Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

Победа Октавиана над Антонием означала начало новой эпохи римской истории — эпохи империи, точнее ранней империи. Первым периодом этой эпохи явился так называемый принципат Августа. Это время перелома, перехода от одного качества государства к другому. Тогда были заложены основы того политического и общественного порядка, который будет существовать в Риме приблизительно два века, и его воздействие на последующую историю продолжится два тысячелетия.

Оформление власти. Принципат — новая форма государственного строя. После разгрома и самоубийства Антония Октавиан еще целый год оставался на Востоке, приводя в порядок запутанные восточные дела. Так, в частности, был решен египетский вопрос: эта богатейшая страна стала личным владением Октавиана. Отныне он воспринимался египтянами как наследник прежних царей — фараонов и Птолемеев, хотя сам и воздерживался от таких сопоставлений.

Август. Рим, Национальный музей

Тем не менее он полностью сохранил административную и экономическую систему птолемеевского Египта, заменив только царя своим префектом. Во главе страны Октавиан поставил своего доверенного человека — Г. Корнелия Галла. Тот командовал его войсками, которые подошли к западным границам Египта, в то время как Октавиан подходил к его восточным границам. Галл был не сенатором, а всадником и управление Египтом осуществлял в качестве его префекта. Египет давно был одним из главных поставщиков хлеба в Рим и к тому же вообще славился своим богатством, и оставлять эту страну в руках сената и его промагистратов Октавиан, но-видимому, не хотел[18]. Кроме того, он явно боялся, как бы наместник Египта не использовал богатства этой страны для выступления против него, как это сделал Антоний. Недаром он даже запретил сенаторам посещать Египет.

С этого времени во главе Египта стояли не проконсулы или легаты сенаторского ранга, а всаднические префекты, что не мешало им командовать довольно значительной армией, сосредоточенной в долине Нила. В остальном в стране была почти полностью сохранена старая административная система, возглавляемая теперь не царем, а римским префектом. Египтяне спокойно приняли новый порядок. Нового владыку они порой именовали Фараоном Цезарем. В то же время Октавиан стремился уничтожить все следы деятельности Антония и Клеопатры. Распоряжения Антония о расширении владений египетской царицы и ее сыновей были, естественно, отменены. Некоторые местные правители, поддерживавшие Антония, были смещены, но другие, особенно те, кто сумел вовремя переметнуться на сторону победителя, не только остались на своих местах, но иногда и расширяли свои владения. К последним принадлежал, например, иудейский царь Ирод. Критские города, перешедшие на сторону Октавиана еще до битвы при Акции, были объявлены свободными, а Спарта, также еще до Акция поддержавшая Октавиана, была вознаграждена увеличением своей территории. Вознаграждены были и некоторые греческие города Малой Азии.

На о. Самос Октавиан принял свое пятое консульство. Там же он получил известие о почестях, которые на первом заседании этого года даровал ему сенат. В частности, ему было дано право использовать слово «император» в качестве постоянного преномена. Фактически и раньше на его монетах появлялась легенда IMPERATOR CAESAR, но теперь такое использование почетного титула в качестве личного имени было полностью легализовано. И только в августе 29 г. до н. э. он прибыл в Италию. На пути в Рим он некоторое время провел в обществе Вергилия, читавшего ему только что законченные свои «Георгики». Затем он все же появился в столице. Подражая тройному триумфу Цезаря 17 лет назад, 13, 14 и 15 августа Октавиан отпраздновал три триумфа подряд: за победы в Иллирии в 35–34 гг., при Акции и над Египтом. В триумфальной колеснице рядом с ним ехали его племянник Μ. Клавдий Марцелл и пасынок Тиб. Клавдий Нерон. Октавиан явно подчеркивал значимость своей семьи для государства. По случаю триумфа были устроены грандиозные гладиаторские игры и травля зверей, а каждый гражданин получил по 400 сестерциев из добычи Октавиана. Затем он освятил построенный храм божественного Юлия на форуме, а на другом конце того же форума — Юлиеву курию для заседания сената. В обоих случаях речь шла о прославлении приемного отца римского правителя, а также напоминании о божественном происхождении всего рода Юлиев. Еще раньше в знак наступления эры мира был закрыт храм Януса, который открывался только тогда, когда хоть в одном уголке мира римляне вели войну. И хотя фактически римские войска в Испании и на Балканах продолжали вести военные действия, этому не стали придавать знначения, всячески подчеркивая наступление вместе с победами Октавиана эры мира.

В том же 29 г. Октавиан получил цензорские полномочия (potestas censoria) и, став вновь консулом в 28 г. вместе с Агриппой, провел с ним ценз, не проводившийся уже давно. Сама церемония символизировала возвращение к нормальному образу жизни и обычному порядку после хаоса недавних лет. С другой стороны, Октавиан использовал проведение этого ценза также для чистки сената, изгнав оттуда многих бывших сторонников Антония и введя своих приверженцев. Одновременно он решал армейскую проблему, произвев грандиозную демобилизацию армии, численность которой в условиях наступившего мирного времени была чрезмерна. Богатейшая египетская добыча позволила ему сделать это безболезненно и наделить ветеранов не только деньгами, но и землей. Позиционируя себя не как вождя победившей партии, а как главу всего римского народа, он приравнял бывших солдат Лепида и Антония к своим собственным. 1 января 27 г. Октавиан вместе с Агриппой в седьмой раз стал консулом (для Агриппы это было третье консульство).

Все это время, по-видимому, было заполнено размышлениями Октавиана и его ближайших друзей и сторонников об очень важной проблеме — проблеме юридического оформления власти Октавиана. Положение было, действительно, довольно затруднительным. Конечно, вся власть находилась в руках Октавиана, и никто в этом не сомневался. Он уже имел ряд полномочий, в том числе часть трибунских (право помощи), и связанную с ними неприкосновенность. Особое положение Октавиана в данном плане было подчеркнуто и тем, что она распространялась не только на него, но и на его жену Ливию и сестру Октавию. Высшую гражданскую власть он осуществлял в качестве консула, однако сколько можно было удерживать фактическую власть, оставаясь лишь в должности ежегодно переизбираемого консула, было неясно. К тому же такое положение грозило в будущем различными осложнениями: никто не мог гарантировать, что не появится какой-либо деятель, кто при возникновении подходящих возможностей решится бросить вызов кандидатуре Октавиана. Кроме того, консульство было коллегиальной магистратурой, и формально Октавиану приходилось делить власть со своим коллегой. Став консулом в 28 г. до н. э., он всячески подчеркивал, что полномочия его и Агриппы равны. И для того, чтобы фактически властвовать, было необходимо избирать