Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

Битва как бы стала столкновением традиционной морали и новых веяний и закончилась победой последних.

Цезарь этим не ограничился. Когда он стал абсолютным владыкой Римской республики, раболепный сенат, как уже говорилось, разрешил ему построить над воротами своего дома фронтон, как это было обычно в храмах. Этим всесильный диктатор уже при жизни в некоторой степени приравнивался к богам. В еще большей мере это проявилось после его убийства. Во время похорон Цезаря в небе появилась комета, и римляне были уверены, что это его душа направляется в обитель богов. На месте сожжения тела диктатора воздвигли алтарь, а месяц, в котором он родился, был переименован в июль, т. е. месяц Юлия. Несколько позже Цезарь был официально обожествлен. Первые попытки объявить выдающихся деятелей неподвластными обычной смертной доле были сделаны еще в предыдущем веке по отношению к победителю Ганнибала Сципиону. Но они так и остались размышлениями отдельных людей. Теперь же был сделан решающий шаг к созданию нового культа — культа правителя Римского государства.

Смерть Цезаря не остановила кровавую агонию республики. И в религиозной сфере сохранились те же тенденции. В борьбе с республиканцами его наследники выдвигают фигуру Марса Мстителя. Следуя Цезарю, но в еще более подчеркнутой форме, Антоний охотно принимает объявление его греками Новым Дионисом и соответствующие божественные почести. Его соперник Октавиан противопоставляет ему старых римских богов, в том числе ту же Венеру, а также Аполлона, который, хотя и был заимствован у греков, к этому времени прочно укоренился в римском пантеоне. Его пропаганда представляет соперничество за власть как войну истинно римских богов с чужеземными восточными, особенно египетскими. Временное перемирие между соперниками воспринимается как ожидаемое окончание страданий, и Вергилий, сам имевший этрусские корни, объявляет об окончании одного века и наступлении нового, с коим должны вернуться (хотя бы на какое-то время) «золотые времена» Сатурна. Надежда рухнула, и это еще более обострило ощущение бесконечного ужаса, выйти из которого на путях традиционной религии и простого восстановления старой морали, «нравов предков» было невозможно. И интеллектуальная элита лихорадочно ищет пути выхода.

Римляне всегда считали основой государства нравственность. Фундаментом прошлого величия Рима были «нравы предков», простые и справедливые. Но с осознанием одержанных побед, притоком богатств и исчезновением наиболее опасных врагов, а также в ходе ужасных и кровавых гражданских войн они стали портиться, поэтому для излечения Рима от всех недугов в первую очередь необходима была нравственная реформа. Особенно ярко такие взгляды выразил Саллюстий. По его мнению, причины упадка Рима — это честолюбие и алчность и поэтому нужно в первую очередь ликвидировать эти пороки. С одной стороны, это обязано сделать государство, запретив, в частности, ростовщичество и уничтожив коррупцию, но с другой — сам человек должен преодолеть пороки и вернуться, насколько это возможно, к суровой простоте «нравов предков». Огромна, по мнению Саллюстия, в этом грандиозном деле роль политического деятеля, который должен сочетать в себе трудолюбие, практические способности, щедрость и милосердие Цезаря с нравственной несгибаемостью, безупречной честностью и бескорыстием Катона.

Цицерон в принципе разделял эту точку зрения, но больше внимания он уделял политическим структурам, государству, в своих построениях опираясь на уже существовавшую теорию смешанного государства, лучше всего воплотившегося в Римской республике. Цицерон полагал, что такая характеристика полностью приложима к началу республики, но к нынешнему времени равновесие нарушено и разрушением «согласия сословий», и перевесом оружия над правильной гражданской жизнью, и демагогами, которые под личиной заботы о народе угрожают свободе, поэтому необходимо, с одной стороны, ликвидировать возникшие нарушения, а с другой — восстановить «добрые старые времена». Однако идея восстановления «нравов предков» все более сталкивалась с реальностью, превращаясь в бессмысленную утопию, только мешавшую нахождению выхода из сложившейся ситуации.

В конце концов Цицерон, как и Саллюстий, пришел к мысли, что без воздействия отдельной выдающейся личности, к сожалению, в этом огромном и важном деле не обойтись. И он выдвинул идею идеального правителя, руководителя (ректора) государства, который, обладая лучшими качествами гражданина и высокой нравственностью, мужеством и мудростью, будет управлять, опираясь не на силу, а на авторитет, причем он даже может не занимать никаких официальных постов. Заняв фактически положение «первого гражданина», такой руководитель восстановит республику, обеспечит счастливую жизнь гражданам и защитит ее военной мощью. В одном из писем Цицерон впервые употребил слово «принцепс» (princeps) в его политическом значении. В этом смысле оно будет иметь огромное значение в будущей империи. Выдвигая такое положение, он приглядывался к различным политическим деятелям и все же наиболее подходящим кандидатом на эту роль, пожалуй, считал себя, а идеалом подобного правления — собственное консульство в 63 г. до н. э., когда он спас республику от Каталины.

Почти 60 лет с перерывами в Римской республике бушевали гражданские войны. Да и перерывы были заполнены ожесточенной политической борьбой, порой ставившей свободы, республики, народоправия уступили место обычному человеческому желанию более или менее благополучно выжить. И все больше людей, в том числе и в среде сенаторской знати и интеллигенции, было готово принять любую власть, которая обеспечит им покой и относительное благополучие. Характерно в этом отношении поведение одного из искренних республиканцев — Фавония: когда его хотели привлечь к заговору против Цезаря, он ответил, что любая тирания лучше новой гражданской войны. Позже Фавоний все же принял участие в новой войне на стороне, естественно, республиканцев и погиб. Но сколько людей, разделявших его точку зрения, предпочло не вмешиваться в политическую борьбу и принять любое единовластие! Последние республиканцы погибли в 42 г. до н. э. в битве при Филиппах. В конце концов у республики не осталось защитников.

Таким образом, в середине и второй половине I в. до н. э. в Риме были созданы все предпосылки для образования империи.

III

УСТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПАТА

2 сентября 31 г. до н. э. в решающем морском сражении у мыса Акций флот Октавиана разгромил флот Антония, а через некоторое время капитулировала и сухопутная армия последнего. После этого Антоний сопротивляться уже не мог, хотя и пытался это сделать. 1 августа 30 г. до н. э. он был окончательно разбит у стен Александрии и вскоре покончил с собой. Последняя гражданская война закончилась полной победой Октавиана. Правда, формально это была не гражданская, а «внешняя» война. Официально Октавиан объявил об окончании гражданских войн после победы над Секстом Помпеем в 36 г. до н. э. Теперь же война была объявлена Клеопатре «за расхищение имущества римского народа», так как она получила от Антония значительную часть римских восточных провинций. Но все понимали, что победа в