Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

— желание, охота). В сущности, это — смысловые синонимы. Слово «секс» происходит от латинского «сектум» — разде­лять, делить. Когда двое понимают один другого как парт­нера, который даст ему радость, ему удовольствие, не обя­зательно только в момент полового акта, но, может быть, и потом, может быть, и в совместной жизни, может быть, и в супружестве, тогда это секс в широком смысле слова, от слова «отделенность». Каждый ищет, как бы получить для себя приятное от другого. Другой в сексе — не цель, а только средство удовлетворения собственного желания, собственной похоти. Другой — это другой, не ты, и его интересы важны тебе постольку, поскольку они способ­ствуют осуществлению твоих желаний. Грустная, страдаю­щая подруга не доставит тебе той радости, что веселая, жизнерадостная, потому для твоего собственного удоволь­ствия надо ей дарить цветы, а то и бриллианты. А лю­бовь — это наоборот: когда ты отдаешь себя другому, ты ищешь радости другого, ты радуешься радости другого, даже если сам страдаешь. Любовь по определению жерт­венна. Похоть — алчна. Попробуйте поменять в этих па­рах определения. Ничего не получится.

Любовь мужчины и женщины — это один из парадиг- мальных, основополагающих для Библии принципов бы­тования совершенного мира. Первая из 613 мицв Торы, то есть первый из Законов Моисеевых, — это закон «пло­дитесь и размножайтесь и наполняйте землю». Это во­обще первое законоустановление, которое присутству­ет в Пятикнижии.

Проклятие Адама становится для нас более понятным теперь. Оказывается, что смерть, на которую обречены Богом Адам, Ева и вообще все люди, рожденные от жен­щины, есть результат добровольного и даже «вожделен­ного» вхождения в небытие. Отгородившись от другого самостью, человек потерял тайну любви, вошел в состоя­ние конфликта с Богом и всей тварью. И отсюда — смерть.

Одним из экзистенциальных импульсов, делающих человека человеком религиозным, становится пережи­вание факта: «почему я стремлюсь к любви и дружбе, по­чему я стремлюсь к целостности человеческих отноше­ний, а ничего не получается, ни на личном уровне, ни на социальном — войны, конфликты, взаимное уничтоже­ние, почему все это?». А ответ в библейском контексте прост: потому что мы сшили смоковные опоясания, пото­му что мы отделили себя стеной от «другого» — мужчина от женщины, человек от человека, народ от народа, госу­дарство от государства, раса от расы, — и это все резуль­тат падшести. Но это — межчеловеческие отношения.

А смерть — вторая великая мука человека, которая за­ставляет его искать Бога. Это отделение человека от Бога, потому что Бог — Абсолютное Бытие, и если ты познаешь зло, ты познаешь небытйе. И в той степени, в какой ты познал зло, в той степени ты познал небытие. И чем более ты отходишь от Бога во зло, то есть чем мень­ше ты следуешь воле Божией, а следуешь своей ли воле или воле врага рода человеческого, тем больше ты ухо­дишь в не-бытие. Безвидность и ничто — самое страш­ное, что может быть, когда человек, имея шанс вечности и личности, этот шанс не осуществил.

И еще одно следствие грехопадения, третье, которое мы ныне именуем экологической катастрофой, — «про­клята земля за тебя». За человека проклят космос. Не только он, человек, не только человеческий род, «семя жены», не только все потомки Адама и Евы, а все творе­ние, весь мир проклят за человека. Почему?

Да потому, что на человеке лежала огромная зада­ча. Он должен был совершить великое дело: сохранить (или восстановить нарушенную отпадением части ан­гелов, если учитывать апокрифические тексты Ветхого Завета) целостность бытия. А человек сам пошел по пу­ти зла и не-бытия. И поэтому весь мир пошел за ним. Человек соединил врученный ему Богом сотворенный мир не с Богом-Творцом, а с небытием. Через человека весь мир абсурдизировался, он попал во зло, и вот то, что так мучит чувствительное сердце — «почему таракашки едят букашек», — это результат грехопадения.

Когда мы читаем пророка Исаию, то видим, какой об­раз совершенного мира, преодолевшего падшесть, вос­становившего изначальное совершенство, имел в сво­ем уме ветхозаветный мистик: «Волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком;

и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медве­дицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над но­рою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда» [Ис. 11: 6-9]. «И перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не подни­мет народ на народ меча, и не будут более учиться вое­вать» [Ис. 2:4]. То есть зла ни в природе, ни в социальных отношениях не будет в восстановленном в своем совер­шенстве мире. Эти фразы пророка — доказательство «от противного» того, что, по библейским представлениям, именно человек разрушил мир своим выбором ко злу, что мир проклят за человека. В этом контексте экологическая катастрофа имеет значительно более глубокие корни, чем несовершенные технологии или хищническая эксплуата­ция природных ресурсов. Разрушающие мир технологии и хищничество — это, с точки зрения библейского созна­ния, лишь результат падшести.

И наконец, труд. Среди иных проклятий Адаму Бог возвещает: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» [Быт. 3:19]. То есть теперь жизнь человека становится не естественным состоянием, но выживанием, тяжким тру­дом. За каждый день жизни придется бороться, ибо что такое труд, как не борьба за существование? В райском состоянии существование человека было делом Божиим, за него не надо было бороться, а деятельность человека — естественным, как дыхание, и легким, как улыбка, живо- творением, поддержанием в совершенстве красоты со­творенного Богом мира, так как человек жил в раю не для себя, но жил Богом и для Бога. Когда же человек избрал путь самостного отделения себя от другого, выживание стало бесконечно трудным и мучительным поприщем, увенчивающимся к тому же не жизнью без конца, но кон­цом жизни, возвращением в «персть», из которой чело­век и был взят Богом. Иными словами, труд ради выжи­вания есть результат познания зла. Вот он, круг падшести. Таков вердикт Библии.

Мы так подробно остановились на проблеме грехопа­дения, на проблеме смерти, разрушения мира и разру­шения межчеловеческих отношений, потому что главная и даже единственная задача Библии и единственная зада­ча народа, который появился от Авраама, то есть народа Израиля, единственная задача его — попытка исправле­ния той страшной ошибки и той страшной порчи, кото­рую допустил по отношению к себе и ко всему миру че­ловек. Попытка, надо сказать, не первая.

От поражения к