Заброшенный в природу - Милен Русков

церкви, только слышал свист палок в воздухе, стук каблуков по каменным плитам перед алтарем, где должен был находиться доктор, и громкие молитвы падре. В какой-то момент раздался грохот — явно Хесус опрокинул какой- то подсвечник. Но от неизвестного не было и следа. Или оно убралось, или надежно спряталось. Об этом я и сказал доктору.

— Сеньор, — крикнул я, — оно или убралось, или спряталось.

— Нет, оно не исчезло, — ответил доктор. — Но все равно, так ничего не выйдет.

Мы остановились и стали оглядываться в надежде уловить хоть какое-нибудь движение. Мне даже показалось, что одна свеча стала мигать, и я взмахнул над ней палкой. Однако ничего не изменилось — она продолжала мигать.

— Что? — выкрикнул доктор.

Ничего, сеньор, мне показалось.

— Слушайте меня все, — сказал доктор, поглаживая бородку. — Мы с Гимараешем закурим сигариллы по обе стороны прохода и пойдем друг к другу. Давай, Гимараеш!

Я перебрался в дальний конец прохода, достал сигариллу и стал ждать сигнала доктора.

— Готов? — выкрикнул доктор Монардес, держа сигариллу в одной руке и свечу в другой. — Давай!

Я закурил сигариллу и медленно пошел к доктору.

— Вот, и вам тоже, — крикнул доктор и бросил по одной сигарилле Хесусу и падре.

— Ух ты! — крикнул Хесус, а падре попытался поймать сигариллу обеими руками, при этом выпустив посох, который с лязгом упал на пол.

— Иисусе Христе! — воскликнул падре.

Табачный дым поплыл у нас над головами, заполняя пространство в проходе.

— Зажги еще одну, Гимараеш, — крикнул доктор Монардес с другого конца прохода. Голову его плотно окутывал дым, и доктор двигался, словно в дымном облаке. Я закурил еще одну сигариллу. У меня было такое чувство, что я сейчас взлечу. Мне даже показалось, что ноги отрываются от земли и, если я взгляну вниз, то увижу, что парю в воздухе, словно Симон Волхв.[6]

В этот миг мы услышали странный звук — словно кто-то водил чем-то острым по стеклу. Скрежет быстро смолк, но когда мы посмотрели на витражное стекло, звук повторился, но уже с другой стороны.

— Хесус, — крикнул доктор, — открой дверь.

— Сейчас, сеньор, — ответил Хесус осипшим голосом, и я взглянул в его сторону, предварительно вытерев слезившиеся от дыма глаза.

Хесус открыл дверь, которая снова пронзительно скрипнула, и поток свежего вечернего воздуха хлынул в церковь. Пламя свечей снова закачалось, но теперь уже в обратную сторону, наружу. Я это заметил, наблюдая за тем, как легкое движение воздуха прошлось по свечам у противоположной стены, достигнув самого дальнего конца алтаря, затем вдоль левой стены церкви до самой двери. И исчезло. Теперь все свечи горели ровным, спокойным пламенем.

— Благодарение Господу! — воскликнул падре, молитвенно сложив руки.

Доктор хмыкнул и направился ко мне, стуча каблуками по плитам, с двумя сигариллами во рту, держа в одной руке палку, а в другой — свечу. Клубок дыма над его головой за ним не поспевал.

— Сеньоры, — сказал доктор, вынув сигариллы изо рта. — Мы свою работу выполнили. Я думаю, что в этой церкви больше не повторится явление такого рода. Но если вдруг повторится, — обернулся он к святому отцу, — теперь ты знаешь, что нужно делать.

Доктор взял у Хесуса палку и протянул ее священнику: — Ты не крестись, а лучше возьми эту палку и сигариллы.

Доктор погасил сигариллы и также протянул их падре. Потом быстро прошел мимо нас и вышел наружу. — Поехали, Хесус, — крикнул он, направляясь к карете, — не ночевать же здесь.

— Иду, сеньор, — ответил Хесус, который в эту минуту придерживал передо мной дверь, чтобы я мог пройти.

Снаружи уже почти стемнело. Толпа продолжала стоять, выжидательно глядя на нас.

— Слава богу, все цело, ничего не украдено! — крикнул доктор, выглянув из кареты, куда он уже успел забраться, и теперь придерживал дверцу рукой.

— Что случилось? Что это было? — загалдели люди.

— Внутри что-то было… — начал рассказывать я.

— Наука победила, глупцы, — прервал меня доктор, — вот что это было. — Наука восторжествовала!

Я забрался в карету, доктор закрыл дверцу со своей стороны, я тоже захлопнул со своей. Потом карета слегка качнулась — это Хесус вспрыгнул на козлы. «Но, трогай!» — вскричал он, и спустя секунду мы понеслись вперед.

Дорога от Утреры до Севильи неблизкая, и мы с доктором невольно заговорили о случившемся.

— То, что там находилось, сеньор, — необыкновенно подвижное, — начал я разговор. — Оно перемещалось из одного конца церкви в другой, подобно ветру.

— Конечно, — сказал доктор. — Духи — они такие.

— Но ведь вы же сказали, что духов нет…

— В принципе это так, хотя всякое случается, бывают и исключения. А духов и вправду не существует, — утвердительно кивнул доктор Монардес. — Недоразумения случаются. Точно так же, как в науке, Гимараеш. Есть правила, а есть исключения.

— Значит, получается, что духи все-таки существуют, — произнес я, немного поразмыслив.

— Почему ты так думаешь? — возразил доктор. — Духов нет. Просто попадаются какие-то недоумершие сумасшедшие идиоты, плод какого-то сбоя в деятельности природы, но даже они — большая редкость. Ты когда-нибудь видел мух, которые вдруг исчезают?

— Нет, — признался я.

— Иногда, — стал рассказывать доктор, — особенно в Испании, поскольку она находится на юге, — он предупредительно поднял палец вверх, — муха, которая до этого свободно летала у тебя в комнате, вдруг исчезает. И если ты, подобно мне, привык убивать каждую муху, которая осмелится влететь в комнату, рано или поздно ты обязательно отметишь этот факт. Нельзя сказать, что она где-то прячется или садится там, где ты можешь ее не увидеть. Это тоже возможно, но бывает реже. В случае, о котором я говорю, она просто исчезает. Вот так летает себе, летает и вдруг исчезает. Иногда снова появляется, а иногда нет. Это просто ошибка в деятельности природы, functia errуnea. То же самое касается и так называемых духов.

Доктор умолк, и некоторое время мы ехали молча. Наши тела раскачивались из стороны в сторону, потому что карета тряслась по неровной каменистой дороге. Вперед — назад, налево — направо; вперед — назад, налево — направо.

— В принципе, — снова заговорил доктор, — пять всегда больше трех. Если ты не веришь, дай мне пять дукатов, а я дам тебе три. Однако три арбуза больше пяти яблок, а порой и три яблока могут быть больше пяти других яблок.

— Разумеется, так, — согласно закивал я головой. — Три яблока из Педештры намного больше пяти яблок из Рокельме. Это местечки в Португалии, — пояснил я.

— Вот видишь! Но ты, тем не мёнее, не станешь утверждать, надеюсь, что три больше пяти. Это просто недоразумение. Обычно недоразумения можно разрешить, если к правилу