Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

посланник Колумба попросил командора позволить ему нанять судно для плавания на остров. Хотя спасение адмирала заняло бы две-три недели, Овандо не согласился на фрахт корабля, пообещал дать другой, когда придет флотилия с товарами для поселенцев. А сам отправил на каравелле к Ямайке злейшего врага вице-короля, Диего Эскобара, наказал ему узнать о делах экспедиции. В конце месяца Эскобар подошел к Санта-Глории, послал шлюпку на берег.

Испанцы заметили паруса, обрадовались спасению. Они выплыли на пирогах навстречу лодки, провели ее в лагерь, где от офицера услышали горькие слова:

– Капитан запретил брать людей на корабль.

– Зачем вы приплыли? – удивился адмирал.

– Узнать о вашем здоровье, – пояснил офицер.

– Возьмите больных! – попросил Колумб.

– Не имею права, – отказался офицер.

– Могу я поговорить с сеньором Эскобаром?

– Я передам ему вашу просьбу.

– Я заплачу за провоз экипажа.

– Он знает об этом. Мендес предлагал нам деньги.

– И вы не взяли?

– Простите, сеньор адмирал, я выполняю приказ.

– Понимаю. Скажите Эскобару, что я не забуду его доброты. Мы чувствуем себя хорошо, надеемся дождаться помощи друзей.

Эскобар не захотел вступить в переговоры с Колумбом. Вероятно, он надеялся увидеть могилу адмирала, сообщить о ней командору. Иначе, зачем гонять на остров корабль? Странный вояж закончился в течение суток. Эскобар отослал на берег «в дар от губернатора» ящик солонины с бочонком вина и удалился на Эспаньолу.

Насмешка командора оскорбила моряков. Единственным утешением служила весть о живых товарищах. Они обязательно пришлют каравеллы.

* * *

Прошел месяц утомительного ожидания. Наступила пора весенних посадок, но никто не работал, все надеялись на приход кораблей. Индейцы исправно снабжали моряков продуктами, люди Колумба не голодали. Адмирал предложил мятежникам вернуться в лагерь. Они отказались. На Ямайке сложилась ситуация, выражающаяся словами – «ни мира, ни войны». Враждующие группировки следили друг за другом, боялись пересекать образовавшиеся границы. Сторонники Колумба не хотели воевать, а сообщники Порраса ждали момента для захвата лагеря с продовольствием. Набеги на деревни не давали мятежникам достаточно продуктов, голод толкал их на отчаянный поступок.

Через два месяца после захода на остров Эскобара, бунтовщики надумали уничтожить соперников. На рассвете 29 мая пироги мятежников тихо подплыли к каравеллам. Дозорные заметили врагов. По сигналу Бартоломео стражники приготовили самострелы, затаились у бортов. Когда лодки приблизились к судам, солдаты осыпали их стрелами и дротиками. Доспехи спасли нападавших от смерти. Достигнув кораблей, бунтовщики кинули наверх абордажные крючья с веревочными лестницами, полезли на палубы. Завязалась рукопашная схватка. Поррасы возглавляли нападение на флагман, рвались к каюте адмирала. Преданные Колумбу люди преградили им путь. Бартоломео руководил защитой брата, лежавшего в постели с опухшими суставами.

Если бы мятежники обрушили на флагман все силы, то справились бы с тремя десятками моряков, но они допустили ошибку, отправили пироги на соседнее судно. Одна часть сообщников Порраса получила ранения, вторая – не успела вскарабкаться на палубу «Санта-Марии». Братья-бунтовщики оказались в меньшинстве. Матросы Колумба перерубили веревки, сверху стреляли во врагов. Прикрываясь щитами, те не знали что делать. Они не могли подняться наверх и не осмеливались бросить командиров, отойти на безопасное расстояние. Поррасы с десятком сообщников попали в ловушку.

