее душу. В детстве, когда учитель, указав на земляной вход, сказал, что это вход в могилу, она испугалась невероятно. Теперь же она прошла через этот вход без всякого испуга, когда-то заставившего замереть сердце, и этот факт показался некой загадкой.

Она восхищалась всем: легендой о летающем коне Чонма, золотой короной и золотыми серьгами, золотыми кольцами для каждого пальца руки хозяина могилы, положенного головой на восток.

Ынсо замерла перед тарелкой с необычными яйцами, которые на протяжении более тысячи лет оставались целыми. Они были немногим меньше современных яиц, но больше ничем не отличались. Это казалось забавным, и Ынсо рассмеялась: «Тысячу лет назад курица тоже несла яйца!» – засмеялась еще громче, когда подумала, что в мире все-таки есть нечто вечное.

«Сохранились ли до сих пор эти яйца?» – Ынсо с интересом оглянулась вокруг.

«Кто сложил здесь все эти надгробия?» – Проходя мимо витрины с роскошной короной в виде птицы, витрины с седлом для коня с изумительными украшениями, она всматривалась в нерушимую стену многочисленных каменных глыб, водруженных друг на друга. Какая незыблемость и надежность! Эти стены хранят множество тайн и могут о многом рассказать.

Хозяин усыпальницы, положенный головой на восток, лежал в золотой короне, золотых серьгах, в бусах из многочисленных стеклянных шариков, был перетянут поясом, украшенным колокольчиками из золота и серебра и с пристегнутыми к нему золотыми пластинами в количестве сорока четырех. Мог ли он представить, воздвигая для себя из каменных глыб это неприкосновенное укрытие, что именно его гроб будет открыт для свободного осмотра всеми желающими?

Осматривающие экспонаты люди шли по двое или по трое, было так тихо и пустынно, что слышались их собственные шаги, и казалось, что ветер, спавший в этом месте целое тысячелетие, проснулся и, обтекая каждый камень этого подземелья, начинает танцевать в завихрениях. Обведя взглядом пещерные камни, Ынсо непроизвольно одернула свою юбку.

Яйца на месте. Не разбились и всё так же лежат в посудине.

– Мама, мама! – позвал какой-то ребенок, догнал идущую впереди мать, схватил ее руку и потянул к витрине. – Мама, смотри!

Раскрасневшись и задыхаясь от восторга, мальчик радостно показывал на яйца. Но тут он встретился с глазами Ынсо, сразу надулся, показал ей язык, моментально отпустил руку матери и ухмыльнулся. Ынсо в ответ тоже скорчила гримасу, показала язык и рассмеялась. Мать мальчика, заметив эту сцену, улыбнулась.

– Ничего не могу поделать, ребенок просит меня купить ему это.

– Что? Яйца?

– Да нет, вон там посмотрите.

Ынсо посмотрела в сторону, куда показывала женщина. Там, на витрине, лежал пояс с золотыми украшениями. Пояс был украшен золотыми цепочками, а на них – рыбка, птичка, коробочка для лекарств и маленький сосудик для лечебных игл.

«И это просит купить ребенок?» Ынсо обеими руками обняла личико малыша и спросила:

– А зачем тебе все это?

– Играть в больницу.

Ынсо улыбнулась женщине и снова посмотрела на пояс, который так просил ребенок. Внезапно и ей в голову пришла очень странная мысль. Вспыхнув, как огонь, Ынсо отвернулась от них и поспешно вышла наружу.

После подземелья Чхонмачхона яркий солнечный свет ослепил, она глубоко вдохнула свежий и чистый воздух. Дошла до места, где договорились через час встретиться с Ваном, и громко, отвернувшись в сторону леса, рассмеялась. Если ребенок размечтался поиграть в больницу ценнейшими драгоценностями, то Ынсо, заразившись мечтой мальчика, вдруг представила, как она коронует Вана золотым венцом из королевской усыпальницы, надевает на его пальцы десятки колец, затем бусы и в заключение опоясывает поясом с золотыми украшениями.

Обещанный час прошел, потом еще час, и только тогда появился Ван. Он не извинился, что заставил Ынсо так долго ждать, и с первых же слов заявил: «Пойдем есть». С изможденным видом он устремился вперед, низко опустив голову. Идя следом, Ынсо заметила, что его затылок, покрытый крупными каплями пота и дорожной пылью, представлял неприятное зрелище. Она достала из кармана носовой платок и прикоснулась к голове Вана. Погруженный в себя, он не замечал идущую за ним Ынсо, но от неожиданного прикосновения к затылку обернулся и, увидев белоснежный платочек, отстранил протянутую к нему руку, натянуто улыбнулся:

– Сильно проголодалась?

– Ты уже сделал все фото?

– Осталось только сфотографировать скалу Санса на горе Куксабон. Об этой скале у меня много материала. Пойдем, съедим что-нибудь вкусненькое. Что хочешь?

Проходя