Магия тишины. Путешествие Каспара Давида Фридриха сквозь время - Флориан Иллиес

про Фридриха в нагрудном кармане, как будто он знал, что Фридриха объявили святым покровителем вечной Германии. Да, весь дрезденский романтизм кажется Советам слишком токсичным, чтобы забирать его к себе в Москву.

И вот в октябре 1945 года к замку на конной повозке подъезжает реставратор Дрезденской картинной галереи, славный Альфред Унгер. Он показывает свое удостоверение с четырьмя печатями, потому что знает, что печати всегда помогают, даже с русскими, потом грузит «Двоих созерцающих луну», еще две картины Фридриха, одну Даля и одну Каруса, садится на козлы, берет поводья усталого коня и едет по камушкам и по кочкам в разрушенный Дрезден.

Эти «Двое созерцающих луну» вообще-то редко покидают Дрезден. Но вот в начале XXI века они летят в Нью-Йорк, чтобы показаться на стене музея «Метрополитен» рядом с другими «Двумя созерцающими луну» – их Фридрих в свое время написал для своего врача, которому так нравилась картина, что он согласился взять в качестве оплаты за свои услуги ее копию. Но когда эти две картины впервые встретились, никто не смог их увидеть. В запланированный день открытия выставки «Созерцающих», 11 сентября 2001 года, два самолета, захваченные исламскими террористами, врезаются в башни «Всемирного торгового центра» и разрушают их. Новая эпоха романтики закончилась, так и не начавшись. Вечером 11 сентября в Нью-Йорке никто не может созерцать луну, небо закрыто пеплом, а страх мешает поднять глаза.

* * *

Первая картина Фридриха, легально попавшая в Россию – «На паруснике». Возможно, это самая поэтичная из его картин, самая искренняя: мужчина и женщина на носу судна близки как ни на одной другой картине, на самом деле это сам художник и его жена, начинающие совместное плавание по жизни. Картина полна надежды, а в ее мечтательности (Sehnsucht) совсем нет боли, что редко бывает у Фридриха. Кажется, что художник на мгновенье поверил в возможность прекрасного будущего.

В 1820 году в мастерскую к Фридриху заходит молодой великий князь Николай Павлович, будущий царь Николай I, и видит на картине, еще стоящей на мольберте, – себя. Не только потому, что он, как и художник, относительно недавно женился по любви, причем на прусской принцессе Шарлотте[63], сестре того самого кронпринца Фридриха Вильгельма, который попросил у отца «Монаха у моря». Который, кроме этого, заразил фридрихоманией свою сестру, и та нашептала на ухо своему свежеиспеченному мужу, что в далеком Санкт-Петербурге будет чувствовать себя спокойнее с картиной Фридриха на стене. А именно эту картину великий князь Николай выбрал в мастерской Фридриха, вероятно, потому, что он с женой летом 1820 года действительно впервые совершил морское путешествие из Санкт-Петербурга в Германию – к тому же первое путешествие без двоих маленьких детей. Так что великий князь покупает в дрезденской мастерской Фридриха прежде всего сувенир на память о своем первом морском путешествии с любимой женой и без детей. Фридрих даже обескуражен стремительностью сделки. Романтизм – это еще и история недоразумений.

* * *

Спустя ровно двести лет картина «На паруснике» впервые вернется в Дрезден и встретит торжественный прием. Она прибудет из петербургского Эрмитажа, куда в итоге попали все картины Фридриха, принадлежавшие царской семье. И вот она у себя на родине, на немецко-российской выставке «Мечты о свободе»[64]. Эта картина и сегодня старается показать нам светлое будущее. В каталоге выставки министр иностранных дел России Сергей Лавров воспевает романтизм как «уникальное трансграничное направление в искусстве»[65] и Фридриха как его воплощение. В середине февраля 2022 года картина «На паруснике», эта ярчайшая мечта о свободе, возвращается в Санкт-Петербург. Спустя всего несколько дней после «трансграничного» праздника романтизма будут перейдены совсем другие границы, что разрушит мечту о свободе миллионов людей. Фридриховская утопия надолго останется недоступной для западного зрителя. Нам придется мириться и с такими парадоксами, если мы хотим заниматься историей картин Каспара Давида Фридриха.

* * *

Картина «На паруснике» возникает в голове Фридриха, когда в 1818 году он садится с женой на парусник в крошечной гавани в деревне Вик на Рюгене, возвращаясь на материк после свадебного путешествия. Прошло двести лет, картина висит в Санкт-Петербурге, начался украинский конфликт, грохочут пушки, а маленький порт Вик снова попадает в фокус мировой истории. В сентябре 2022 года сюда заходит «Андромеда», небольшая парусная яхта: пять кают, три туалета, газовая плита, холодильник. Достаточно места для аквалангистского снаряжения. Аренда яхты на неделю в низкий сезон обойдется в три тысячи евро. В Вике экипаж судна, пять мужчин и одна женщина, идут к Йетте Кнулль в супермаркет EDEKA, затариваются макаронами и фруктами. Они говорили на каком-то восточноевропейском языке, будет вспоминать смотритель порта, одеты были во всё новое. Небо в этот день ясное, виден даже остров Хиддензее на той стороне залива. Вот «Андромеда» выходит в море. В греческой мифологии Андромеда слушалась приказов Посейдона. А эта «Андромеда» слушается неизвестного восточноевропейского бога войны и воды. Судно держит курс в открытое море, в районе острова Борнхольм современные морские чудовища надевают водолазные костюмы и скрываются в морской пучине.

Спустя какое-то время взрывные устройства разрушат газопроводы «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2», совершенно неромантично продолжавшие снабжать Германию российским газом. На поверхности видно только бурление газов, Балтийское море вдруг напоминает огромный стакан воды, в котором растворяется таблетка от головной боли.

* * *

А про кого рассказывает Кейт Уинслет в фильме «Титаник», когда ее рисует Леонардо Ди Каприо? Уж не про Каспара Давида Фридриха ли? Этот вопрос стоимостью в четыре тысячи евро ведущий игры «Кто хочет стать миллионером» Гюнтер Яух задает бойкой участнице весной 2023 года. Вопрос, собственно говоря, таков: каким тогда еще малоизвестным художником Кейт Уинслет так восхищалась у себя в каюте на «Титанике»? Пикассо, Ван Гог, Леонардо да Винчи или Каспар Давид Фридрих, спрашивает ведущий. «А-а, это когда он рисовал ее голую», – отвечает участница. И выбирает Ван Гога. Ведущий спрашивает – может быть, всё-таки Каспар Давид Фридрих? Не-е-т, отвечает участница, совершенно точно, Кейт Уинслет фанатка Ван Гога. Может быть, стоит позвонить другу? Да ну, тут всё ясно. Но, к сожалению, Кейт Уинслет говорит о Пабло Пикассо, она даже взяла с собой на «Титаник» несколько его картин, в фильме она ставит их у кровати и приговаривает: «Они великолепны. Ты как будто во сне. В них есть правда, но нет логики». Вообще-то звучит так, будто она в тот момент, незадолго до столкновения с айсбергом, говорила о Каспаре Давиде Фридрихе.

* * *

Январский