На втором корабле дела нападавших бандитов были не лучше. Им не удалось неожиданно подняться на каравеллу, приходилось штурмовать высокие борта. Защитники сбрасывали на головы мятежников всякие вещи. Это вносило сумятицу в ряды бунтовщиков, мешало вскарабкаться на палубу. Не использовав преимущества внезапного удара, они утратили уверенность в победе, не так рьяно, как друзья Поррасов, стремились наверх.

На флагмане шло настоящее сражение. Порох закончился зимой, враги дрались холодным оружием. Поррасы отчаянно рвались к капитанской каюте, смерть Колумба спасла бы их от поражения. Лишившиеся вождя моряки подчинились бы власти капитана «Сантьяго».

– Смерть самозванцу! – подбадривал сообщников Франсиско.

– Долой Колумба! Да здравствует королева! – вторил ему брат Диего, отмахиваясь мечом от наступавшего с копьем бондаря.

– Кастилия! Кастилия! – орали с обеих сторон, считая себя истинными защитниками монархов.

– Все наверх! – выл в отчаянии Поррас, заметив, как его люди не торопятся последовать за ним и прикрытые щитами сидят в пирогах.

– Брось оружие! – требовал Бартоломео.

– Смерть предателям! – сражаясь рядом с дядей, высоким мальчишеским голосом кричал Фернандо.

Мятежники потеснили защитников, придвинулись к каюте. Бартоломео тотчас отсек их от борта, лишил возможности бежать или получить подкрепление. Вынужденные защищаться со всех сторон бунтовщики разбились на кучи. Численно превосходившие моряки Колумба окружили врагов, накинулись на них с удвоенной силой.

– Все наверх! Все ко мне! – командовал Франсиско.

Солдаты в пирогах не слушали вожака. Веревки и лестницы без абордажных крючков не забросить на флагман. Стрелять снизу вверх – неудобно, а для лучников на палубе бунтовщики служили отличными мишенями. У второго корабля бандитам удалось подняться на борт, но там они встретили упорное сопротивление. Поррасы увязли в свалке и уже не пытались прорваться к адмиралу, жалели о том, что отошли от борта. Пути назад не было. Бартоломео теснил врагов к вентиляционным люкам. Решетки лежали открытыми. Копьями и палками матросы толкали бунтовщиков в мышеловку. Братья упирались, увертывались, стремились вперед, но не имели сил совладать с наседавшими на них моряками.

– Все сюда! – кричал Франсиско, пытаясь собрать в кулак хотя бы сообщников на палубе флагмана, но они не могли защитить командира. Каждый думал о себе. – Кастилия! – повторил боевой клич капитан и вместо ответа друзей услышал смех сына Колумба. – Ах ты, ублюдок! – возмутился мятежник. – Жаль, что зимой я не проткнул тебя мечом…

– А ты попробуй! – дразнил Фернандо.

– Разбирайте дома! Бейте врагов кольями! – приказал Бартоломео.

Матросы схватили жерди, принялись молотить ими направо и налево. Раздались стоны, просьбы о помиловании. Сообщники Поррасов начали сдаваться.

– Крушите их, ребята! – командовал аделантадо. – Не пускайте к борту, сбрасывайте в трюм, топите в воде!

– Эй, длинноносый! – смеялся Фернандо над Поррасом. – Брось меч, а то утонешь в трюме!

– Ублюдок! – повторял капитан, пытаясь дотянуться до него.

– Ты сам – ублюдок. Я – сын вице-короля Индий, паж короля Арагона! – отвечал парнишка и совал ему в лицо жердину. – Скоро Его Величество отрубит тебе голову, а меня произведет в рыцари!

В это время главный нотариус неловко увернулся от кола, потерял равновесие, плюхнулся в трюмную воду. Матросы захохотали.

– Один готов! Дело за вторым, – сказал бондарь, оттесняя Фернандо от капитана. – Сейчас я помну ему дорогие доспехи. Эх! – взмахнул он жердиной.

Удар пришелся вскользь по телу с правой стороны. Меч выпал из рук Порраса.

– Ступай за братцем! – молвил Хуан и сильно ткнул врага в грудь.

Капитан застонал, повалился на палубу.

– Не хочешь? – усмехнулся бондарь. – Ну, так я